— Единственная знаменитость Неданоса, — заметила Анна, мысленно поблагодарив Агнес, источник информации.

— Именно, — кивнул Просто-Лассе. — Кайя почти никогда не появляется на таких мероприятиях, так что ее согласие — приятная неожиданность.

Анна промычала что-то в ответ и принялась изучать женщину на сцене. Через некоторое время она несколько изменила мнение. Светловолосая женщина, безусловно, выглядела как блондинка из пивной, но держалась, несмотря на концерт самодеятельности, уверенно и гордо. В конце именно она взяла микрофон и назвала трех девочек, победивших в смотре талантов, а потом еще и довольно профессионально провела интервью с победительницами, не оттягивая внимание на себя. Анне понадобилось несколько минут, чтобы понять: одна из этой троицы — младшая дочка Алекса Морелля. Она подтащила Просто-Лассе поближе к сцене и обнаружила, что Алекс стоит в первых рядах, высоко подняв телефон с камерой. Рядом с ним стоял Бруно Сорди. Случайно она поймала выражение лица Алекса. Гордость, конечно, а еще что-то, слабо напоминавшее выражение его лица на фотоколлаже.

— Кайя Бьянка — это же псевдоним. — Анна повернулась к Просто-Лассе. — Как ее раньше звали?

— Карина, Карина Педерсен.

Последний элемент головоломки встал на место. Кайя Бьянка — это Карина Педерсен, бывшая подружка Алекса Морелля, с которой он бегал на танцы, последняя из четверки на групповой фотографии из подвала. Анна мысленно повторила имена, прошлась по снимку справа налево, одновременно наблюдая за теми же людьми, но почти на тридцать лет старше. Мари Андерсон, ныне Сорди, на сцене, радом с отцом. Бруно Сорди, ее муж, ждет внизу. Карина Педерсен, она же Кайя Бьянка, машет публике и благодарит за аплодисменты, и совсем рядом со сценой — Алекс Морелль, который не может ни глаз от нее отвести, ни выпустить из объектива камеры. Все старые друзья собрались у Анны перед глазами. Все, кроме Симона Видье.

Симон и Таня медленно, держась за руки, возвращались на плато. Примерно на полпути до них донеслись взбудораженные голоса.

— Ах ты сволочь! — кричала Мари. Симон ускорил шаг, таща Таню за собой.

Карина и Мари, обнявшись, стояли у костра; Бруно и Джо, казалось, затеяли соревнование по тычкам, а потом они вдруг покатились по земле. Похоже, Бруно одолевал, но Джо ткнул ему пальцами в глаза и, воспользовавшись замешательством, схватил за горло. Бруно ловил ртом воздух, лицо стремительно бледнело.

— Алекс! — почти в один голос кричали Мари и Карина. — Алекс!

Бруно вцепился в руки, сдавившие ему горло. Джо, не ослабляя хватки, навалился на него.

По склону с шорохом скатились камешки, и в круг влетел Алекс. Он оторвал руку Джо от шеи Бруно, вывернул ему запястье и рванул назад, дав Бруно время выползти из-под врага. Джо свободной рукой захватил горсть камешков и швырнул Алексу в лицо. Воспользовался минутным преимуществом, поднялся на ноги и нацелился пнуть Алекса, но силы недостало, и Алекс просто отскочил в сторону. Схватив Джо за плечо и шею, он выставил вперед ногу и ловким движением бросил его через бедро. Джо тяжело приземлился на спину. Он громко застонал, задохнулся, и тело его обмякло. Таня ахнула, попыталась вырваться, но Симон не пускал ее.

— Он хотел изнасиловать Карину! — крикнул Бруно, указывая на Джо. — Если бы мы с Мари не появились…

Джо сделал попытку протестовать, но из горла у него вырвался только кашель.

— Сволочь, — прошипел Алекс сквозь зубы, шагнул вперед и пнул Джо в бок. На левом виске налилась и билась крупная жилка.

— Хватит! — Таня вырвалась, бросилась в полукруг и упала на колени над Джо. Алекс остановился, уверенности у него поубавилось.

— Сгинь, шалава, — шикнула Мари. — Займись им, Алекс. Плевать на нее.

Симон неохотно протолкался в круг и встал рядом с Таней.

— Так что случилось-то? — спросил он.

— Этот гад хотел изнасиловать Карину, — повторил Бруно.

— Брехня. — Джо, корчась, поднялся, оттолкнул Танину руку. Лицо в полосах грязи и слез. Из яркокрасной ссадины на щеке сочилась кровь. — Она сама захотела. — Он кашлянул, судорожно вдохнул. — Ну давай, скажи…

Он указал на Карину, которая спрятала лицо у Мари на плече.

— Гадина! — Алекс сжал кулаки и шагнул к Джо и Тане.

— Погодите! — Симон встал между ними. — Кто-нибудь может сказать точно, что произошло?

Мари зло глянула на него.

— Я была в кустах, меня рвало. Когда мы с Бруно вернулись на плато, мы услышали какие-то звуки из палатки, а потом Карина вдруг начала кричать.

Симон повернулся к Джо, который стоял, упершись руками в колени; Таня положила руки ему на плечи.

— А твоя версия?

— Она попросила еще травы. — Джо сплюнул. — У меня оставалось полкосяка, и мы вытянули его на двоих у нее в палатке. Начали обжиматься, а потом услышали, что кто-то идет. И тут она вдруг подняла крик. — Он покачал головой.

Карина по-прежнему молчала, уткнувшись головой Мари в плечо. Симон посмотрел на нее, потом на Джо и, наконец, на Таню. Магнитофон, который все это время не прекращал звучать, переключился на “Роксетт”. Бодрая музыка и высокие голоса придавали ситуации оттенок абсурда.

— Слушайте, — медленно начал Симон, — Мы все пьяны, устали.

— Ты что думаешь, она врет? — выпалила Мари.

Симон вскинул руки.

— Я просто хочу сказать, что под кайфом легко принять одно за другое. — Он бросил взгляд на Таню. — Джо и Таня сейчас уедут. Но сначала он попросит прощения, да?

Таня кивнула.

— Если Джо сказал или сделал что-то недопустимое, он просит прощения. Ты просишь прощения? — спросила она Джо.

Джо, стараясь не смотреть ей в глаза, выпрямился и стряхнул с себя камешки.

— Конечно, да! — сказала Таня, на этот раз резче.

Джо поднял голову и сжал губы. С усилием скорчил покаянную гримасу.

— Извините. Мне жаль. — Он сделал два шага к костру, рванул к себе кожаную куртку. — Мне жаль, что вы — кучка сопляков-недорослей.

Джо влез в куртку и решительно зашагал по тропинке вниз, к разворотному кругу. Таня еще какое-то время постояла на месте.

— Я правда прошу прощения, — сказала она Мари и Карине, но они даже не взглянули в ее сторону. Таня пошла было по направлению к тропинке, но обернулась и взглянула на Симона. — Сорри.

Пока Таня медленно спускалась по тропинке, он так и стоял в полукруге, но потом что-то вспомнил. Нырнул в палатку и отыскал кассету в кармане гитарного чехла. Догнал Таню на тропинке и отдал кассету ей.

— Вот. Ты сказала: тебе понравилась эта песня.

Таня посмотрела на кассету, прочитала вслух: “Property of Simon Vidje[24]”. Сунула кассету себе в карман. Сказала спасибо, встала на цыпочки и поцеловала его в губы.