—Валя,— Гоша попытался остановить девушку, но она недовольно шикнула на него и локтем в бок ударила. Хорошо, что Сергеевна была мягкой и пышной, иначе отбила бы своими острыми локотками ему все ребра.

—Теперь ты, «Светило» наше,— девушка повернулась к Пете, скрестив руки на груди.— Если я имела глупость согласится выйти за тебя замуж,— это не значит, что ты вправе меня оскорблять и в чем-то подозревать. Начнем с того, что на этот брак я дала согласие под давлением обстоятельств и Розы Львовны. Далее, дорогая тётя Роза. Безмерно уважаю Вас, но не Вашего сына. Увы! Не следовало мне вообще соглашаться на эту свадьбу. Кроме головной боли ничего хорошего она не принесла.

Гоша маячивший за спиной Валентины довольно крякнул и приосанился, но девушка повернулась к нему и продолжила пламенную речь:

—Если ты полагаешь, что разбор полётов пройдет мимо тебя — ты глубоко заблуждаешься, Серов. Замуж за тебя я не пойду. Знаешь, хватит с меня этих всех забот, свадеб, женихов. Я устала от всех вас. За сим позвольте удалиться. Разговор окончен.

Серов не успел сообразить, как Валентина махнула рукой на прощание и как была, в его куртке и галошах, направилась к полицейской машине.

—Младший лейтенант, до города довезете?— лейтенант на удивление быстро согласился. Гоша хотел было воспрепятствовать Валентине, но потом трезво сообразил, что девушке надо время, чтобы подумать. Что же, ему несложно предоставить ей его. Главное, чтобы думала не очень долго. Хотя, теперь спешить ему незачем. Петенька, как и он, получил от ворот поворот и сейчас, вместе со своей мамой, буравит Гошу маленькими глазками, скрытыми за оправой круглых очков.

—Тьфу,— Роза Львовна плюнула Гоше под ноги и дернула сыночку за локоть.— Пойдем Петенька. Мы тебе еще лучше невесту найдём! Мама таки обещает!

***

Бабушка решила налепить вареники с вишней. С той самой, всеми запомнившейся и слегка неудавшейся свадьбы, прошло больше недели. Квартиры у меня больше не было, пекарни тоже. И в Германию не уехала, так хотя бы было ясно, ради чего собственно всё потеряла. А так, как та старуха из сказки: сижу у разбитого корыта, в бабушкином доме, смотрю по вечерам бразильские сериалы, играю в шахматы с глухим дедом и помогаю бабушке по хозяйству. Не жизнь, а сплошное «удовольствие». Особенно такой деятельной натуре, как я.

—Ба, может ну её эту пекарню? Устроюсь, как все нормальные люди, в офис. С восьми до пяти, обед целый час. Никаких тебе поставок, срывов, ранних подъемов. Лепота…— прижала края теста и на доску разделочную, обсыпанную мукой, готовый вареник положила.

—Может, Валя,— пожала плечами бабушка.— Только ты мне зубы не заговаривай. Я неделю ждала, пока расскажешь мне всё. Думала, сначала, ерунда то какая, а ты ходишь тише воды, ниже травы. Не в пекарне же одной дело. Любишь его, небось?

—Да, какая разница?! Он же предал меня, Ба. Фифу себе нашел…

—Подожди. Так он параллельно с вами двумя крутил?— бабушка бросила своё занятие и села напротив меня.

—Вроде нет,— нахмурилась я.— Один раз сорвался куда-то среди ночи, но там что-то из ряда вон выходящее было.

—Так фифу после тебя нашел?— уточнила бабушка.

—Ба, да не знаю я,— в сердцах воскликнула и тесто на вареник в сторону отбросила на эмоциях.— Я уже ничего не знаю.

—Ты едой не бросайся,— шлепнула меня по руке Ба.— Жизнь — штука сложная. И каждый в этой жизни право на ошибку имеет. С тобой сильно легко, думаешь? Характер дрянной!

