Занятый всем этим он не сразу заметил фигуру, возникшую посреди улицы на одном из почти сухих мест. Высокий человек был закутан в слегка трепещущий темно-синий плащ.

— Стой, киммериец! — резкий голос, подобно звуку от удара бича, разнесся по переулку, когда Конан приблизился.

В то же мгновение северянин уже сжимал в одной руке меч, а в другой — массивный кинжал. Он был уверен, что никто в одиночку не осмелится напасть на него, и прижался к стене дома, защищая спину.

— Здесь окончится твой земной путь, — прошипел высокий человек и когда он поднял голову, Конан в слабом мерцании звезд узнал в своем противнике чародея Сунт-Аграма.

Его тощее костлявое лицо невозможно было спутать с кем-нибудь. Чародей откинул назад иолы плаща, чтобы освободить руки, и резко взмахнул снизу вверх левой рукой. Конану в самый последний момент удалось отклониться от кубика, пущенного ему в голову. Увидев, что первая атака не удалась, чародей яростно заворчал.

— Не было ли среди твоих предков собак? — с ехидством спросил Конан.

Зеленые глаза Сунт-Аграма засветились, казалось, ярче месяца. На его вспотевшей лысине видны были видны отблески звездного сияния. Он потянулся к поясу и выхватил меч из ножен.

— Я могу биться с тобой и твоим оружием, жалкий варвар! — хрипло заворчал он, — Все равно тебе это не поможет!

Его горизонтальный рубящий удар слева не застал Конана врасплох. Но он был удивлен тем, что Сунт-Аграм так умело обращался с мечом. Техника его фехтования была на достаточной высоте. Скрещивающиеся с лязгом мечи рассыпали снопы искр.

Иногда Конан приходилось напрягать все силы, чтобы отразить коварные выпады чародея. Но все же Конан понимал, что Сунт-Аграм для него не является соперником, которого ему нужно бояться. И именно поэтому он был готов к какой-нибудь подлости.

В то мгновение, когда Сунт-Аграм оказался в тени дома, и варварские глаза Конана вынуждены были максимально напрягаться, чтобы уловить все движения чародея, тот решился на вторую смертоносную атаку.

В воздухе снова просвистел волшебный кубик. Конан не знал, чем ему угрожает его попадание, но понимал, что ничего хорошего оно не принесет. Поэтому, увернувшись от кубика, он решил побыстрее закончить бой. Уже несколько ран кровоточили на теле Сунт-Аграма, но сила его ударов не уменьшалась. Меч Конана совершал чудеса, но дело не продвигалось так быстро, как желал этого огромный киммериец. В последний момент он заметил еще один кубик, коварно брошенный прямо ему в лицо. Уже не успевая увернуться, он подставил ему плоскую сторону своего клинка. Кубик, ударившись о клинок, упал на землю. Конан продолжил движение меча и левая рука Сунт-Аграма оказалась рассеченной до кости. Чародей взвыл и отскочил назад. Конан сделал шаг вперед и его следующий удар поразил Сунт-Аграма в грудь, перерубив пару ребер.

Внезапно Конан ощутил странный леденящий холод в ногах. Он не мог сдвинуться с места. Резким ударом киммериец выбил меч из ослабевшей руки чародея. Тот повернулся и бросился прочь.

Конан, напрягая все силы, сумел сделать один шаг вслед за ним. Взглянув под ноги, он увидел, что при последнем выпаде он наступил на упавший волшебный кубик. Он уже почти не чувствовал обеих ног, казалось, что они отморожены. Киммериец качаясь попытался доковылять до угла переулка. С огромными усилиями сделав несколько шагов, он почувствовал, что за углом кто-то есть.

— Эй, — заорал он.

Из-за угла высунулась голова.

— Кто там? — раздался детский, слегка дрожащий голос.

— Это ты, Оршан?

— Да, господин. Я услышал звон оружия. Я беспокоился за вас и решил пойти посмотреть.

— Ну, наконец-то, обо мне кто-то беспокоится! — захохотал Конан.

Ниже пояса он уже не чувствовал ничего и двигался, как полуожившая статуя, но в руке все еще сжимал меч.

— Кром побери! Помоги же мне, если уж ты здесь! — выкрикнул раздраженно Конан, чувствуя, что теряет равновесие.

— Что с вами случилось? — спросил Оршан испуганным голосом.

— Быстро беги в трактир за Соланной. Это мой последний шанс, — проворчал Конан, не переставая по-утиному переваливаясь, передвигаться к концу переулка. — Да поспеши!

Мальчик исчез, как будто его сдул ветер. Ледяной холод продолжал разливаться по телу Конана, правда, чуть медленнее, чем раньше. Он уже не чувствовал своего живота и начал размышлять о том, что будет, когда окаменеет грудь.

«Наверное, я задохнусь», — промелькнуло в его голове.

За углом послышались шаги нескольких людей и в переулок вбежала Соланна, сжимая в руке факел.

Из-под наброшенного на плечи дорожного плаща виднелась белая рубашка, на ногах были натянуты высокие сапоги.

— Ты встретился с Сунт-Аграмом? — вскрикнула она с ужасом.

— Да, — устало кивнул Конан. — Он кидал в меня какие-то кубики… И я наступил на один…

Взглянув вниз, он увидел, что его ноги, стоящие рядом друг с другом, приобрели цвет сероватого камня. У Соланны от страха округлились глаза, когда она поняла, что произошло с Конаном.

— Подержи, она сунула факел в руку Оршана. — И свети мне хорошенько!

Девушка начала быстро рыться в глубоких карманах своего плаща. Конан хотел было засунуть меч в ножны, но ему это не удалось. Рука его, коснувшаяся окаменевших ног, резко отдернулась. У Оршана факел трясся в дрожащей руке, как будто они стояли на сквозняке. Только когда он схватился за него двумя руками, пламя факела немного успокоилось.

Несколько мужчин, последовавших за Соланной, когда она выбежала из трактира, остановились у входа в переулок. Рассмотрев все происходящее, они начали быстро отступать, так что через несколько мгновений в переулке остались лишь Соланна, Конан и Оршан, на лице которого, впрочем, было ясно видно, что он бы тоже был бы рад исчезнуть.

— Поспеши, — проворчал Конан, — или тебе некого будет спасать. Мне уже трудно дышать.

Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, двинуть мускулами живота Конан уже не мог. Рука, коснувшаяся окаменевших ног, тоже перестала его слушаться.

Соланна наконец нашла то, что искала все это время. Это был маленький кожаный мешочек, обмотанный синей ленточкой, которая плотно его закупоривала. Слегка трясущимися руками сметав ленточку, Соланна высыпала на ладонь левой руки горстку слабо фосфоресцирующего желтым светом порошка.

Стянув пальцами правой руки ленточку на мешочке, служившую для закупорки, она убрала его в карман. Затем, протянув руку к Оршану, она забрала у него факел и, подойдя вплотную к Конану, посыпала его этим порошком с ног до головы.

В нос киммерийца ударил пронзительный запах, напомнивший ему тяжелый запах благовоний чернокожих женщин Пунта. Он сильно закашлялся, так как несколько мелких частичек порошка попали ему в горло.

— Перестань! — сердито крикнула Соланна. — Ты все испортишь!