совсем съехал с катушек в попытках меня вернуть!

— Ох, дочка, как я рада, что ты жива! Возращайся домой! — всхлипывала мама.

После этого непростого разговора я решила позвонить Лере и узнать в чем же дело. Она жена Вадима и наверняка все знает из первых рук, а значит может пролить свет на ситуацию. Почему просто от того что Давид не получил меня в свое распоряжение, как раньше, он поднимает полицию всего областного центра?

— Алло!

— Алло, София? У меня сохранен твой старый номер! И как я только не догадалась на него позвонить! Сестра, ты жива! С тобой всё в порядке?

— Господи, Лер, я просто уехала в столицу, а не на другую планету! Что за паника?

— Вадим сказал…

— Что сказал Вадим? — я ничего не понимала и от этого теряла терпение и злилась ещё больше.

— Что за тобой кто-то охотился!

Я замерла. За мной?

— Сестра, да кому я нужна! Главный охотник за мной и моими нервами это Давид!

— Нет, София, я слышала разговор Вадима и Зафирова. Кто-то намеренно испортил тормоза в машине, на которой тебя возил водитель, а потом и вовсе какие-то люди поджидали тебя у подъезда и возле университета. Вадим запретил рассказывать, чтобы не расстраивать тебя.

— Что? Это бред! — я нервно рассмеялась ни веря ни единому слову.

— София, Давид сказал Вадиму, что это кто-то, кто хотел помешать его бизнесу через тебя, но поскольку подозрение было на кого-то из людей близкого круга, ему пришлось порвать с тобой все связи до выяснения обстоятельств. Я правда не знала этого, сестра…

— Спасибо, пока, Лера.

Не дожидаясь ответа, нажала "отбой" и опустилась на пол возле кровати.

Неужели он не просто бросил меня, а уберёг, отдалив на расстояние? Я вдруг вспомнила наш секс, и его собственническое ревностное отношение ко мне. Давид явно был неравнодушен ко мне, а такие чувства быстро не проходят. Значит ли это, что наше расставание было запланировано для моего же блага?

Какая же я дура! Заставила его ревновать! Поехала к этому чертову депутату!

Бессильно опустив руки, я разрыдалась. Похоже я совершила большую ошибку. Телефон начал вибрировать и я увидела на экране номер Вадима Андреевича.

— Алло! София?

— Да, Вадим, прости, что испугала вас! Я не нарочно!

— Ты, соплячка, даже не представляешь каких людей заставила меня поднять! Давид рвёт и мечет! Оставайся на своем месте. Мы уже пробили по номеру телефона твое месторасположение и за тобой едут!

— Я сама приеду! Зачем всё это? Вадим, я еще раз прошу прощения, что заставила волноваться.

— Заставила волноваться? — Вадим уже не сдерживался и просто орал на меня, — ты, грёбаная идиотка! Мы тебя здесь уже похоронили! Твоя мать и бабка с тёткой чуть не поседели, а у Леры от слёз почти пропало молоко! Я бы собственноручно дал тебе ремня, но предоставлю это Давиду!

— Не надо! — испуганно запищала я, понимая, что уж от Зафирова я получу по полной программе.

— Надо, София! Чтоб отбить у тебя желание заниматься всякой хернёй! Он уже чуть не убил твоего Гордеева, благо ребята из охраны рассказали подробности вашей встречи! В общем жди, Зафиров уже на пути к тебе.

Давид едет сюда, за мной.

Я почувствовала липкий страх, растекающийся по венам. Первой и самой правильной мыслью было бежать!

Точно!

Он остынет и тогда мы поговорим!

Я быстро запихнула свои вещи в чемодан и оставив включенный телефон на тумбочке выскользнула из номера.

Глава 30

Через три дня я стояла у салона сотовой связи с новеньким кнопочным телефоном.

Ну же, это совсем не сложно, просто набери его номер.

Но уговаривать саму себя получалось, откровенно говоря, не очень. Именно поэтому дрожащие пальцы то нажимали на крошечные кнопки, то стирали комбинацию почти одинаковых цифр, которую я знала наизусть.

Ну, что я как маленькая? Между нами столько всего было!

Зелёная кнопка.

Вызов.

Длинный гудок, ещё один…

— Слушаю, — низкий до боли знакомый голос, донёсшийся из маленького динамика, заставил меня вздрогнуть всем телом.

— Алло, Давид…

Тишина, а затем вопрос, заданный спокойным, но уже более строгим тоном:

— Где ты?

— Я… Мне очень жаль, что так получилось… Я не хотела никого заставлять волноваться…

— Где ты?

— Я скоро вернусь, если ты, разумеется сможешь простить меня и не будешь злиться.

— СОФИЯ, ТВОЮ МАТЬ! ГДЕ ТЫ? — похоже Зафиров снова в бешенстве. У меня прямо талант доводить его до белого каления!

— Раз ты кричишь на меня, то я не приеду!

— ЧТО?

— Для того, чтобы я вернулась, ты должен пообещать, что полностью изменишь отношение ко мне! И вообще я хочу, чтобы ты хотя бы сделал вид, что я тебе дорога и важна!

Тишина и вымученный вздох на том конце провода. Кажется, что в эту самую секунду Зафиров пытался успокоиться, ну или мысленно ломал мне шею.

— Возвращайся, пока я сам тебя не нашел.

— Давид, это мое условие! Внимание и прочие атрибуты нормальных отношений с твоей стороны. А также клятва, что не накажешь меня, и тогда я приеду. Ты согласен? — задавая последний вопрос я понимала, что меня уже несет, но остановиться не могла, потому что знала, что такого козыря в моих руках больше не будет.

Снова тишина.

Я начала считать про себя:

"Раз"

"Два"

"Три"

— Хорошо. Где ты?

Он согласен! Он не будет злиться на меня! Казалось, что еще чуть-чуть и я начну приплясывать от счастья.

— Я сама прилечу. Сегодня или завтра.

— София, я в Москве.

Он еще здесь? Значит ли это, что он до сих пор искал меня?

Назвав адрес, я все же почувствовала легкий испуг. А что если Зафиров обманул меня и не сможет сдержать гнев? Ведь я однозначно чувствовала, что заслужила это и своим двойным бегством и новым псевдоженихом и даже сценой с газовым балончиком.

В любом случае дело сделано, а поэтому дальнейшие метания бессмысленны. Осмотрев себя в зеркале, осталась довольна внешним видом и мысленно поблагодарила вселенную, что хотя бы здесь без всё изменений.

Спустя двадцать минут к гостинице подъехал черный мерседес, за рулём которого был сам хозяин. Даже без водителя — машинально отметила я про себя и стала нервно переминаться с ноги на ногу. Не покидало ощущение, что я ребенок а он — строгий родитель, который приехал за мной, чтобы забрать из участка, после какой-то мутной истории. Сама не понимаю почему, но я испытывала сейчас настоящее чувство вины и стыда, за свои бессмысленные побеги и метания.