—Вся в тебя,— фыркнула я. И ничего у меня характер не дрянной. Хороший характер. Боевой.

—В меня. Вот именно, что в меня. Гляди внучка: игра в охотника и жертву хороша, пока у охотника пороха хватает. Потом ему приходиться бросать это гиблое дело. Какая бы ты независимая не была, а сердце все равно любить хочет. Если не плохой мужик, то к чему эти псевдо-страдания? Его изводишь, сама маешься. Люби, пока любится. А дальше видно будет.

—Угу. А он опять себе блонду худую найдет и поминай, как звали,— угрюмо посетовала я. С одной стороны, понимала, что бабушка права, но обида и страх, поселившиеся внутри, не давали спокойствия. Как доверять человеку, который тебя предал?

—Возможно. А может и не променяет. Не узнаешь, пока не попробуешь!

***

Гоша прижал начальство к стене, требуя ответа. Фигурально, безусловно, прижал. Да и Артём Михайлович не робкого десятка, чтобы сносить клевету в свой адрес. Враг он что ли, координатами местонахождения лучшего друга разбрасываться.

—Откуда они тогда узнали?— хмурился Серов, потирая переносицу.

—Я же откуда знаю,— Михалыч уселся в кресло и крутанулся несколько раз, вокруг своей оси.— Могу подкинуть идейку.

—Мне уже бояться? Все твои идейки как-то плохо для меня заканчиваются.

—Не ссы, лягуха — болото будет нашим!— патетически воскликнул Артём Михайлович и приподнялся в кресле, чтобы достать из кармана форменных брюк мобильный телефон. Нажал несколько кнопок и поднеся мобильный к уху, подмигнул Гоше.— Скороходов, скинь-ка мне номер Лизаветы…. Что значит какой? Сестры Валентины, свет, Сергеевны…. За надом мне! Выполняй. Это приказ.

—И зачем нам номер Валиной сестры?— спросил Георгий, когда Артём Михайлович сбросил звонок.

—Информация, Серов. Информация! Лизка — вот такой мужик, хоть и баба,— показал знак «класс» Завьялов и тут же отвлекся на звук входящего смс сообщения. Быстро переписал номер на бумажку и, не откладывая в долгий ящик, сразу же его набрал.

—Лизаветишна, приветишна. Это друг жениха. Сосед твой по дивану,— уточнил Завьялов, проигнорировав вопросительно вздернутую бровь Гоши.— Дело есть на миллион долларов. …Нет, не я заплачу…Жених, естественно.

«Жених» явно с такой постановкой был не согласен. С чего он платить будет, если после Алевтины давно на мели. Выкачала, черпадло*, до последней копейки. Никогда не замечал у себя любви к иностранным языкам, но это чешское слово очень хорошо характеризовало его бывшую пассию.

—У нас возник вопрос, а ответ на него ты просто обязана знать….Как почему? Кто, как не ты?…

Гоша от нетерпения ёрзал на стуле. Почему нельзя сразу задать интересующий вопрос в лоб и не размениваться на все эти расшаркивания. Дело не терпит отлагательства. Все-таки жгучий интерес — лучший мотиватор!

—А Роза Львовна откуда узнала?— продолжал диалог Артём.— Вот как. Понял.

—Спроси: она не знает, где сейчас Валя?— попросил Серов, от нетерпения даже придвинувшись к лучшему другу.

—А Валентина, свет, Сергеевна где?…Лиза!…Кто старое помянет, сама знаешь…Какая Вы меркантильная женщина…Так это не мне! Это жених интересуется…Ага, передам…. И что м*дак передам…Обижаете, Лизавета Сергеевна,— Завьялов довольно ухмыльнулся, записал что-то на листе под номером телефона и, попрощавшись с собеседницей, протянул Серову свои записи.

—Что это?— взял Гоша бумажку.