— Я все поняла. Прости меня. Я… сама себе противна.

— Перестань. Даже не начинай, слышишь? Я сам хорош. Ты спала, а я тебя раздевал…

— Чтобы мне не пришлось спать в джинсах, — перебила я.

Но Колтон тоже перебил меня:

— Я хотел посмотреть на тебя. На твою прелестную круглую задницу. Я трогал тебя за ляжку.

— Но ты меня не… Не сделал того, что сделала я.

Свободной рукой Колтон потер лицо.

— У нас что, соревнование? Кто кого переплюнет в скотстве? — спросила я.

В душе, однако, я боролась с ошеломлением. Колтон хотел посмотреть на мою «прелестную круглую» задницу? Я привыкла считать, что задница у меня, наоборот, толстая. Комплексы легко не сдаются. Выходя на пробежки, я бегаю, как одержимая, — иногда мне удается убежать от мыслей, воспоминаний, ночных кошмаров и чувства вины. Еще помогает музыка и «Джек Дэниэлс». Но как бы я ни бегала, попа на месте, и грудь уменьшаться не желает.

— Я бы победил в таком соревновании на счет «раз», это без вопросов, — сообщил Колтон. — У тебя была минутная слабость. А я скотина по жизни.

— Неправда. — Я пододвинулась к большому телу Колтона и заглянула ему в глаза. Расстояние для поцелуев. — Это не было минутной слабостью. Это были месяцы желания. И ты не скотина.

— Чего ты хочешь-то, Нелл?

— Я первая тебя спросила.

— То есть ни один из нас не в курсе, чего нам надо? — Он испытующе смотрел мне в глаза, водя пальцем кругами у меня на пояснице.

— Да. То есть я знаю, чего хочу, но не знаю, правильно это или нет. Теперь я узнала: способ, которым я добилась своего, нехорош. Извини.

— Ты хочешь сказать, что не должна была это делать, пока я спал? — Его ладонь продолжала кружить, опустившись ниже.

Я слегка прогнула спину, и Колтон это заметил. Его глаза расширились, ноздри затрепетали, губы сжались в тонкую линию, дыхание стало глубоким.

— Да, — сказала я.

Я решилась признаться в своем поступке и своих желаниях. Колтон совершенно прав, говоря, что это все меняет. Дороги назад для меня теперь нет. Я знаю, как он чувствует себя в моей руке. Я знаю, что чувствует тело Колтона подо мной, и хочу большего. Я знаю, что он чувствует, прикасаясь к моей заднице. И я знаю — Колтон хочет этого так же сильно, как и я, и борется с собой не меньше моего.

Я не отвела взгляд, когда он двинул руку еще ниже. Я прикусила губу, ощутив поглаживание по ягодицам. Ложась в постель, я стянула джинсы и была теперь в крошечных желтых стрингах. Шелковый треугольник прикрывал лишь самое сокровенное, узкие тесемки на бедрах соединяются в одну, проходящую между ягодицами. Лифчик я тоже сняла, оставив только обтягивающую футболку из голубого хлопка, с карманчиком на правой груди, украшенным блестящим пурпурным сердцем.

Не отводя взгляда, Колтон провел пальцами по тесемке на бедрах и медленно, не таясь, взялся за левую ягодицу. Я пристально глядела в синие глаза, видя там отражение своих чувств — сдерживаемое желание.

— Я прощаю тебя, — сказал Колтон. Уголок рта едва заметно иронически изогнулся. — В конце концов, сон был прекрасный.

Он повел пальцем по тесемке вниз, между ягодицами. Я испуганно затаила дыхание. Его ладонь двинулась вверх по другой половинке и снова спустилась, лаская бедро. Боже, о боже мой… Он гладит мою обнаженную спину, забираясь под футболку. Его ладонь оставляет на коже пылающий след.

Пальцы остановились у меня под мышкой, ища доступа к груди. Моя рука поднялась, скользнула по груди Колтона, задержалась на плече и сделала то, чего мне давно хотелось, — дотронулась до щетины на подбородке. Воспользовавшись открывшимся доступом, Колтон округло повел ладонью по выпуклости моей груди, прижатой к его мускулистому торсу.

— Что мы творим, Нелл? — спросил он отрывистым шепотом.

Я покачала головой, приподняв плечо:

— Не знаю. Но мне нравится.

— Мне тоже. — Он подтянул меня повыше. Перевернувшись на бок, я подперла голову рукой, забросила ногу Колтону на бедро и ласкала его свободной рукой.

Я открыта перед ним. Футболка задрана так, что видно нижнюю часть грудей. Я молча ободряю Колтона, бросая вызов своей неподвижностью и пристально глядя в его слишком синие глаза.

Боже мой, боже, он принимает вызов. Почувствовав его ладонь на животе, я ожидала, что он двинется ниже. Колтон, кажется, и сам об этом думал, но повел руку к краю футболки. Все это время я сдерживала дыхание. Горло напряглось, легкие горели, сердце то замирало, то учащенно билось.

Его нежная, загрубелая, огромная рука взяла мою грудь снизу. Я не могла дышать секунд тридцать. Боже, боже… Его рука… Ощущение было потрясающим — жесткое, царапающее. У меня довольно большая грудь — чашечки С, почти Д, но она легко умещалась в его ладони. Шершавая ладонь задела сосок, и воздух ворвался в легкие так, что закружилась голова.

— Колтон… — Я уткнулась лбом ему в плечо.

— Посмотри на меня, Нелл, — сказал он мягко, но настойчиво. Полуприкрытые глаза смотрели серьезно. — Это точка невозврата. Если ты не хочешь, скажи сейчас, поднимайся и уходи. Все будет забыто, я останусь твоим другом. Но скажи это немедля, потому что еще минута, и я не смогу остановиться.

Сглотнув, я кивнула, прикусила губу и отвела взгляд.

— Боже, чтоб я сдох. Не делай так, — сказал он, с трудом сдерживаясь.

— Как? — не поняла я.

— Не кусай губу. Это сводит меня с ума. Еще раз прикусишь губу, и все кончено — твой рот станет моим. — Голос Колтона стал совсем грубым и хриплым, отдаваясь вибрацией в моем теле, испепеляя изнутри страстью.

— Хорошо, что сказал, — прошептала я.

Он убрал руку.

— Решай сейчас, Нелл. Либо ты полностью моя, либо сделаем вид, что ничего не было.

— Я твоя? — Мой голос прозвучал тихо и боязливо.

— Ты спрашиваешь или утверждаешь?

— Я… Колтон, я не могу забыть… но мы… — Я оборвала себя, чувствуя, что не в состоянии связно объясниться.

Не подумав, я снова прикусила губу. Колтон зарычал.

— Блин, я же тебе сказал! Не… делай… этого. Я не удержусь. Я уже и так терплю из последних сил, а ты снова кусаешь губу.

— Почему это сводит тебя с ума? — спросила я, выигрывая время.

Для чего мне время, я не знала. В своих желаниях я не сомневалась, но сейчас, когда Колтон снова стал требовательным и властным, я превратилась в скромную, неуверенную, закомплексованную, испуганную девчонку. Я снова во власти своего проклятия: способна возбуждать его сонного, но не в силах пойти навстречу, когда он ясно дает понять, что хочет меня, как и я его. Я просто ненормальная.

— Не знаю, — ответил он. — Так уж выходит. Ты прикусываешь губу, и я немедленно хочу ее отобрать, взять в рот и сосать, как фруктовый лед. Я хочу облизывать твои губы, кусать их и целовать, пока ты, блин, не начнешь хватать ртом воздух и не растечешься лужей на полу.