из таких остановок. — Как ты заметил, что в том байке ключ оставили? Темно же было! А у тебя факелы перед глазами.

— Я не заметил, — он пожал плечами. — Просто предположил.

На секунду я замер.

— То есть ты уверенно командовал, основываясь только на предположении?

Он взглянул на меня с недоумением.

— Конечно. Так другого выхода всё равно не было! Пешком у нас не было шансов. Я, правда, сначала подумал, что ты тачку где-то рядом бросил. Но потом понял, что нет.

— А как понял?

— Да ты постоянно пути отступления искал, — улыбнулся Рубин. — Прям чувствовал.

— Ладно… — ответил я в лёгком замешательстве.

После этого мы продолжили долгий путь до учебной базы.

Бесшумно попасть внутрь оказалось сложно: замки тут были вполне серьёзные. Пришлось бить окна. Выбрали то, которое находилось над газоном — чтобы осколки не звенели, ударяясь об асфальт.

Внутри пахло пылью и плесенью. Окна в том корпусе, который мы выбрали для проникновения, были закрыты изнутри светомаскировкой. Чтобы проверить, можно ли пользоваться внутри фонариком, Рубин снова выпрыгнул наружу. Я же поправил полотно, проверил плотность прилегания, отошёл в центр помещения и зажёг фонарик. Посветил на стены.

Это была очередная учебная аудитория. Возле противоположной от окна стены стоял макет авиационного двигателя в разрезе. Справа от него — шкафы с учебными пособиями.

Я прошёлся до двери в коридор, которая была открыта, посветил в него. Старый линолеум, длинные неоновые лампы под потолком. Информационные стенды на стенах. Всё типично для такого рода заведений.

После этого я вернулся к окну, выключил фонарик и, откинув маскировку, знаком показал Рубину забираться обратно.

— Ну что, как? — спросил я, когда снова приладил на место полотно.

— Не видно. Даже если приглядываться, — ответил он.

— Отлично.

Обследование здания заняло довольно много времени. Мы обшарили все аудитории, так и не обнаружив ничего полезного, пока я не увидел случайно закрашенную в цвет стены дверь, ведущую в подвал.

Внизу пришлось выломать замок, но оно того стоило: мы обнаружили что-то вроде склада. Кроме пособий и учебников, тут были и вещи, предназначенные для гражданской обороны или занятий по военной подготовке: старые ОЗК, разгрузки, планшеты для карт.

Наконец, обнаружились и противогазы. Вместе со старой камуфляжной формой и ссохшимися берцами.

Рубин тут же надел камуфляжные штаны. Берцы тоже пришлись ему впору, чему он был несказанно рад. Вот с кителем вышла незадача: он был безнадёжно испачкан какой-то вонючей смазкой, так что напарник, недолго думая, нацепил разгрузку прямо на голое тело.

— Ну как? — довольный, спросил он.

— Лучше, чем было, — с одобрением кивнул я.

— Оружейку бы ещё найти…

— Размечтался!

Потом мы протестировали противогазы. Это была какая-то необычная модель. Не из старых советских запасов. На довольно жёсткой маске, которая закрывала только органы дыхания, располагались два симметричных фильтра в виде шайбы.

Рубин внимательно изучил упаковки, после чего вынес вердикт:

— Не просроченные! Нам дико повезло: тут есть дополнительные фильтры против органических газов. И угарного газа!

— Уверен, что сработает? — с сомнением спросил я.

— Нет, — честно признался Рубин. — Но шансы высокие… ты же понимаешь, дополнительный фильтр — это не то же самое, что изолирующий аппарат. Действовать надо будет быстро.

— Да это ясно… — вздохнул я.

— Примерь, — сказал он, протягивая маску.

Я поколебался секунду. Потом надел аппарат. К моему большому удивлению, сидел он удобно. Края плотно прилегали к лицу.

— Странно всё-таки, что защиты зрения нет… — заметил я.

— Думаю, к нему полагались отдельные очки, — сказал Рубин. — Гляди вот: здесь выемки сделаны, будто бы под ремень…

— Жаль, что самих очков нет…

— Жаль, — согласился Рубин. — Но что есть, то есть.

Когда мы выбрались из учебного корпуса, небо снова затянули тучи. Стало темно.

— Машину ты далеко оставил? — спросил Рубин.

Теперь я видел только его силуэт.

— Нет, — ответил я. — Вон за тем зданием, — я указал на следующий корпус, который я осматривал перед тем, как уйти в город.

— Блин… плохо… освещение бы, хоть какое-то…

— Зачем? Я и без того дорогу найду, — ответил я и предположил: — Хочешь нормально переодеться?

— Да мне и без того нормально, — пожал плечами Рубин. — Хотел секреты поискать. Если тебя пасли, наверняка оставили засаду.

— Если пасли, — сказал я. — Но ты прав… проверить было бы хорошо!

— У них теплаки, наверняка…

— Есть такое дело. Давай хоть до угла корпуса прогуляемся, а? — предложил я.

Я сумел разглядеть, как Рубин кивнул.

Всё-таки с дисциплиной у местных были серьёзные проблемы. И с курением тоже.

Видимо, нас не ждали, и это было очень странно: ведь их должны были предупредить по радио о случившемся. Может, забыли в суете.

Рубин наклонился к моему уху и едва слышно прошептал:

— Асфальт на площадке не успел полностью остыть. На краю, где ров, видишь? Есть шанс через ров дойти, там всего метров пять до рывка…

— Да, — лаконично ответил я. — Сколько их? Не могу определить.

— Двое, — уверенно ответил Рубин. — Второго берём живым. Поговорить надо.

— Да, — повторил я.

На адреналине мы справились. Всё дело заняло не больше пары минут; те, кто сидел в засаде, даже пикнуть не успели. Да, оба были физически сильными, но подготовки им явно не хватало.

Первого, чтобы не рисковать, я снял ножом. Второго Рубин отключил точно рассчитанным ударом в висок.

Его мы дотащили до укрытия, где стояла машина.