Уэст Маккрей (в студии). Я не успеваю ответить. Мэй Бет подходит к Клэр, размахивая у нее перед носом открыткой из Лос-Анджелеса.

Мэй Бет Фостер. Зачем ты ее прислала, если и не думала возвращаться, а? Ну зачем?

Уэст Маккрей (в студии). Клэр берет открытку и, щурясь, пристально ее изучает. Через некоторое время ее лицо морщится, и она снова начинает рыдать.

Мэй Бет Фостер. Знаешь, что было с Мэтти, когда ты уехала? Она постоянно плакала…

Клэр Сазерн. Нет, нет, нет, у тебя было время высказаться, теперь моя очередь…

Мэй Бет Фостер. Она рыдала. Она плакала из-за тебя днями и ночами. Она не могла есть, не могла спать: ей постоянно снились кошмары… Открытка стала для нее лучиком света. У нее будто снова появился смысл жизни. Но ей все равно была нужна именно ты и никто другой. В полиции думают, что Мэтти забралась в машину к своему убийце, потому что она собиралась поехать к тебе.

Клэр Сазерн (обращается к Уэсту). Заведите. Ее. В трейлер. Быстро.

Уэст Маккрей (в студии). Мэй Бет приходится довольно долго уговаривать, но она все-таки возвращается в трейлер. Клэр всю трясет, она не говорит ни слова, пока не выкуривает две сигареты. По ее лицу медленно текут слезы.

Клэр Сазерн. Знаете, все забывают одну простую вещь.

Неприятности в моей жизни начались, когда я была еще ребенком. Я начала употреблять, будучи ребенком. И забеременела я тогда же. И мама… и мама у меня умерла, когда я была ребенком. Не то чтобы я ищу себе оправданий. Но я не могу понять, почему все думают, будто Сэди была слишком маленькой для того дерьма, через которое ей пришлось пройти… а вот мне никаких поблажек не делают. Почему-то считается, что я была уже достаточно взрослой.

Почти сразу после рождения Сэди Мэй Бет стала воспитывать ее сама. И настроила против меня. Это разбило мне сердце. И я ничего с этим не делала, потому что была глупым, неустроенным ребенком и не знала, как нужно себя вести. Моя мама умерла. У меня не было никакой опоры. Сэди меня ненавидела, и я с этим смирилась. А потом появилась Мэтти, и… И Мэтти полюбила меня.

Уэст Маккрей. Клэр, вы знаете Даррена М.?

Клэр Сазерн. Что-что?

Уэст Маккрей. Я выяснил, что делала Сэди, уехав из Колд-Крика в Фарфилд… Я еще не закончил расследование, но уже на пути к завершению… В общем, судя по всему, она искала человека, которого считает своим отцом. Она говорила разным людям, что его зовут Даррен. Это реальная личность, но найти его мне пока не удается.

Клэр Сазерн. И какой от вас тогда прок?

Уэст Маккрей. Если отец Сэди не Даррен, то кто же?

Клэр Сазерн. Не знаю.

(Пауза.)

Думаю, на сегодня с меня хватит.

Уэст Маккрей (в студии). Клэр уходит спать к Мэй Бет. Новых сведений я сегодня от нее не узнаю. Через некоторое время ко мне выходит сама Мэй Бет. Она явно плакала, но изо всех сил старается держаться молодцом.

Уэст Маккрей. Что было с Сэди, когда пропала Мэтти?

Мэй Бет Фостер. Что?.. Ну а сами как думаете? Она была сама не своя от волнения.

Уэст Маккрей. Я имею в виду, после того, как нашли тело.

Мэй Бет Фостер. Когда Мэтти пропала, Сэди не возвращалась к себе в трейлер. Она оставалась у меня и почти все время стояла у двери. Прямо на том самом месте, где мы сейчас. Стояла, смотрела вдаль… Думаю, она даже спать не ложилась. Когда приехала полиция, Сэди не было, она искала Мэтти по всей округе. Не описать, каково было, когда она вернулась… Она подошла к трейлеру… Ее тут уже ждали двое полицейских… И когда они ей обо всем рассказали, она просто… Извините.

Уэст Маккрей. Ничего страшного.

Мэй Бет Фостер. Она рухнула на землю. Звучит драматично, но ничего показного в этом не было. Она не кричала, не плакала, просто у нее ноги подкосились, и все. Знаете, иногда человек расслабляется в воде, и его уносит в сторону потоком… Вот с Сэди так же было. А потом она ушла домой и сидела там в одиночестве несколько дней. Я боялась к ней заходить. Боялась посмотреть ей в глаза. Я не знала, смогу ли это выдержать.

Когда я наконец нашла в себе силы зайти, она лежала на диване плашмя. Я покормила ее, умыла, расчесала ей волосы и уложила в постель. Выспавшись, она… будто пришла в себя. Но что-то в ней неуловимо поменялось. Я не могла до нее достучаться. Каждый день она все сильнее отдалялась от меня.

Уэст Маккрей (в студии). Вы слышите, как опустошена Мэй Бет. Теперь представьте, что мы стоим в темноте, а над нами мерцают миллионы безмолвных звезд. И Мэй Бет словно обращается не ко мне, а ко всей вселенной.

Мэй Бет Фостер. Ненавижу Клэр. Это не по-христиански, конечно, но я правда ненавижу ее.

Уэст Маккрей. И все же мне придется попросить вас кое о чем. Позвольте ей остаться. Мне еще о многом надо с ней поговорить, если у нее снова возникнет такое желание. И звоните мне, если что. Хорошо?

Мэй Бет Фостер. Думаю, да. Помоги нам, Господь.

Куда вы теперь поедете?

Уэст Маккрей. В местечко под названием Лэнгфорд.

Мэй Бет Фостер. И что вы думаете там найти?

Сквозь шторы пробивается слабый свет. Передо мной медленно проступают очертания комнаты.

Просыпаться на заднем сиденье «шевроле» и то не так странно и одиноко. По крайней мере, я знала, что делать, когда проснусь. Забраться на водительское сиденье. Завести мотор. Поехать искать Кита. А сейчас… Мягкая подушка, пружинистый, но вполне удобный матрас и уютное одеяло напоминают о доме, о прошлом. О том, чего у меня уже никогда не будет. О том, как я на цыпочках заходила к Мэтти, ласково трясла ее за плечо, чтобы она проснулась. Если через десять минут она не вставала, я уже куда менее ласково срывала с нее одеяло. Она всегда приходила завтракать, когда омлет был уже ледяной, и постоянно из-за этого нудела, но потом я поняла, что она из тех чудаков, которые и правда любят холодный омлет…

Вот так проходило мое утро.

А он меня этого лишил.

Нос болит так, что надо бы что-то с этим делать. Я заставляю себя подняться, натягиваю джинсы, а потом замечаю время на часах на тумбочке. Пять вечера. Господи.

Я босиком выхожу из номера. Пол холодный, пальцы на ногах немеют. Лучше бы лицо онемело. На парковке, кроме моей машины, появилась еще одна, чуть покрасивее и поновее. Я прохожу мимо уборщицы, которая как раз выходит из пустого номера. Первым делом отмечаю, какая она высокая. Высокая и крепкая, с вьющимися рыжеватыми волосами. Она задерживает на мне взгляд и слегка хмурится – смахивает на обеспокоенность. Я прячу лицо, слабо представляя, насколько плохо сейчас выгляжу, и мне становится немного стыдно. Хочется повернуться к ней и сказать: «Я в порядке».