еле слышно скрипнул паркет, и у Кати зашевелились волосы. Она чуть повернула голову, и ее взгляд упал на зеркало, в котором прямо за ее спиной отражалась мужская коренастая фигура. До боли знакомая фигура ее мужа.

— Фу, черт, — выдохнула Катерина и в изнеможении опустилась на стул. — Ну ты меня и напугал.

— С каких это пор ты стала меня бояться? — довольно спросил Артем.

— Не тебя, — хмыкнула Катя. — Не дождешься. — Она испытывала сейчас невероятное облегчение оттого, что недавний страх оказался зряшным.

— Тогда, интересно, за кого ты меня приняла, — он подошел к ней вплотную и по-хозяйски поднял ее лицо за подбородок.

— За грабителя и убийцу, — зло ответила жена. Облегчение сменилось досадой и раздражением. Горячий душ, горячий чай, теплая одинокая постель — все эти блага мира отодвигались на неопределенный срок.

— Ты же говорил, что в пятницу прилетаешь, а сегодня, пардон, четверг.

— Дело провернул — и домой, чего мне там торчать, когда здесь меня ждет любимая жена, — он сгреб ее и крепко прижал к себе. — Я соскучился, — прошептал прямо в ухо.

Сейчас в постель потащит, это на час как минимум, потом, может, заснет, а утром опять. Вот, черт, принесла его нелегкая…

— Я ботинки не сняла, — она попробовала отстраниться.

— Я их сам тебе сниму, только не здесь, а в другом месте, — он легко поднял супругу на руки и понес в спальню.

Она не сопротивлялась и не возражала, ей было отлично известно, что, если Артему приспичило — спорить не только бесполезно, но и опасно. Себе же дороже станет.

Он бросил ее на постель, а сам остался стоять, неотрывно на нее глядя. Словно оценивал свою работу. Потом медленно приблизился и стащил ботинки. Швырнул их в угол. Снял с себя рубашку — все это не сводя с Кати глаз.

— Расстегни блузку, — повелительно сказал. Катя подчинилась. — А теперь подними юбку…

О Господи, подумать только, когда-то меня эти пошлые примитивные игры возбуждали. Когда же это было, сто лет назад? Мысли перенесли ее в тот год, когда она согласилась стать женой Артема. В год, когда, ей казалось, исполняются самые смелые ее мечтания. Сколько тогда было надежд, силы, азарта! А сейчас — одна усталость, одна безмерная усталость от его постоянных взбрыков, приливов то любви, то презрения, то ярости, то снова любви…

— А теперь ласкай себя, детка, — говорил тем временем Артем.

Катя автоматически исполняла его команды, мысли ее были далеко от этой спальни… И работа, думала она. Такая любимая и такая изматывающая. Сегодня вроде бы все складывалось поначалу удачно, а потом эта бездарная ссора с режиссером программы, с Аленой. Ну как она не понимает, что кусок съемки о ресторане нельзя совмещать с интервью, взятым у директора магазина «Валентино»!

— Ты что, не слышишь? — донесся до нее резкий голос Артема.

— Что? — испуганно спросила Катя и приподнялась на локтях.

— Ты о чем думаешь?

Взгляд мужа не предвещал ничего хорошего. Катя инстинктивно отодвинулась. Он, уловив ее движение, дернулся к ней, рывком перевернул на живот и ловко связал ей руки за спиной.

Опять! Катя попробовала подняться, но на нее уже обрушился первый удар. Артем бил ремнем по голым ягодицам — не сильно, но чувствительно. А главное — это унижающее чувство беспомощности! Она зарылась носом в подушку. За все надо платить, за все. Простая арифметика.

Артему тем временем надоело хлестать жену. Он отбросил ремень и теперь рьяно ее целовал. Еще немного, и все, устало думала та. Приму душ — и спать, спать, спать. А завтра с утра на работу. Хорошо хоть, работа имеется, есть куда сбежать. Слава Богу, ему вроде льстит, что его жена — телеведущая, не то что мымры его дружков, дуры беспросветные!

Артем уже ритмично дергался на Кате и издавал финальные звуки. Еще раз, еще, и, наконец, стало тихо. Кожаный ремешок отпустил руки. Катя облегченно выдохнула. До завтра я совершенно свободна! Она сползла с кровати и проскользнула в ванную. Муж остался расслабленно лежать на постели.

Пустила воду, сняла макияж, скинула остатки одежды. Потом долго лежала в горячей душистой ванне. Тело расслаблялось, усталость уходила. Ванная комната была гордостью Катерины. Большая, отделанная зеленым натуральным камнем, змеевиком. В одном углу — черная мраморная раковина, в другом — тоже черная круглая ванна на возвышении и к ней ступеньки. Огромное зеркало, закрывающее всю стену, встроенные шкафы с множеством кремов, масок, тоников, ароматизированных солей. И везде в строго продуманном беспорядке всякие приятные мелочи: большая перламутрово-розовая шипастая ракушка, которую в прошлом году они купили на Цейлоне; изящная роза в хрустальной тонконогой вазочке; пахучие разноцветные свечи в небольших прозрачных прямоугольных подсвечниках… Время от времени Катя открывала глаза, смотрела сквозь ресницы на свое отражение в зеркальном потолке, и жизнь словно вновь вливалась в ее тело и приобретала нежные пенистые оттенки.

После ванны она накинула кремовый шелковый пеньюар и прошла в спальню. Огромная кровать уже дожидалась ее — Артем снял покрывало и откинул край одеяла. На подушке что-то чернело. Катя широко улыбнулась, нырнула в мягкое и поспешила открыть бархатный футлярчик.

— Ух ты!

— Нравится? — спросил муж за ее спиной.

— Еще бы, — она повернулась на спину и капризно протянула руку: — Надень!

Артем присел на край, вынул кольцо, украшенное внушительным изумрудом, и с удовольствием надел его на палец жены. Некоторое время оба молча любовались камнем.

— Знаешь, во сколько влетело? — спросил Артем, явно гордясь собой.

Катя укоризненно посмотрела на него.

— Я тебе говорила раньше, что нехорошо сообщать стоимость подарка? Говорила? — Она легонько взяла его за воротник рубашки. — А ты не слушаешься. И что из этого следует? — Катя строго посмотрела ему в глаза. — Из этого следует, что тебя надо сурово наказать!

И дурачась, она накинулась на Артема, повалила его на кровать и взъерошила волосы. Катя не сразу заметила, как тот моментально помрачнел.

— Хватит! — резко сказал он, отпихнул жену и вскочил на ноги. — Хватит, — повторил, правда, уже гораздо тише.

— Ты что? — Катя удивленно на него уставилась.

— Запомни раз и навсегда, — отчетливо произнес Артем. — Не люблю, когда меня учат. Особенно женщины, — сказал так, словно говорил о недоразвитых существах. — Ладно, вставай, — смилостивился. — Я там ужин заказал. Уже принесли.

И ушел. Катя еще полежала недолго, глядя на кольцо. Ну и хрен с тобой. Очень надо! Завтра надену к кольцу зеленый свитер и узкие черные джинсы: небрежное сочетание изумруда с повседневной одеждой. Вообразила, как классно будет завтра выглядеть, представила лицо Эдика, звукорежиссера программы. Он и так глазеет восхищенно