А он, генерал Штудент, создатель парашютно-десантных войск, сидит здесь, далеко от своих солдат, сидит без действия и ничем не может им помочь.

Авиация доставит на Крит подкрепления и боеприпасы только завтра утром. Только завтра окажет она поддержку парашютистам своими бомбами и огнем бортовых пушек. Пока же остается только ждать, ждать и ждать. Нервы Штудента напряжены до предела, в эту ночь он не может найти себе покоя. Если бы он был вместе со своими солдатами, если бы он мог помочь им, сражаясь с ними бок о бок, ему было бы легче, чем сидеть здесь и предаваться сомнениям.

Генерал снова и снова обдумывает создавшуюся обстановку, взвешивает свои решения, надеется, верит в своих парашютистов. Он чувствует все их нужды, знает, что на Крите не хватает боеприпасов, нет тяжелого оружия, и, несмотря на это, он вынужден оставаться здесь.

Впоследствии, вспоминая об этой ночи, Штудент писал:

«Мы, генералы, не были ни богами, ни даже полубогами, восседающими на тронах на неизмеримой высоте над своими войсками. Мы были всего-навсего обыкновенными людьми, и стояли мы на земле, ничем не отличаясь от других. Как у любого солдата на фронте, у нас были и свои личные заботы, и нужды, и сомнения. Эти заботы и сомнения носили, правда, несколько иной характер, но от этого их не становилось меньше и они были не легче тех, которые испытывали вверенные нам люди. На нас была возложена ответственность за судьбу наших солдат, за жизнь и смерть тысяч людей. И эту ответственность я переживал чертовски тяжело».

Обстановка, которая сложилась на Крите в первую ночь после начала операции, была малоутешительной. Ни одна из поставленных целей достигнута не была. В Малеме дела обстояли несколько лучше, чем на других участках. Там парашютистам удалось создать небольшой плацдарм и захватить часть аэродрома.

В районе Кании идут упорные бои, однако цели, поставленные перед десантниками, не достигнуты. Из Ретимнона не поступает никаких сведений; радисты беспрерывно посылают в эфир позывные, но ответа нет. Не захвачен и аэродром в Гераклионе. Парашютисты несут здесь большие потери, ведя бои с превосходящими силами противника.

Обстановка более чем критическая!

Если генерал Фрейберг поставит на карту все и начнет решительное наступление против парашютистов, если он введет в бой свои последние резервы, тогда битва за Крит может решиться еще этой ночью. Тогда немецкие парашютно-десантные войска как таковые перестанут существовать! Но Фрейберг как зачарованный смотрит в сторону побережья на участок между Малеме и Канией, ожидая, что здесь будут высажены с моря основные силы немцев. Он не может и не хочет поверить, что немцы намереваются выиграть битву одним воздушным десантом. Фрейберг не трогает свою резервную бригаду; он ждет, что немецкий десант высадится ночью, ждет на рассвете, ждет утром и... упускает победу.

Хотя ночь на Крите проходит не совсем спокойно, но после горячего дня и жестоких боев она приносит облегчения. Как два приготовившихся к прыжку зверя, лежат противники друг перед другом. Несмотря на изнеможение, тысячи глаз всматриваются в темноту.

На рассвете в районе Малеме противник переходит в атаку, но парашютисты отбивают ее. Под Канией с наступлением ночи командир полка дает приказ отвести часть сил с высот, захваченных ценой больших потерь. Полк сосредоточивается в одном месте. Впереди остаются лишь несколько подразделений, которые отбивают атаки противника. 1-й роте штурмового парашютно-десантного полка после упорных боев удается пробиться к 1-му батальону 3-го парашютно-десантного полка. Остатки ее присоединяются к 1-му батальону.

В районе Ретимнона парашютисты окопались и отбивают атаки разведывательных групп противника. В остальном все остается без изменений.

В Гераклионе парашютисты маскируют часть контейнеров и занимают более выгодные позиции. На этом участке идет лишь небольшая перестрелка, крупных атак противник не предпринимает. К счастью для парашютистов, ни один из вражеских командиров не делает серьезной попытки отбросить их решительной атакой. Как парашютисты, так и англичане истощены: и те и другие столкнулись с большими неожиданностями.

В эту ночь командиры батальонов и полков подводят первые итоги. В некоторых батальонах потери достигают 60 %.

Британское радио сообщает о высадке немецкого воздушного десанта на острове Крит. Главный штаб верховного командования и немецкое центральное радиовещание молчат.

Что принесет следующий день? Как решится битва на Крите? Не только Штудент, но и Фрейберг снова и снова задают себе этот вопрос.

Судьба Крита повисла на волоске.

* * *

Вечером 20 мая, выступая в палате общин, Черчилль заявил:

«После целой серии ожесточенных воздушных налетов на бухту Суда и расположенные по соседству с ней аэродромы около 1,5 тыс. вражеских солдат, одетых в новозеландскую форму, высадились на планерах, парашютах и транспортных самолетах в районе Кания—Малеме. В донесении, полученном сегодня в 12 часов дня, говорится, что инициатива находится полностью в наших руках. Противник, по всей вероятности, имел цель захватить Малеме, что ему до сих пор не удалось. В донесении, полученном в 3 часа дня, говорится, что под прикрытием авиации и пулеметного огня противник ведет непрерывную разведку огневых точек нашей противовоздушной обороны. Захваченный им военный госпиталь, расположенный между Канией и Малеме, вновь перешел в наши руки. Южнее дороги Кания— Малеме обнаружена довольно сильная группа противника, которая еще не рассеяна. Остальные группы немцев уже уничтожены. Гераклион подвергся воздушному налету, однако десант здесь до сих пор не высажен».

Заявление Черчилля о том, что немецкие парашютисты высадились в новозеландской форме, вызвало в английском парламенте общее возмущение. Это было, разумеется, ложным сообщением, которое ничем не было подтверждено. Само собой понятно, что ни один немецкий солдат на Крите никогда не носил никакой другой формы, кроме немецкой. Когда через несколько дней во время заседания палаты общин депутат-консерватор Хью Мол-сон обратился к премьер-министру с вопросом, подтвердилось ли сообщение о том, что немецкие парашютисты высадились на Крите в форме новозеландских войск, Черчилль довольно уклончиво ответил: «Я действительно получил сведения, что высадившиеся в Ретимноне немецкие парашютисты были одеты в английскую форму, но мне также известно, что немцы это отрицают».

В ходе боев за Крит выяснилось как раз обратное: противник, пытаясь ввести в заблуждение немецких парашютистов, надевал на себя отдельные предметы немецкой формы и выкладывал немецкие сигнальные полотнища со свастикой, чтобы дезориентировать немецких летчиков, сбрасывавших парашютистам продовольствие и боеприпасы.

* * *

21 мая 1941 года. Наступает утро второго дня сражения. В Греции горно-егерские части в полном вооружении и снаряжении направляются к аэродромам, откуда они должны вылететь на Крит.

Но