эти слова. Но когда он умер, а завод перешёл ко мне я убедился в этом. Я сразу повысил зарплаты и нанял больше рабочих. Уменьшил трудовой день. В общем нёс убытки, — Келли снова откашлялся. — Они отплатили мне забастовкой. Разнесли ползавода. Требовали, чтобы я платил им ещё больше. Если бы я не показал свою доброту, то всё было бы хорошо. Всех их я уволил. Нанял новых. Плачу́ я, как уже сказал, достойно, но держу их в ежовых рукавицах. Малейший проступок, и рабочий — снова бездомный. Даже если бы я и обладал средствами, с помощью которых можно помочь людям, то не помог бы. Это было бы не улучшение их жизни, а лишь временная подачка, которая, исчерпав себя, заставит людей идти за новой. Когда-то мистер Несбит говорил нечто подобное. Джеймс рассказывал мне. Не стоит помогать людям Уайтчепела. Если помочь им однажды, они придут вновь. Но если потом отказать, они забросают Скотланд-Ярд камнями.

Оба инспектора не отрывали глаз от преступника. Джеймс зевнул.

— Теперь я расскажу, как же мне, Конору и моему напарнику Джеймсу удалось совершить задуманное.

— Я тебе не напарник! — крикнул полицейский.

— Информатор. Прошу прощения, — исправился убийца.

— В мой список негодяев Уайтчепела входишь ещё и ты, — Джеймс указал пальцем на мистера Келли. — Будь моя воля — прямо здесь пристрелил бы тебя.

— Да, я знаю. Ты не раз говорил это, а потом понимал, что кто-то должен делать грязную работу. И всё же я продолжу. Всё началось с Бенджамина Бранета.

Артур и Уильям обомлели.

— Да, не удивляйтесь, — успокаивал их убийца. — Он ненарошно помогал мне. Дело в том, что, когда человек одинок, он доверится любому, кто пожалеет его. Бенджамин удивительный человек. Он скрывается от закона в собственном морге. Его дело никому не интересно, он сам никому не интересен. Бенджамин живёт в одних стенах с трупами. Однажды я пришел к нему. Конечно, он стал прогонять меня, но я был настойчив. Я хоть и немного, но разбираюсь в анатомии, поэтому через некоторое время мы нашли общий язык. Я начал расспрашивать о его изобретениях и с интересом слушал. А ему большего и не нужно. Через парочку месяцев я попросил его об одной услуге. Видите ли, я правша, а Дроглэр, которого я обязан был подставить, — левша. Поэтому я попросил Бенджамина научить меня резать горло левой рукой. Любой другой человек, мягко говоря, насторожился бы после такой просьбы, но не Бенджамин. Благо, тренажёров было много. И да, тот мужчина, который сбросился с моста, на самом деле просто утонул. А уж я перерезал ему глотку после его смерти, просто тренировался.

— У Бенджамина в коллекции есть один странный экспонат, — тихо проговорил Уильям. — Девочка в огромной стеклянной колбе. Знаете про неё что-нибудь?

— Знаю. Бенджамин бы не хотел, чтобы я рассказывал об этом. Но, раз уж меня скоро казнят, поведаю. Когда-то у нашего лысого патологоанатома была дочь, которую тот любил больше жизни. Жена же бросила их практически сразу после рождения малютки. С возрастом у девочки стала развиваться болезнь мозга, он медленно отмирал. Бенджамин не выносил мучений дочери, сходил с ума. В итоге он сам убил её, хоть и не понимает этого до сих пор. Гигант утопил девочку в формалине, полагая, что тот остановит развитие болезни. Но формалин губителен для всего живого. Сейчас он пытается найти способ пересадить ей мозг другого человека и воскресить. Печальная история.

Пара минут тишины.

— Потом я должен был простудиться, — убийца продолжил рассказ, совсем позабыв о Бенджамине и его дочери. — Дроглэр чем-то болен и постоянно кашляет. Поэтому за пару дней до первого убийства я принял холодный душ. Далее следовал подкуп мисс Смит, которая, как знаете, сейчас во Франции. Кстати, её жизнь не задалась, она потратила все деньги, которые я ей дал, в первый же месяц, что ещё раз подчёркивает неумение людей расставлять приоритеты. Долго уговаривать её не пришлось, она согласилась сразу, когда речь пошла о сумме большей, чем она получала в день. Её задача — отвод глаз. Должна была просто свалить вину на кого-нибудь. К слову, вы оказались не так уж глупы, я полагал, что вы казните того пьяницу, но полицейские решили малость подумать. Похвально. Убить Ричарда Брауна не составляло труда: богатые люди Уайтчепела тесно общаются между собой и доверяют друг другу настолько, насколько это возможно в условиях конкуренции. В ночь с 26 на 27 августа я встретился с ним. Через пару дней намечались большие скачки, а значит он поимел бы большие деньги. Он знал это. Я предложил выпить в баре. Только в каком-нибудь небольшом. Мы направились в “Шотландскую радость”, именно оттуда вскоре будет идти тот пьяница, который обнаружит его тело. Такое себе заведеньице, честно говоря. Не то чтобы я не любил Шотландию, просто посетители чересчур активны. Мы выпили. Возвращались и беседовали обо всём. В это время на улице уже никого не было. Ничто не мешало мне совершить задуманное. Но стоило придерживаться плана, который продуман до мелочей. Убийство должно произойти в определённом месте, в определённое время. В соседнем переулке, от того в котором вы его нашли, я сделал вид, что плохо себя чувствую, опёрся о стену, а когда букмекер подошёл ко мне, просто развернулся к нему за спину и перерезал горло. Это было просто. Разумеется, я не забыл покашлять, держав его на руках, чтобы оставить на пальто мокроту, на которую вы благополучно клюнули.

— Должен отметить, — тихо заговорил Артур, — что порезы действительно сделаны с хирургической точностью. Прямо как… у Джека-потрошителя.

— Именно его работами я и вдохновлялся. Бенджамин хорошо обучил меня, я резал так, чтобы жертва не кричала, чтобы крови было меньше и прочее. Ах да! Тот самый нож, — Келли вытащил охотничий нож, который невообразимым образом пропал из доков Скотланд-Ярда. — Теперь он ваш.

— Как ты его достал?

— Это всё Джеймс. Думаю, ему было несложно. Верно?

Секретарь пренебрежительно фыркнул.

— Поясню ещё один момент: сестра Джеймса умерла. Давно. И каждый раз, когда он отпрашивался у вас, он ехал ко мне на встречу и всё-всё мне докладывал.

Артур хотел не верить убийце, но не мог. Единственный человек, которому он доверял столько лет оказался предателем. Мысли в его голове путались, но он беспощадно глушил их и пытался слушать дальше.

— Очень важной, по моему мнению, деталью были наши усы. Мы убивали в среднем раз в месяц, за исключением… сами понимаете. Мы брились только после убийства, чтобы даже если нас кто-то и заметил,