Вооруженные мечами и пистолетами-пулеметами, они ворвались в дома ведущих членов правительства на рассвете. Четыре министра были убиты с соблюдением церемониала. Премьер-министр адмирал Окада, который только что объявил о возвращении к парламентскому правлению, спасся благодаря героизму своей жены, которая заперла его в шкафу и защитила от отряда убийц, которые вместо него убили его брата[162].

По иронии судьбы армия была наименее подготовленной к современной войне частью японских вооруженных сил. Ее успехи против более многочисленного противника в китайско-японской войне 1894 года и в русско-японском конфликте 1904–1905 годов убедили генералов в том, что японский боец по своей природе превосходит других из-за расовой чистоты и подготовки. Они верили в доминирование духовных факторов, таких как преданность, вера в победу и боевой дух, над числом и оружием. В подготовке офицеров особое внимание уделялось агрессивности и нападению. В учебниках японской армии не было главы о том, как как проводить отступление.

Наиболее влиятельной фигурой в Японии с 1931 по 1934 год был военный министр, генерал Садао Араки, которого великий историк Пол Джонсон описывает как «свирепого идеолога бусидо, который руководил молодежным движением в стиле Гитлера и был одним из ведущих выразителей нового тоталитарного синто»[163]. Позже главным разработчиком грандиозной стратегии Японии стал фанатичный, индоктринированный синтоизмом штабной офицер, полковник Масанобу Цудзи. Цудзи настолько уверовал в эти догматы, что пытался убить премьер-министра своим мечом и фактически сжег бордель, полный сослуживцев, из чистого страстного морального негодования.

Попытка предотвратить войну с США

Японский флот блестяще действовал против русских, но у офицерского состава было меньше иллюзий по поводу войны с Соединенными Штатами. Адмирал Ямамото, в частности, был серьезным и реалистичным человеком. Он сражался и был ранен во время великой победы Японии над Россией при Цусиме и был главным апологетом военно-морской воздушной мощи. Он верил, что авианосец станет ключевым элементом следующей морской войны, и что артиллерийские дуэли между кораблями, подобные имевшим место в Ютландском сражении в Первой мировой войне, ушли в прошлое. Он выступал против строительства суперлинкоров, говоря, что они будут столь же полезны в следующей войне, как самурайский меч. Как уже упоминалось, он хорошо знал Соединенные Штаты Америки и много путешествовал по стране. Он утверждал, что Япония, не имея базы природных ресурсов, еще не является развитой промышленной экономикой, способной вести длительную современную войну. В отличие от многих коллег-офицеров, он не был любителем выпить и предпочитал попойкам компанию любимых гейш.

Как рассказывал Черчилль, Ямамото признался принцу Коноэ в начале 1941 года: «Если мне прикажут сражаться, невзирая на последствия, я буду побеждать первые шесть месяцев или год, но у меня нет абсолютно никакой уверенности в этом на второй и третий годы». Однако дзайбацу (бизнесмены и банкиры, контролировавшие крупные компании) и влиятельные армейские генералы требовали, чтобы Япония воспользовалась хаотическими событиями в Европе и обеспечила себе базу природных ресурсов в Юго-Восточной Азии, в то время как колониальные державы были заняты борьбой друг с другом. Они настаивали на том, что это было необходимо для будущего Японии как индустриальной страны, и они были правы. В июле 1941 года США, Великобритания и Голландия наложили эмбарго, которое отрезало Японию от всех поставок нефти. Те, кто знал Японию, предупреждали, что это опасный шаг, так как военно-морской флот, который был против войны, работал на нефти.

По мере ухудшения отношений, хорошо зная воинственный характер японского военного истеблишмента, Коноэ отчаянно искал способ предотвратить войну. Осенью 1941 года по дипломатическим каналам он передал предложение отправиться в Гонолулу для встречи с Рузвельтом, чтобы договориться о каком-то модус вивенди. Он предложил взять с собой военачальников и тем самым связать их обязательствами при достижении любого соглашения. Рузвельт резко отверг его предложения и отказался встречаться с ним. Трудно понять причины этого отказа, если только не предполагать, что президент вел политику, в итоге направленную на заключение Соединенными Штатами союза с Англией, и хотел спровоцировать войну, чтобы вывести страну из ее изоляционистских тенденций. В октябре Коноэ, обескураженный отказом Вашингтона, подал в отставку, и планирование войны ускорилось.

Стратегия Японии по установлению контроля над Юго-Восточной Азией

Уничтожение Тихоокеанского флота США в результате внезапного нападения на Перл-Харбор стало краеугольным камнем в сложном наступлении Японии с целью захвата контроля над Юго-Восточной Азией. На Этадзиме Ямамото практиковал кэндо (боевое искусство, позволяющее обезвредить опасного противника одним сильным ударом) и теперь предложил сделать это в войне. Стратегическая концепция заключалась в том, что американский флот будет уничтожен на якорной стоянке в Перл-Харборе, а в промежутке, пока он будет восстанавливаться, Япония захватит Юго-Восточную Азию. Этот план был задуман все еще неохотно действующим адмиралом Ямамото и доведен до совершенства в Токийском военно-морском колледже в сентябре 1941 года. Удар по Перл-Харбору был чрезвычайно рискованным. Он предполагал незаметный проход огромной авианосной группы через тысячи миль океана в полном радиомолчании. Для достижения поставленной цели необходимо было разработать новые технологии в области торпед, разведки и танкерной дозаправки в море. Кроме того, требовалась совершенная координация, тактическая внезапность и полная секретность в условиях, когда тысячи японцев будут знать об этом.

В итоге план был мастерски воплощен в жизнь, и на первый взгляд это воплощение казалось впечатляющим успехом. Однако стратегический эффект от него был меньше, чем ожидали японцы, и имел непредвиденные отрицательные социологические последствия. Во-первых, он взбудоражил и объединил американский народ. Рузвельт представил 7 декабря 1941 года как «позорный день» и объявил японское нападение трусливым и вероломным актом (каковым оно и являлось). Во-вторых, хотя 18 военных кораблей оказались потоплены или сильно повреждены, большинство из них находились на мелководье, и почти все они были подняты и отремонтированы за месяцы, а не за годы. Окно японского военно-морского превосходства было закрыто шесть месяцев спустя. Кроме того, потери обученных людей были незначительными, а американские авианосцы в момент нападения находились в море и остались невредимыми. Небольшой, легко устраняемый ущерб был нанесен резервуарам для хранения нефти в Перл-Харборе или ангарам для подводных лодок.

Однако ни одно из этих обстоятельств не получило надлежащей оценки, пока не стало слишком поздно, и в 1942 году Япония была в процессе завоевания большей части Юго-Восточной Азии с ее огромными ресурсами продовольствия, сырья и нефти. Захват Японией Голландской Индии был более чем успешным, и местные жители в некоторых странах приветствовали завоевателей, как освободителей от ига европейского колониализма. Рональд Спектор в своей классической истории войны на Тихом океане «Орел против солнца» рассказывает о том, как японцы говорили о своей «священной миссии по захвату азиатских территорий и освобождению их от белого ига». Они утверждали, что забирают Филиппины не у филиппинцев, а у американцев,