Вчера я видел, как Уильямсон и Чиффинч прогуливались под ручку в Тихой галерее. Само по себе странно. Затем Уильямсон подробно меня расспросил о мертвой женщине: его любопытство тоже было странным, как и его желание представить убийство исключительно как случайное последствие ограбления, а также его решение о том, что расследования дела на государственном уровне не требуется. И, что еще более странно, он был озабочен тем, чтобы пресечь любую публичную огласку этого преступления.

Теперь Чиффинч отсылает меня из Лондона с явно сфабрикованным заданием. Поездка заняла бы чуть ли не месяц и доставила бы мне значительные неудобства.

Вывод напрашивался сам собой. Кто-то применил свое влияние. Если не влияние, то деньги. Говорили, что Чиффинч сделает за деньги все, если цена будет сходной. Что до Уильямсона, он желал власти: стать государственным секретарем вместо лорда Арлингтона. Для этого ему были нужны высокопоставленные союзники. Кто, если не Чиффинч? Человек, который общался с королем накоротке, который организовывал его развлечения и помогал в его интригах.

В Уайтхолле нет друзей. Только союзники и враги. У высокопоставленных людей власть убывает и прибывает в соответствии с их союзами и оппозициями. А мы, все остальные, боремся с течением, бессильные выбрать курс, не говоря уж о том, чтобы доплыть до безопасного берега.

Я шел быстрым шагом по направлению к Чаринг-Кросс. Однако на Стрэнде, вместо того чтобы повернуть к Савою, где меня ждали Маргарет с Сэмом в Инфермари-клоуз, я резко свернул на север в сторону аркады Ковент-Гарден.

На Генриетта-стрит я постучался в дверь Хэксби и послал ему записку. Несколько минут спустя послышались шаги на лестнице.

Первым появился просто одетый молодой человек приблизительно моего возраста, с узким лицом в веснушках. Он бросил на меня любопытный взгляд.

– Хозяин спускается, сэр, – сказал он.

– Бреннан! – позвал Хэксби. – Приходите завтра пораньше, ладно? Тьма работы.

– Хорошо, господин. Доброй ночи.

Молодой человек исчез в сгущающихся сумерках. Хэксби добрался до холла. Он еле волочил ноги, словно в них совсем не осталось силы. Подле него стояла Кэтрин Ловетт.

– Не ожидал увидеть вас здесь, сэр, – тихо сказал он. – Вам повезло, что застали нас, мы задержались позднее обычного.

– Мне нужно с вами поговорить. У вас есть время?

– Очень хорошо. Пойдем в «Барашек»? О чем разговор?

– Я скажу вам позже, сэр, – сказал я. – Это приватно.

Кэтрин Ловетт молчала. Я чувствовал ее взгляд на себе и понимал, что она не одобряет моей беспечности. Я пришел к ним открыто и выдал наше знакомство, о котором другим было знать необязательно.

Мой гнев на миг готов был выплеснуться на нее. Черт с ней. «То, что госпожа Ловетт не в силах изменить, – сказал я сам себе, – она должна вынести». Вчера днем, когда мы встретились у тела Селии Хэмпни, она казалась почти дружелюбной. Учила меня языку мушек, значению их места на лице и дразнила меня за пристрастие к ее тетушке. Теперь же она снова сделалась холодна со мной.

Хэксби шел между нами, и нам пришлось замедлить шаг. Меж тем мое нетерпение было таково, что я с трудом сдерживал нелепое раздражение. Меня раздражал он сам и его нетвердая походка. Что еще хуже, он говорил без умолку, болтал и болтал, как делают старики, как делал мой отец, словно у нас была уйма времени впереди.

– У нас сейчас столько дел, – говорил он, когда мы проходили через аркаду. – Конечно, это приятно, но, возможно, придется нанимать второго чертежника, чтобы все успеть. Вы слышали, что мистер Пултон попросил меня заняться Драгон-Ярдом? Интересно, особенно если ему удастся осуществить план, но все оказалось сложнее, чем я ожидал. План сэра Филипа Лимбери впечатляет. К тому же его положение усиливает тот факт, что он фригольдер, поэтому мы должны предусмотреть, как лучше противостоять аргументам, которые его сторона выдвинет на Пожарном суде…

– Нет, сэр, – сказала Кэт, легонько дернув его за руку. – Сюда. И будьте осторожны, здесь канава…

– И Джейн пропадала бóльшую часть дня, – сказал он, поворачиваясь в ее сторону, будто только сейчас вспомнил о ее присутствии. – Так не вовремя. Мистер Пултон утром попросил ему помочь в качестве особого одолжения, и я не мог отказать.

Я был так поражен, что остановился на углу аркады. Джентльмену, шедшему позади, пришлось резко свернуть, и он громко обозвал меня неуклюжим псом.

– Почему вдруг? Что ему надо?

– Я была нужна не мистеру Пултону, – сказала Кэт. – А его экономке, госпоже Ли.

– Помочь ей в квартире племянницы Пултона, – добавил Хэксби. – Бедная леди.

Именно тогда я решил открыть им правду: отчасти потому, что хотел узнать больше о Селии Хэмпни и о том, как она жила, но главным образом потому, что знал, что взорвусь, если дам своему гневу сжигать меня изнутри.

В «Барашке» нам дали ту же комнату, я заказал вина.

– Я был не до конца откровенным с вами насчет Пожарного суда, – начал я.

– Что вы имеете в виду? – строго спросил Хэксби.

Кэт просто бросила на меня взгляд. Она не выглядела удивленной. У нее было мрачное лицо.

Итак, я рассказал им все или почти все о том, куда забрел мой отец, что он мне рассказал; о его смерти, о пятнах крови на его манжете; о клочке бумаги с написанными на нем фамилиями судей и инициалами Д. Я., который я нашел у него в кармане.

– Поэтому я полагаю, что госпожа Хэмпни была убита в Клиффордс-инн, – сказал я. – Потом ее тело вынесли и оставили среди руин. Там есть потайной выход из здания, поврежденного пожаром, в переулок, который ведет к Феттер-лейн. В среду вечером я туда ходил со своим слугой. – Я взглянул на Кэт. – Помните человека, который наблюдал за нами в среду? Высокий мужчина у «Полумесяца»? Он настиг меня в переулке. Бог знает, что могло бы случиться, если бы там не было Сэма.

Хэксби взмахнул рукой, отметая мои слова:

– Что все это значит? Я думал, это касается смерти вашего отца.

– Я сам не знаю, что это значит, – признался я. – Я только что из Уайтхолла. Они посылают меня в Шотландию с пустяковым поручением. Хотят от меня отделаться. Чтобы я не задавал неудобных вопросов. Другой причины я не вижу.

– Мертвая женщина, которую видел ваш отец, – сказала Кэт, – была Селия Хэмпни?

– Полагаю, да. Хотя ума не приложу, как это было сделано.

Хэксби задумался. Потом сказал:

– Выходит, все это связано. Мистер Пултон знает?

– Нет. И не должен знать.

– Я вам скажу без обиняков, сэр, я