Под письмом стояли подписи всех ребят из Димовой компании.

Та-ак, понятно, значит, платит не Дим, а его компания. Ну, это уже хорошо. Но вот клуб «Зайка моя» – это как-то... Это черт знает что! Я закрыла почту и поскакала к телефону звонить Светке.

– «Зайка», значит, – протянула подруга. – Ну и что ты надумала?

– Я тоже туда пойду!

– И что? Скандал устроишь?

– Не знаю. В зависимости от заек, наверное.

– А если это чисто мужской клуб и тебя просто не пустят?

– Тогда переоденусь мужиком!

– Ты в зеркало давно смотрела? Грудь куда, интересно, денешь? Ладно, не парься раньше времени, я тут проведу разведку, а потом тебе позвоню.

Результатом Светкиных разведывательных действий, то есть копания в том же Интернете, как я поняла, стали следующие сведения: в клуб пускают как мужчин, так и женщин, его часто снимают под вечеринки, там два зала – один для дискотек, второй – с баром и стриптизом. Во-от оно как.

– Нам куда?

– Думаю, в бар. Трезвыми наши ребята танцуют редко.

– Светка, ты пойдешь со мной?

– А что делать? Ты, я так понимаю, попрешься туда в любом случае?

– Да.

– Ну, значит, и я с тобой.

– Спасибо...

– Эй, не реви раньше времени. И подумай, что надеть.

Я явилась к подруге в восемь часов и от двери была огорошена вопросом:

– Ты что, совсем дура?

– Наверное, а что такое-то?

– Я же сказала: подумай, что надеть.

– Что именно тебе не нравится? – Я даже обиделась. На мне было милое джинсовое платьице в обтяжку, короткое и высокие сапоги – холодно, конечно, потому как они, заразы, тонкие. Но красивые.

– Тебе надо, чтобы Дим тебя не узнал. Он ведь это платье видел. Снимай быстро. Давай же скорее, сейчас Ромиль придет.

– Так боишься, что он увидит меня голой? – съязвила я.

– Боюсь, до него дойдет, что мы замышляем что-то. И он стукнет твоему жениху. У мужиков чувство солидарности тоже временами проявляется.

Я поспешно натянула голубую кофточку с голой спиной и короткую юбку. Потом Светка заправила мои волосы под рыжий парик и выгнала на лестницу со словами:

– Спустись на этаж ниже и жди меня. Как только Ромиль придет, я тут же выйду.

Некоторое время я провела на подоконнике, разглядывая двор, но машину Ромиля все равно прозевала. Должно быть, Светка ждала его уже одетая, так как я услышала звонок, дверь распахнулась, и она быстро затараторила:

– Детей покормила, но если они оголодают, все на плите: там кашка и оладушки. А твой ужин в микроволновке. Все, чмок-чмок, я побежала.

– Эй, а когда вернешься?

– Не поздно.

Пробегая мимо меня, подруга приложила палец к губам, и мы с ней в молчании спустились до первого этажа. И только в метро, потея под рыжим париком и завидуя Светке, которой было прохладно, я сообразила спросить:

– Слушай, а если Дим тебя узнает?

– Не узнает. – Светка покачала перед моим носом сумкой. – Там у метро есть «Макдоналдс», заскочим, я тоже замаскируюсь.

В туалете «Макдоналдса» подруга из блондинки преобразилась в брюнетку, сделала соответствующий макияж, подкрасила меня и погуще начесала рыжий парик в сторону челки. В целом мне даже понравилось – я никогда еще не была рыжей. Только жарко.

– Ну, не передумала? – спросила Светка, когда мы уже подходили к дверям клуба, на которых светился зайчик, художественно выполненный из розовых лампочек. Лампочки мигали, и зайка игриво подмигивал.

С ненавистью взглянув на расшалившегося косого, я решительно толкнула дверь.

Охрана на входе оглядела нас с интересом, но возражать не стала, и мы просочились в гардероб. Потом Светка решительно повлекла меня к двери с надписью «Бар». Дискотека помещалась в подвале.

Мы оказались в полутемном помещении. Здесь было шумно и накурено. Пока я крутила головой, пытаясь отыскать Дима и компанию, Светка протащила меня к столику и плюхнулась на диванчик. Рядом мгновенно нарисовался официант.

– Меню, пожалуйста. – Он держал в руках раскрытые кожаные папочки.

– Не нужно меню. Принесите нам пока по бокалу шампанского и орешков, а там мы посмотрим, – протянула Светка. – Желательно брют.

Я обратила внимание, что, помимо этого молодого человека весьма ординарной наружности, в зале имеется пара официанток, одетых в стиле плейбоевских зайчиков, но с российским акцентом.

Девушки щеголяли в красных коротких юбочках в складочку, синих блестящих кофточках с открытыми плечами и глубоким вырезом, а на голове у них торчали пушистые заячьи ушки. Подождав, пока одна из них повернулась к нам спиной, я убедилась, что на попе присутствует заячий хвост – белый пушистый помпон.

Официант склонил голову и удалился. А я наконец смогла разглядеть, куда же нас, собственно, занесло. Шустрая Светка, чьи чувства не были так встрепаны, как мои, сориентировалась быстро и сумела занять весьма выгодную стратегическую позицию. Зальчик оказался невелик, и посреди него имелась небольшая пустая площадка, видимо для танцев. Справа и слева от нее толпились столики и диванчики, третью сторону зала занимала эстрада с двумя шестами и подиумом диджея, а с четвертой стороны помещался бар. Там же располагалась входная дверь. Мы сидели по одну сторону площадки, а объект нашего наблюдения – по другую.

Столик, вокруг которого кучковалась компания, был щедро заставлен напитками и, судя по громкому хохоту, «бойцы вспоминали минувшие дни».

Некоторое время мы курили и потягивали наш брют. Народ меж тем потихоньку прибывал и пару раз к нам подходили, предлагая разделить наше общество, скрасить одиночество и так далее. Мы со Светкой оборонялись. Потом музыка сменилась, стала громче, и, взглянув на эстраду, я увидела молодого человека в круглых очках и вязаной шапочке, который, подергиваясь в такт шумовым эффектам, что-то там крутил и нажимал на пульте. Надо полагать, это диджей. Вдруг, без всякого предисловия, к шестам выскочили девушки, и народ радостно заулюлюкал и повернулся смотреть. Девицы кружились весьма синхронно, и их скудные наряды, состоящие из газовых шарфов, накрученных в художественном беспорядке, живописно развевались и трогательно трепетали в дымном воздухе бара.

Потом девиц, которые смылись, так и не размотав шарфов, сменила стриптизерша.

– А теперь несравненная Марианна, – объявил диджей, прижав губы к микрофону.

Она танцевала на площадке без шеста, и, должна признать, мне понравилось. У девушки оказалось красивое тело – крепкое и спортивное. Выскочила она в каком-то подобии полицейской формы и некоторое время крутила РП – резиновую палку, которой вооружают стражей правопорядка, – так и этак, делая из нее недвусмысленный фаллический символ.