Рискнуть и в результате этого риска лишить Японию еще одного корабля линии, когда их осталось всего шесть? Притом что на данный момент у противника их восемь, а в ближайшее время войдут в строй еще три. Это не считая Балтийской эскадры, что уже прошла Суэцким каналом…

Необходимо отходить на соединение с главными силами и попытаться разбить противника именно сейчас, пока он еще не набрал силу – два японских броненосца в Цусимском сражении показали, что сыны страны Ямато могут творить чудеса – выходить вдвоем на шестерых и бить, бить, бить…

Через вестового адмирал вызвал капитан-лейтенанта Такеноути.

– Слушаю, ваше превосходительство, – офицер штаба прибыл буквально через пару минут.

– Передать приказ: «Эскадре отходить на соединение с главными силами».

«Не было бы счастья, да несчастье помогло». Симамура успел…

«Баян» легко вспарывал волны форштевнем. То есть с мостика корабля это смотрелось как «легко». В «утробе» крейсера кочегары сновали с лопатами как заведенные: от угля к топке (с полной лопатой), от топки к углю – с пустой (отдыхай, кочегар). И так далее. Пока еще было терпимо, но погоня только началась. И еще, вероятно, не один час предстоит «кормильцам корабельного желудка» сновать туда-сюда, обеспечивая энергией родимый корабль.

Двадцать один и три десятых узла – «Баян» шел на пределе реально возможной скорости.

Но противник был вполне достижим – если «Кассаги» и «Читосе» вполне себе могли улепетнуть, то «Цусима» и «Нийтака» «узлы» имели «дутые» – по паспорту двадцать, а реально хорошо, если восемнадцать с половиной давали. Английская система: корабль выходил на мерную милю с минимальным запасом угля, кочегарами высшего класса, без боезапаса, а зачастую даже без части вооружения – лишь бы показать договорные узлы и угодить покупателю. В отличие от российских правил: корабль выходил на скоростные испытания только догруженный до стандартного водоизмещения.

Вице-адмирал Дева запоздал с принятием решения. Увидев приближающиеся дымы, он меньше всего ожидал, что здесь и сейчас окажется единственный русский отряд, который способен и догнать, и уничтожить его крейсера. Ну, если не уничтожить, то здорово потрепать. Пока выяснилось, что приближаются один четырехтрубный корабль и два трехтрубных, пока дошли доклады об этом, пока перестроились для отхода, расстояние до атакующих русских уменьшилось до восьми миль. Что было весьма опасно – необходимо отбегать под прикрытие отряда командующего флотом. А это пара часов…

«Олег» начал отставать – до двадцати трех «паспортных» ему тоже было далеко. Все-таки слатали крейсер поскорей, чтобы успел войти в состав Второй эскадры, но при этом, естественно, многое было сделано на уровне «тяп-ляпа». То есть двадцать узлов держал, но не более. Как ни материл машину с мостика Добротворский – бесполезно. Пытались использовать форсаж, но на лаге все равно держалось двадцать с половиной узлов…

– «Олег» отстает, Оскар Адольфович, – встревоженно обратился к адмиралу командир «Баяна».

– Вижу, Федор Николаевич, вижу. Но что поделаешь – имеем то, что имеем. Хорошо хоть «Богатырь» молодцом держится, – Энквист старался оставаться спокойным. – Если обойдется без сюрпризов, то через пару часиков мы их концевого все равно достанем. А там уже придется японскому адмиралу либо оставлять его нам «на съеденье», либо развернуться на прикрытие. Вы какой вариант предпочитаете?..

– «Изумруд» догоняет! – прервал беседу крик сигнальщика. – Зверски нажимает, скоро нас обойдет!.. Ого! «Жемчуг» тоже с нами!

Когда Вирену доложили, что и «Изумруд», и «Жемчуг» практически одновременно подняли сигналы «Прошу разрешения присоединиться к преследованию», раздумывал адмирал недолго: эскадра и так развернулась на противника, малые крейсера броненосцам сейчас не особо нужны, а со своими узлами вполне могут поскорее зацепить японского концевого и сбить ему ход…

– Передать «Добро»! – И лаконичный желтый флажок взлетел на мачту «Орла».

Два русских скорохода немедленно стали набирать скорость и, отрываясь от эскадры, бросились догонять отряд Энквиста.

– Если дальше все пойдет без сюрпризов, – обратился седобородый адмирал к командиру «Баяна», указав на обгоняющий флагмана «Изумруд», – то через час они будут на дистанции действенного огня от последнего мателота япошек, как считаете?

– Думаю, что ваше превосходительство не ошиблось – преимущество в скорости у наших узла четыре-пять. Даст Бог – «откусим» у них с хвоста «Нийтаку» или «Цусиму».

– Не скажите, Федор Николаевич, японцы народ гордый, могут и все свои корабли на прикрытие развернуть.

– Так только о том сейчас Бога и молю. Пора уже разрубить этот гордиев узел – обстановка для боя у нас сейчас самая что ни на есть благоприятная. Даже без поддержки броненосцев раскатаем наших узкоглазых друзей как Бог черепаху. Или у вас есть сомнения?

– Сомнения всегда есть – не исключено, что где-то рядом находится сам Того с главными силами. Оба наших броненосных отряда справятся с ним достаточно легко, если, конечно, самурай бой примет, а не отойдет. Но Ухтомскому не поспеть ни за нами, ни за Виреном…

– «Изумруд» открыл огонь! – прервал общение начальства голос сигнальщика. – Не рановато ли? – каперанг и адмирал дружно вскинули к глазам бинокли.

Но выстрел русского крейсера был исключительно пристрелочным – серьезный недолет показал, что открывать пальбу на поражение еще очень рано и пара русских «рысаков» продолжила преследование «молча».

Их задача, как у борзых на волчьей охоте, – догнать и остановить. А дальше уже дело подоспевших волкодавов.

«Загонщики» не стали расходиться влево и вправо относительно курса преследуемого, чтобы задействовать максимальное количество своих не очень серьезных стодвадцатимиллиметровок, когда придет время, – в этом случае «Нийтака» тоже смог бы стрелять с двух бортов. А вот заходя кильватером с левой раковины японца, можно было использовать четыре-пять своих пушек против пары вражеских шестидюймовок.

Капитан первого ранга принц Хигаси остался «безлошадным», когда его «Чиода» погибла на мине под Порт-Артуром в ноябре прошлого года. Несколько месяцев пришлось провести на берегу, но Цусимское сражение освободило множество командных должностей, и неудачливый член императорской династии заменил на мостике «Нийтаки» погибшего в бою Шоодзу.

Однако он, кажется, тащил за собой проклятье для кораблей, которыми командовал. Его крейсер опять находился в чрезвычайно опасной ситуации. Мало того, угрожал утащить с собой в могилу и сотоварищей. «Нийтака» оказался настоящим «слабым звеном» в отряде вице-адмирала Дева – даже при искусственном наддуве воздуха в кочегарке он еле держал восемнадцать узлов. А преследователи приближались…

Будь воля принца – он развернул бы свой корабль навстречу противнику и преградил ему дорогу огнем своих шестидюймовок. Ценой несомненной гибели корабля обеспечил бы отрыв остальной тройки к главным силам. Но адмирал такого разрешения не дал.