Глава 23

Рано утром снова орёт телефон. Нина забыла поставить его на беззвучку. Она шарила рукой в изголовье не открывая глаз, пытаясь нащупать безжалостную мобилу. Мощная рука Стаса сначала требовательно притянула к себе, вдавливая попой в плоть, а потом нажала на сброс.

Тишина в квартире. Только слышно, как вдалеке идёт на посадку во Внуково самолёт, да ранний водитель осторожно выруливает с бесплатной стоянки, полной машин.

Она провалилась было в сон, но мысль:«а вдруг что-то страшное с Юлей или Павла не сумели реанимировать? Иначе, зачем кому-то из двух ФСБэшников звонить ей в такую рань?»

Сон как рукой сняло. Она осторожно выползла из–под руки спортсмена и на цыпочках прокралась на кухню, прикрыв за спиной дверь.

– «Бероев. Когда он спит?»– Недовольство на того, кто изо всех сил пытается выпросить прощение. Она нажала на вызов.

– Дрыхнешь?

– Нет, блин, танцую! На кухне стою твоими молитвами, жду, что скажешь – чёрный вестник.

– Благой на этот раз!

– Юльку выписали? – она боялась спросить про мужа.

– Фёдорова, дурой не прикидывайся, стал бы я из-за этого названивать спозаранку.

Нина на всякий случай присела на стул. Для Олега смерть Светличного, как и для всех других её мужчин, была бы в радость.

– Что затаилась как мышь? Прям слышу, как кроешь меня за своего благоверного, а зря!

Она усмехнулась:

– Ты нашёл для него лучших хирургов?

– Он и так в надёжных руках. Хотя не стоит ничьих трат и усилий. Жив твой муженёк, отделался в лёгкую перелом руки, ключицы и сотрясение мозга с обширными гематомами. Перепутали его с водителем. Был в клинике час назад.

– Зачем?

– Даже спасибо не скажешь?– он громко хмыкнул.– Дело в наш отдел передали. Пасли его отморозки на трассе за выездом из Москвы пару дней. Ждали, когда ещё раз на квартиру жены захочет полюбоваться. Кто-то у них хорошо осведомлён, чем ваша семейка дышит.

– Я до сих пор в опасности?

– Нет, поэтому и звоню. Арестованы главные фигуранты дела. Шошки будут, как крысы по норкам сидеть. Можешь чувствовать себя более–менее спокойно.

– Это как?

– Из-за шантажа тестя никто тебя трогать не станет. Осталось Светличного приструнить и разобраться с серьгой.

Она кивнула, словно собеседник мог её видеть. Стянутая в узел спираль неудач начала распрямляться, выталкивая тайны на поверхность и смягчая последствия.

– Ты говорил, что в папке есть основания, чтоб поставить Павла на место. Но пока ничего не нашла.

– Что главное для тебя?

– Алиска.

– Вот и я о том. Карту его медицинскую хорошо рассмотри. Хрен ему, а не твоя дочь! Это имел ввиду. Знал, что упрятать за решётку его не захочешь. Я не из отдела финансовой безопасности или борьбы с мошенничеством в особо крупном размере. Мне плевать на его махинации, сам когда-нибудь спалится. Покушение на жизнь родственника чиновника высшего уровня –вот это по моей части.

Она протянула.

– Спасибо…– за всё сразу. Шансы, что Ковалёв выполнит обещание вернуть ей бизнес, увеличивались.

– Словами не отделаешься!

Нина выдохнула, покачав головой.

– Ты опять за своё?

– Поляну накроешь,– поспешил он успокоить,– и Юльки приятности про меня напоёшь.

– Зацепила?

– А как иначе? Впервые кого-то чуть не убили в моих руках. Аж сердце ёкнуло. Рассмотрел её без штукатурки. Зачётная баба.

– Да неужели глаза раскрыл? – Нина коротко хохотнула.– Причём красотка без капельки силикона, всё своё и блонда натуральная. С меня хорошая вечеринка!

– Вот и договорились

– Как она?

– Нормально всё. Заберу через недельку. Нечего госорганы объедать по таким пустякам. – Он рассмеялся. – На перевязки возить буду.

На сердце Нины стало тепло и как-то спокойнее. Может прав Николай, и роль девушки Джеймс Бонда для Юльки – её звёздный час? Хватит гоняться за миражами.

– Прости меня Фёдорова…– В очередной раз покаяние без всякого перехода. – Век помнить буду, как чуть не превратился в твоего врага.

Она вздохнула. Разве можно таить злобу на того, кто из кожи вон лезет ради тебя?

– Уже простила. Только Юльку не обижай.

– Обидишь твою матерщинницу. – Олег хмыкнул, а Нина словно увидела, как он трёт широкой ладонью коротко стриженый затылок с довольной усмешкой на губах. Наконец отыскав ещё одну девушку с «перчинкой». – Хлеще тебя заворачивает.

– Это она может и любит, но никогда не предаст и не продаст. Мой вариант, только улучшенный.– Она рассмеялась, сбрасывая с души напряжение последних суток. Ничего, что давит виски от недосыпа и дико болит голова.– На такие сиськи у меня у самой встаёт.

– У кого на кого встаёт? – Стас голышом ввалился на кухню. Светлые волосы дыбом. Голубые глаза выражали полное недоумение.

– Чего подскочил? – Нина сказала в трубку:– Пока, на созвоне!– и отключилась.

– Как уснёшь, если звонят без конца и такие слова летят?

– Не вяль уши, и сон придёт.

Он обнял её, пробормотав:

– Злючка, идём досыпать хотя бы пару часов.

Она уткнулась носом в горячую грудь, так же негромко проговорив:

– Прости. Навалилось всё разом…

Таблетка обезболивающего запита стаканом холодной воды и в постель. Ни слова о Светличном. К чему сейчас обоим рвать нервы?

Просторная светлая отдельная палата. Графин с водой, а рядом стакан на салфетке на небольшом столике, тарелка с фруктами, значит свекровь уже побывала у сына. Перебинтованная голова, гипс на руке, начиная от шеи. Непривычно бледное лицо без капли излишней самоуверенности. Как будто другой человек. Всё так же красив, но как-то светлее и проще намного и от этого ёкнуло сердце. Если его сломили последние дни, что говорить о ней. А беседовать придётся сложно и очень жестоко по отношению к их совместному прошлому и его мужскому эго.

Обрадованная улыбка пробежалась по лицу. Взгляд с жадностью ощупывающий стройную высокую фигуру, бледное от недосыпа лицо с огромными глазами и роскошные стянутые в "конский" хвост волосы. Но тут же вернулось каменное, превосходного рода спокойствие.

– Пришла? Живая? – усмешка на губах, а в глазах страх и тоска.

– Как видишь.– Ухмылка в ответ.– И ты смотрю, неплохо выглядишь.

– Стараюсь. Почему не привела Алису? Я имею право видеться с дочерью.– Он протянул руку в желание прикоснуться.

Она сделала шаг в сторону. Длинные пальцы повисли в воздухе и безвольно рухнули вниз.

– Вообще-то, это я