стебли будут удерживать его, пока не нарастет его некротическая ткань, фиксируя и не позволяя ему двигаться и мешать важным частям всего процесса. Когда она закончит воссоединение новых четырех конечностей Свогфира, стебли нальются кровью и некротическим соком, сольются с его новым телом и образуют его вторичную мускулатуру. На время, мощь бога-зомби будет больше, чем когда он был в расцвете сил, в старые времена.

На время. Несмотря на его благородные, циничные слова, только глупец доверился бы богу-зомби. Для Голгари, мифическое существо, в которое превратился Свогфир, было одновременно и дьяволом и спасителем. Его имя употреблялось и как ругательство, и как благословение.

- Ты не понимаешь, - ответил Свогфир. – И меня это не удивляет. Это моя вина. Правда. Я провел так много долгих часов, продумывая сценарии, которые бы могли привести к моему освобождению из этого унылого заточения, что я иногда забываю, что я тебе говорил, а чего нет.

- Крабы отъели часть твоего мозга. Это не могло не сказаться на твоем состоянии.

- Не мог же я лишить моих единственных верных компаньонов за последнюю тысячу лет небольшого лакомства, - сказал Свогфир. – Но это к делу не относится. Вся сила, позволявшая мне подымать мертвых, включая меня самого, давно покинула меня.

- Возможно ли это? – спросила Савра и подняла руку перед тем, как Свогфир смог ответить. Она прошептала тихое, монотонное заклинание ровно на сорок четыре секунды, затем опустила руку, и начерченные знаки, один за одним, начали загораться. Количество символов соответствовало количеству конечностей, по одной для каждой ноги и руки, и большой знак в середине для самого Свогфира в целом. – Продолжай.

- Сестры не используют силу так, как мы с тобой, - продолжил Свогфир. – Они не понимают механику магии и даже не знают основных принципов некромантии. Но они питаются, Девкаринша, не одной лишь плотью. Они пожирают сырую энергию. Будь она магической, сверхъестественной или физической. Они, словно лунные дубы, осушающие своими корнями канализационные шахты. Они тянут ко мне ненасытные щупальца своих желаний. Они давно опустошили меня и за одно выжгли все мои способности. Даже сейчас, после того, как ты сломала печать моей темницы, я не чувствую их. Я ощущаю тебя, ощущаю гнилостный запах жизни повсюду, но мертвые больше не говорят со мной.

- Дай мне минуту. Возможно, ты удивишься, - сказала Савра. - Когда я закончу, ты будешь как новенький.

На время, тихо добавила она.

- Девкаринша, я сейчас гожусь разве что в качестве таранного бревна, - прохрипел бог-зомби. – И мне это нравится. Если бы старый Цизарзим мог видеть это… Это, кстати, его туловище, ты знала об этом?

- Нет, - сказала Савра отсутствующим голосом. Она не слушала его. Вся ее концентрация была на расчете времени ее следующего заклинания. Она нащупала очередной из несметного числа мешочков, привязанных к ее мантии, и развязала его кожаные завязки. Матка вынула из него один единственный сухой серебристо-зеленоватый лист, раскрошила его в ладони и, зажав его кусочки в кулаке, подошла к Свогфиру.

- Новые конечности уже на своих местах. Все, что нам осталось, это создать связь между ними и тобой. Попытайся не кричать. Здесь довольно сильное эхо. – Она протянула руку с зажатой ладонью. – Будет больно.

- Я могу лишь надеяться на это, - сказал Свогфир.

Савра разжала кулак и коротко подула на ладонь. Серебряные крошки разлетелись в свете факелов и осыпали бога-зомби, словно крошечные сверкающие снежинки. Она повернулась, прошла ровно в центр между знаками, и встала на колени, склонив голову и широко разведя руки.

Савра начала читать заклинание. Несмотря на ее просьбу, Свогфир заорал.

Первым наросло его туловище. Разломанные куски ребер, образующие полость в его пустой грудной клетке, соединились, связанные свежим черно-зеленым мхом, разросшимся по трещинам и швам. Жилистые мускулы ожили и вскрылись, быстро наращивая свежую серую кору, сквозь омертвевшую, растрескавшуюся кожу. Крошечные древесные шипы пронзили новую кожу Свогфира и образовали узловые точки для целой сети из лозы и стеблей обволакивающей тело бога-зомби. Ростки вытягивались и прорастали в его новые конечности. Больше Свогфиру не придется использовать чужие руки и ноги. Савра предоставила ему его собственные конечности, развившиеся с нуля, гораздо более мощные, чем какая-либо часть тела, которую можно было бы отобрать у любого существа-донора.

Все громче и громче орал Свогфир в сильнейшей агонии, заставляя Савру повышать собственный голос, чтобы слышать свои слова. Заклинание было длинным и его следовало повторить трижды без единой ошибки. В противном случае все усилия были бы тщетны. Нарушить концентрацию Савры было не просто. Когда заклинание и крики Свогфира достигли оглушающего предела, слившись в единую душераздирающую ноту, Савра поднялась с колен, все еще широко раскинув руки, и резко запрокинула голову. Последний слог ее заклинания превратился в крик, не уступавший по силе агонии бога-зомби.

Зеленое пламя вырвалось из знаков на полу, влилось в тело Савры, и, через канал, образованный ее костьми, ударило в Свогфира. Его мелкие шипы превратились в твердые защитные, ядовитые колья, и по велению Савры, с жутким треском выросли из его плеч, ног и рук. Они защитят его от атак тератогенов и смогут служить ему быстрым оружием, в случае необходимости.

Весь процесс занял около десяти часов, но когда заклинание Савры, наконец, растворилось в задымленном воздухе, бог-зомби был собран воедино. Перерожденный Свогфир уже не был некромантом или гилдмастером. Ей был не нужен еще один некромант. Он стал ее аватаром, воином, гигантом из мышц и древесных костей.

Ей было нужно оружие, и он, безусловно, был им. Оружием с мозгами. Савра могла создать подобного монстра и сама, но это было бы безмозглое существо, легкая добыча для орд тератогенов. Свогфир будет ярко и яростно пылать, как только осуществит ее замысел.

Савра была самонадеянна, но она полностью осознавала, что она вступает в очень опасную игру с еще более опасной фигурой.

Крохотные глаза вспыхнули в его дряхлом черепе, единственной частью бога-зомби, оставшейся неизменной, иммунной даже к магии Савры. Он вытянул разбухшие серые руки, слушая треск деревянных кольев, расположенных вдоль позвоночника,руки ног. Он оторвался от костяного трона, служившего ему надгробием последнюю тысячу лет, потянулся и сделал пару пробных шагов на своих новых ногах. Толстые жесткие стволы его ног, обернутые в пульсирующие зеленые стебли, походили на пару кривых болотных деревьев. Бог-зомби выпрямился во весь свой исполинский рост, и улыбка озарила его миниатюрное лицо.

- Это, - прогремел его голос,