— Скорее всего. — Еще один вздох. — Капитану объяснили, что парень должен исчезнуть в первом же иностранном порту.

— Ваши приказы? Вы нарушали повеления отца, когда отдавали эти приказы?

— Ваш отец нередко сокрушался о повелениях, которые давал в минуту гнева…

— Я вам не верю.

— Мне очень жаль.

Больше сказать было нечего.

Сэр Пьерс открыл перед ней дверь. Будто во сне Малинда вышла на мостовую, где стояли остальные члены семьи: принц Кортни, герцог и герцогиня Бринтона и юный Ансель, который стал новым герцогом де Мэем, и еще один или два более дальних родственников, например, тупоумный брат леди Кристал лорд Кэндльфрен.

Похороны прошли не так уж плохо. Поразительно много народа высыпало на улицы Грендона посмотреть на процессию с факелами и послушать оркестры. Дождь и не думал прекращаться, но когда Малинда подошла к костру с зажженным факелом, волшебники применили очень удобное высушивающее заклинание. Во время речей она сидела под балдахином и смотрела, как танцующие в темноте золотые огоньки возвращали тело Амброза IV к первозданным элементам, из которых оно возникло. Вскоре после полуночи костер начал потухать, а с неба хлынул такой ливень, что пришлось процессию закончить и разойтись по домам.

Сэр Пьерс со своими людьми эскортировал принцессу обратно к повозке, и на сей раз в пути ее сопровождал Кортни. Сегодня он благоухал розовой водой.

Повозка тронулась, и кузен заговорил:

— Великолепные похороны!

— Уже поздно, и я устала.

— Нам необходимо поговорить, дорогая.

— Нельзя подождать до завтра? Или до следующего года.

— Не хочу, чтобы нас слышали эти сплетники, твои Клинки.

Может быть, именно поэтому каждый желает разговаривать в тележке?

— О чем поговорить?

— О Гренвилле, дорогая. Он попытается захватить трон.

— Если бы отец хотел…

— Твой отец мертв, девочка. А мертвых в расчет не берут. Он пошел на очень глупый компромисс: признал Гренвилла, но не узаконил его. И потом ошибся снова, когда назначил его лордом-протектором. Ректор не такой человек, который удовлетворится вторым местом.

— Совет удержит его.

— Нет, милая. Конечно, дорогой дядя этого желал, но Клинки все испортили. Твой отец назначил членов Совета, однако он называл не людей, а титулы: Великий Такой-то и Высокородный Лорд Сякой-то. Если кто-то умрет, то место займет некто, назначенный в Совет им самим. И рука мертвого по-прежнему продолжит править.

— Да, — протянула она. — Но…

Кортни расхохотался.

— Подумай, дорогая! Еще он сказал, что лорд-протектор не имеет права уволить члена Совета без согласия большинства, значит, ему нужно шесть голосов, чтобы освободить место. Тем не менее он волен назначать кого ему угодно — очень разумно, потому что зачем нужен Совет, который тебе не подчиняется?

— А Клинки… О духи!

Пришедшие в бешенство Клинки убили шестерых человек, которые должны были войти в состав Совета. Гренвилл мог начать свое правление, подобрав шестерых по своему усмотрению из числа сторонников. Потом с помощью большинства выживет остальных, как, например, лорда Роланда, и разрушит все надежды на достойную оппозицию.

Никогда еще избалованный кузен не проявлял интереса к политике…

— Много не потребуется, — сухо заметил он. — Нетрудно убедить Парламент, что опытный солдат с взрослым сыном гораздо лучше, чем болезненный инфант с юной сестрой.

— Он не болезненный! Он законный наследник!

— Он может стать очень болезненным, если Гренвилл встретит серьезное сопротивление. Ты уже подобрала занавески для своей камеры, милочка?

— Твой юмор меня убивает.

— Тогда пошевели мозгами. Лорду-протектору нужно созвать Парламент. Это единственное, что он должен сделать, однако ему ничего не стоит поставить телегу перед лошадью и сначала захватить трон. Если все так и получится, то тебе и малышу Амброзу недолго останется ходить по этой земле.

Да, подобные примеры уже были в истории.

— Клинки…

— Клинки! — фыркнул Кортни. — Клинки — единственная причина, почему Гренвилл может решить действовать через Парламент. Чтобы избежать повторной резни. Поскольку Клинки связаны клятвой защищать наследников дяди, то они будут защищать своего вонючего сеньора от превосходящей силы. Но если Парламент признает в качестве наследника Гренвилла, то они тоже его признают. По велению Уз, независимо от личных чувств. Так что никто не пострадает — за исключением тебя и твоего брата, конечно. Ты, может быть, счастливо выйдешь замуж за Великого Хухога из Трах-тахтаха, но малыша точно уложит серьезный приступ подушки на лицо.

— Нет!

Выглядит до ужаса логично. Она долгие годы пряталась от подобных мыслей. Кортни вздохнул.

— Дорогая, неужели ты не видишь? Гренвилл располагает десятком способов получить власть. К примеру, начнет с того, что выведет тебя из игры. Подстроить против заговор, кузина, очень легко: король Радгар приехал, чтобы на тебе жениться, но после твоих слов передумал и убил твоего отца. Что ты там ему наобещала?.. Вполне достаточно, чтобы дорогой Гренвилл засадил тебя за решетку и мелко нашинковал.

— Неправда! Я могу постоять за себя перед инквизиторами!

— Если тебе дадут такую возможность. В любом случае инквизиторы прекрасно знают, кому лизать сапоги. Атмосфера Бастиона очень вредит здоровью. Когда будешь подбирать летние платья, выдержи их в красной тональности, чтобы кровь не была видна.

— Клинки не позволят ему арестовать меня!

Кортни фыркнул.

— Клинки принадлежат мальцу, дорогая, потому что именно он наследник. А ты подопечная второго сорта. На обвинении в измене будет красоваться королевская печать, все в лучшем виде.

Нет! Нет! Нет!

Может быть, может быть, может быть…

Не об этом ли говорил лорд Роланд?

— И что ты предлагаешь? — Повозка уже почти доехала до дворца.

— Дорогая, за последние несколько месяцев я чуть не умер со скуки. В Мэйшире тоскливо, как в гробу, но там все же лучше, чем здесь. Отныне я буду руководствоваться принципом «С глаз долой — из сердца вон», но если меня все-таки заметят, то глотка моя будет орать: «Да здравствует король Гренвилл!» — и как можно громче. Надеюсь, ты понимаешь. Я просто хотел попрощаться, дорогая Малинда. Мне жаль, что ты окончишь свои дни столь плачевно.

Наверное, под слоем сарказма скрывалось искреннее сочувствие, но никто никогда не мог бы помыслить, что маленький щеголеватый Кортни наденет сияющие доспехи и встанет на защиту жизни и прав своего кузена-младенца. Он мог быть только ежом, никак не барсуком.