из первых. Мы уподобились людям и ослабли. Мы переняли от них ужасно неудобную привычку — привычку чувствовать. И теперь от этого страдаем. Нельзя вешать на себя груз ответственности тяжелее, чем можешь унести, — ведомая каким-то внезапным порывом Рейна протянула к нему руку и опустила ее ему на плечо. — Ты и без того сделал для нее гораздо больше, чем должен был. Не ты убиваешь их, Спирит. Ты даришь им покой.

Поднявшись на ноги, Спирит скинул ее руку. Поправив одежду, он зашагал прочь от этого места, больше ни разу не обернувшись. А после вдруг резко остановился. Сделав пол шага назад, он присел на корточки, склонившись над неухоженной клумбой. Что, неужели решил понюхать цветы?

Слабо понимая, что происходит, Рейна подошла ближе, заглядывая ему через плечо. Но ничего кроме клумбы в ужасном состоянии так и не увидела.

— След. — Пояснил Спирит, указывая ей на слабые вмятины в земле среди растений. — Это след того подонка! Если его найдет полиция…

У Рейны сжалось сердце. Ведь он не учел одну крайне важную деталь.

— Спирит, — виновато позвала его она. — Дождь. Он вот-вот начнется, очень сильный ливень. Я уже едва сдерживаю его зов.

Почему-то она ожидала, что он посмотрит на нее с укором или осуждением. Но он понимал. И от этого становилось еще паршивее.

— Жаль. — Просто прокомментировал он. Будто ему все равно. Но ему точно было не все равно.

И тогда ей в голову пришла безумная идея. Настолько бредовая, что все ее нутро буквально запротестовало, сделав зов внутри еще более невыносимым, зудящим, требовательным.

Но она уже все для себя решила. И сказала вслух, чтобы не струсить и не передумать:

— Я лечу в долину. Прямо сейчас.

— Как? — Не понял Спирит. А после вдруг понял, и его взгляд прояснился. — Уверена?

— Да, но мне нужно делать это прямо сейчас, а иначе я просто не вынесу.

— Хорошо. Тогда я лечу с тобой.

— Нет! — Взволновалась Рейна, выставляя между ним и собой блок в виде собственной руки. — Это будет слишком подозрительно. Лучше, если я буду одна. Скажу, что просто не смогла.

Она уже собралась со всех ног бежать на открытый участок, чтобы превратиться в дракона, как Спирит окликнул ее:

— Рейна, — он произнес ее имя так, как если бы обнял ее своим голосом. Снова коснулся пальцами ее щеки. — Спасибо.

Терпеть, чтобы ответить она больше не могла. Как в тумане добралась до ближайшей автомобильной дороги и прыгнула в свое настоящее тело, спешно улетая. Ужасный ливень тогда разразился над океаном. Синоптики лишь разводили руками — никто не предвидел его появления в том месте. А Рейна летела с мыслью, что сделала что-то правильное и в то же время ужасно-ужасно глупое. Стоил ли один человек, уже погибший, такого поступка? Скорее всего нет, только вот она сделала это не для нее. Не для той девушки.

Она сделала это для него.

10. Бал единения

Унда на ее выдуманную историю с неудачным вызовом дождя отреагировала с педагогическим пониманием, пообещав позаниматься с ней дополнительно. И только друзьям Рейна рассказала правду. Точнее, полуправду. Она описала случившееся лишь в общих чертах, не вдаваясь в те детали, что касались напрямую Спирита — она просто не имела на это права. Выставила все так, будто бы сама решила, что преступник должен быть наказан. Аурим высоко оценил ее благородный порыв, при этом гордо выпячив грудь, будто бы ее альтруизм был целиком и полностью его заслугой. Ирис же заметно загрустила, услышав историю той девушки. Ее стихия — небо и радуга. А не людские пороки и слезы.

Следующие несколько дней друзья ждали, что Турум выйдет на свой помост и торжественно объявит о том, что добро восторжествовало, все злоумышленники были пойманы и все теперь станет, как прежде. Но этого не происходило, и Аурим уже несколько раз порывался снова пойти и поиграть в шпионов, ведь другого варианта заполучить важную информацию у них не было. А после он и вовсе загорелся идеей стать драконьим-журналистом и выпускать в долине свою собственную новостную газету. Вот уж чего здесь точно не хватало.

Зато вскоре на занятиях им объявили о том, что для усыпления древних драконов было решено провести древний ритуал, который до этого проводился всего раз — в день их слияния с древом. Бал единения. По рассказам Фектуса это было событие невероятной красоты, где голоса и энергии всех драконов сливались воедино у основания древа, даруя трем древним силы нести свой пост. Но молодых студентов больше всего взбудоражила новость о второй части ритуала. После обмена энергией у древа должен был пройти традиционный бал. И изголодавшиеся по веселью студенты только об этом и говорили.

Конечно, ожидать, что там будет звучать музыка Бейонсе или Мадонны не стоило, но все лучше, чем пыльные аудитории и руки, измазанные в чернилах. Зато Аурим уже во всю строил планы по замешиванию в пунш своего припрятанного на черный день джина. У него даже появился сообщники в виде драконов солнечного света — Солиса. Те еще злоумышленники.

А Ирис с Рейной были очень заняты выбором нарядов и украшений. Рейна сама не ожидала от себя такого, но как только Ирис вывалила у нее на кровати весь свой набор косметики и аксессуаров, то просто пропала. И черное в пол платье в тонким изящным корсетом и струящейся юкой с глиттером, которое прислала ей мама, только добавило предвкушения дня «Х».

Что же касается ее взаимоотношений со Спиритом, то здесь все стало так, как было раньше. И это более чем устраивало саму Рейну. У нее появился тайных друг, который по вечерам обучал ее медитации на утесе. А днем продолжал делать вид, что они незнакомы. Рейна старалась относиться к этому с пониманием, но, если честно, так до конца и не понимала. Но и не настаивала. Когда она проводила с ним время, ей было спокойно. Он больше никогда не поднимал с ней тему того, что произошло в Майами. Да и ей не хотелось об этом говорить. Просто теперь она понимала его молчание лучше, оно перестало приносить ей дискомфорт. Ей просто нравилось находится рядом с ним. Она ждала этих встреч. Искала его в толпе глазами, отвела ему отдельное местечко в собственных мыслях. Но все равно порой чувствовала, будто между ними была какая-то недосказанность. Что-то неизменно подвешенное в воздухе. Где-то между его лицом и ее.

И вот, наконец, настал тот самый день. На официальную