– Зачем грузить людей горестями, когда у них и своих хватает! – объяснила Клавдия Ивановна.

Это в песне «в связке». На самом деле в мешке. Не таком, какой сегодня встретишь на почте – из плотной бумаги, а в самом настоящем, из грубой мешковины. В него Клавдия Ивановна складывала письма, пришедшие к ней во время войны, да и позже. И уж точно, как в песне, среди них «мне случайно встретилось одно».

Его можно прочесть в этой главе. Но сначала выскажу безумную мысль, от которой не могу избавиться. Хотя впрямую она не относится к Шульженко. Впрочем, это как посмотреть.

Многим и сегодня хорошо знакомы старые фильмы «Свинарка и пастух», «В шесть часов вечера после войны», сценарии которых написал поэт Виктор Гусев, его стихотворная пьеса «Слава», сценарий обозрения «Города-герои», в котором играла Шульженко. Написаны эти вещи в стиле поэтического сказа, каким в давние времена сопровождались лубочные картинки. Рифмованные тексты к ним обычно громко выкрикивали офени, торгующие своей продукцией в деревнях на ярмарках и базарах. В двадцатые годы лубок исчез, но газета «Беднота», печатавшаяся для крестьян, даже серьезные статьи начинала так: «Есть страна заграничная, с виду вполне приличная».

Гусев возродил забытый стиль. В той же манере написана и пьеса Александра Гладкова «Питомцы славы» («Давным-давно»). Гладков – личность загадочная. Он, никому не известный драматург, принес эту героическую комедию в Театр Красной Армии, но сколько ни просил его постановщик Алексей Дмитриевич Попов о поправках, незначительных уточнениях, он к пьесе так и не приложил руку. Можно легко объяснить это уверенностью, что все, им написанное, отменного качества. Гигантский успех спектакля подтвердил это многократно: после Москвы пьесу сыграли почти во всех театрах страны.

Прошло двадцать лет, и Эльдар Рязанов решил сделать из пьесы фильм «Гусарская баллада». Режиссер отыскал автора, радостно встретившего новость. Эльдар Александрович договорился с ним о работе над сценарием: нельзя же фильм ставить в четырех стенах, да и динамика в кино иная. Гладков со всем соглашался, но в день встречи исчез. Исчез надолго. Куда – никто не знал. Рязанов позже рассказал о муках режиссера в поисках автора, как ему в одиночку пришлось приняться за сценарий – съемочный период надвигался неумолимо.

Гладков появился на горизонте, когда уже все актеры были утверждены на роли. Он восторженно одобрил изменившуюся пьесу – в сценарии появились новые сцены, диалоги, монологи. Создавалось впечатление, что он их вовсе не заметил. Кстати, очень важно – после героической комедии ни пьес в стихах, ни скетчей или водевилей с куплетами он не писал.

И вот мое безумное предположение: не является ли автор одного из писем Шульженко создателем пьесы «Давным-давно»? Стихосложение – тоже. Подписано письмо инициалами. И сколько ни ждала Клавдия Ивановна обещанного продолжения, ни строчки больше она не получила. Таинственный Андрей пропал. Война есть война.

Прочтите внимательно его письмо. Мне кажется, в нем – рука профессионала.

Подпись – «А.И. И чуть ниже: «г. Архангельск, 14 декабря 1942 г.».

* * *

Может быть, я в своей догадке не прав. Но могу же высказать предположение.

Часть писем из мешка отобрал для меня Георгий Кузьмич, часть была отобрана еще в начале 50-х постоянным автором Шульженко Павлом Германом: он собирался сделать о ней книгу, но не успел. Писем за 1941 год обнаружить не удалось, да и попадали ли они в те месяцы в осажденный Ленинград?! Самое раннее из всех датировано 4 апрелем 1942 года и пришло от защитников города. Оно было вложено в конверт вместе с листом шершавой бумаги – страничкой красноармейской газеты «Сталинские питомцы». Вверху на месте девиза «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – новый: «Смерть немецким оккупантам!». Тут же предупреждение: «Прочти и передай товарищу». Письмо опубликовано подзаголовком «Благодарим от всего сердца»:

«Уважаемая Клавдия Ивановна!

Вы говорите, что летчики – Ваша любимая аудитория, и поверьте, что мы, слушатели, проникнуты к Вам таким же глубоким, теплым чувством.

В эти суровые дни, дни борьбы не на жизнь, а на смерть, Ваши песни снова будят в памяти то, что дороже всего каждому из нас, за что каждый из нас готов отдать жизнь. Наша необъятная Родина, суровый, величественный Ленинград, материнская нежность, мечта о любимой девушке – все это вспоминается еще ярче, когда слушаешь Ваш концерт, обо всем этом говорят Ваши песни.

Пройдут годы, но каждый, слушавший Вас, будет всегда с благодарностью вспоминать об этих концертах. Здесь, в землянках, на аэродроме, Вы находите самых искренних слушателей. Надеемся, что наше уважение и любовь смогут вознаградить все трудности, что приходится преодолевать Вам во фронтовой обстановке.

С боевым приветом Дементьев, Сулимов, Матрунчук, Пузейкин, Трифонов, Стебунов, Костенко, Трещев, Савченко, Химич, Передистов, Голенко, Кузнецов, Иконен».

Вот еще один отклик на концерт Ффронтового джаз-ансамбля. И опять ни жалобы на трудности, только вера в победу, сколько до которой – никто не знал, да и положение частей, сражавшихся в окружении, вроде бы и не располагало к оптимизму:

«Привет с фронта, т. Шульженко!

Извините нас за наше маленькое письмо. Здесь, на передовой, мы решили Вам написать.

Сейчас уже ночь, грохочет артиллерийская канонада, сидим в землянке, и вспомнился наш любимый, родной Ленинград с его садами, парками, театрами и Ваши выступления с джазом, которые вливали нам бодрость в нашей молодой, счастливой жизни. Но вот наступила война, пришли на нашу родную землю фашисты – эти двуногие шакалы, убивающие, насилующие, грабящие наших отцов, матерей, сестер и любимых девушек. Но недалек тот день, когда эти бандиты будут уничтожены, и мы снова заживем мирной жизнью и снова услышим Ваш голос.