куска дуба. Неграм-рабам все равно с чего ее тесать. С них спрашивают количество. А нам уже на месте приходится сортировать, ибо покупаю я целиком партию бочонков. Так получается немного выгоднее, чем сортировать клёпку у поставщика или создавать своё производство на месте. Работать все равно будут те же самые тупые рабы. К тому же откровенно негодный брак поставщик не продает - бережет репутацию. А у меня рабов на содержании меньше.

- А разве рабство у вас еще не отменили? - удивился я.

- Увы. Нет. - Развел руками Упманн. - Хотя время от времени рабы на острове восстают. Как правило у дурных хозяев, которые плохо их содержат. Испанцы вообще жадноватая нация. А при нормальной свободе тут можно будет так развернуться... Уммм... - Уаманн мечтательно завел глаза под брови. - Учитывая что и так тут рабочая сила недорогая, а уж когда куча бывших рабов на рынок труда повалит... Рабство само по себе очень невыгодно при сезонной культуре сахарного тростника. Сафра длится максимум пятнадцать недель, а кормить раба нужно весь год. Цену же сахару определяем не мы, а биржи в Нью-Йорке и Чикаго.

После дегустации различных сортов рома, полирнув это дело чистым ромовым спиртом находился в благодушном состоянии и дал добро на эти бочки, но прежде выслушав цену которая меня устроила полностью. Экономия - есть чистая прибыль. Тем более, что бочка тара оборотная. А спирт хороший антисептик.

Организм потребовал сиесты и мне ее предоставили под тенью навеса из пальмовых листьев на прохладном обдуве в гамаке. Нельзя столько пить на такой жаре в моем возрасте.

Добирались мы до этой упманновской плантации, простите "вегаса", почти полдня по ужасной грунтовой дороге, хоть и на рессорах, но в коляске, в которой на ухабах не подремлешь. Потом обед, потом экскурсия и дегустация... Хоть и старался я пробовать не более глотка каждого сорта, но сортов было много...

Глава 17

Попутного груза нам не обломилось ни в Гаване, ни в Сантьяго. Никому ничего в Бразилию не надо отсюда возить. Колониальный товар востребован в Европе и северной Америке. Сахар, кофе-какао и бананы в Бразилии свои есть. Как и табак.

Но, не очень то и хотелось... Данный рейс у нас маркетинговый для Никанорыча, прощупывание рынка фрахта на этих линиях, и - главное - для меня выбор и разброс "якорей" для пространственно-временных "окон". Вторая задача в этом рейсе главная. Если будет нужное "окно" то просто пустой кораблик погонять по волнам уже будет к нашей вящей выгоде.

В Сантьяго затарились только лимонами и лаймом для экипажа, о чем забыли в Гаване. Но увидев на прилавках базара горы лайма, я вспомнил почему англичан дразнили "лайми".

Приказ мой был строгий: в день каждому матросу съесть половину лайма или лимона, как минимум. Для профилактики цинги. Хоть так, хоть с сахаром. До устья Амазонки схода на берег не будет.

- Иначе, в следующий отход от Финляндии буду всех поить хвойным отваром из елки. Может так вам привычней? - добавил в конце речи выстроеному на шканцах экипажу.

По кислым рожам матросов было видно что на елку они не согласны. Но на сознательность матросов не очень то понадеявшись, имел беседу с внушением боцману о пользе витамина С. И его личной ответственности за потребление экипажем лимонов.

- Лишних людей в экипаже нет. Бережём тех кто есть.

И в кают-компании офицерам чай приказал подавать только с лимоном. И очень пожалел что не запаслись мятой для мохито и дайкири.

Скука плавания до Амазонки усугублялась периодами полного штиля, а разбавлялась взаимными жалобами командного состава друг на друга руководству компании, то есть мне.

Штиль посреди океана наводил жаркую тоску растягиваясь до полу суток и более. А вот жалобы офицеров друг на друга поначалу меня забавляли, но потом и они стали раздражать своим однообразием. Особенно когда понял что косяк тут только мой: два капитана на корабле не есть гуд.

Одному капитану просто делать нечего на мостике пока не выучит полностью парусное вооружение баркентины до последнего шкота: куда, зачем и когда его дергать. Никанорычу эта наука давалась с большим трудом. Вот он и маялся подменяя от скуки собой то боцмана, то старпома - порядок на коробке наводил. Такой, каким его понимали в Рабоче-Крестьянском военном флоте. Внося этим большую сумятицу в устоявшийся орднунг.

- Дим Димыч, а что делать если по пятому разу боцману талдычишь, а он все по своему делает. Вот и приходится ума конкретно матросам напрямую вкладывать. Я теперь понимаю: почему на царском флоте матросов линьками пороли. - Агрессивно оправдывается советский мичман, чувствуя себя в полном своем праве.

- Ты еще в "дантисты" запишись, - усмехаюсь я. - Ты чего нам с Тарабриным плёл про паруса, про мечту, про романтику океана, про Южный крест... Для чего коминтерновских курьеров грабил? Чтобы простым матросам морды чистить, как белая кость? Не заставляй нас с Иван Степанычем жалеть о своем решении поставить тебя капитаном. До экватора тебе время выучить всю парусную машинерию, ибо без нее ты с баркентиной не управишься. И сдать экзамен так, чтобы это чертов педант, немец-перец-колбаса, допустил тебя самостоятельно вахту держать. И это... перестань с фельдшером по вечерам квасить, а то я его спишу в Неандерталь навечно. Паруса учите вместе лучше, если ему по медчасти делать нечего.

- С пароходом все проще было бы... - мечтательно прогундел Никанорыч.

- Сам просил парусник. Получи, распишись и не ной. Кому нынче легко. А про пароход раньше думать надо было.

Затем вкладывал ума капитану-наставнику.

- Вас брали с условием что вы подготовите герра Победу к самостоятельному управлению баркентиной. А вы его просто нагло отстранили от мостика, вместо того чтобы учить. Непорядок. За что я тогда вам плачу повышенное жалование? За ваш снобизм? Не подготовите Победу к самостоятельному плаванию до Буэнос-Аэреса, клянусь, продам там баркентину. Без вас. И добирайтесь до Гамбурга как хотите. Но хорошей рекомендации от меня тогда не ждите.

С боцманом и старпомом все было проще. Их просто призвал к соблюдению субординации. И тем, что за саботаж буду нещадно штрафовать. Деньгами. Это лучше порки действует на людей.

Сидел в своей каюте и с тоской крутил чучело Земли. Красивый медный глобус. Толку с него... Разве что раритет начала 19 века. Красивый только - украшение каюты.

Карты тоже не радовали. Они в этом веке монохромные