чёртового колеса, внешность была знакома, да и видеосвязь суженые поддерживали. Вот он увидел её, обоюдно искавшую его в толпе, решил напугать, подошёл сбоку, и выставив перед лицом медведя, выпрыгнул из толпы. Удивить получилось, общение продолжилось, парочка съела по мороженому и проследовала к комнате смеха или кривых зеркал. Насмеявшись от души они решили закрепить обоюдообратный эффект в комнате страха. Заплатив сумму Фрай, пока ещё Фрай, ведь прозвище известное как анахорет, от Слевен он получит после своего морального или правильней ментального перелома, после разбоев и после знакомства ей с обратной стороной луны, на которую возлюбленный стал летать как на работу. А покуда развесёлые и мало заботящиеся о дальнейшем времяпрепровождении, и даже ещё не любовники — Фрай и Слевен, направились в комнату страха, надеясь получить от этого массу эмоций. Сели в вагонетку, поехали и тут… Началось самая торжественная часть, которая мало соотносилась с реальным пребыванием ими в том месте. Начался тихий ужас, которого так боялся наш герой: этюды в багровых, кровавых и других оттенках красного заполнили голову и все дыхательные и осязательные части. Позже путешествие обернулось эхом голосов, чувствовал герой как сжимает руку девушки, но вскоре и эта тактильная поддержка сошла на нет. Скелет подвешенный на шипах, стенал и требовал снять его, все ужасы известные по фильмам собрались в этих туннелях и ждали каждый своего времени воззвать и стребовать что-либо в качестве оплаты проезда. Теперешняя больная реальность накладывалась бичом на прошлые ощущения и подливала масла в огонь. «Искусство требует жертв», — промелькнула мысль в голове, но путешествие только начиналось. Голоса уговаривали, убаюкивали, требовали и стенали на подсознательных задворках. «Брось… Скоро ты и не вспомнишь её, не твоего круга ягода». Фрай захотел ответить, поговорить, дать отпор этому отрицанию, но говорить не мог, это схоже с нашими каждодневными снами, где мы не управляем, но слушаем и вникаем. Анахорет с трудом повернул головой, чтобы посмотреть на Слевен — она была рядом, а рельсы уносили их всё дальше и дальше, сквозь монстров, покойников и вурдалаков. Фрай что-то сказал, и это что-то было не что иное как: «Держи меня… Вместе… До конца». В ответ на это повернула на него голову, слегка улыбнулась и прошептала: «Ты сможешь… Помни… Не забывай…» Вот и всё подумал Фрай, приехали. После сон трансформировался в какое-то наваждение с обрывками воспоминаний, но в целом ничего дельного, страшно уже не было, он перенёсся на чёртово колесо и был наедине со своими демонами, а демоны поутихли, убавили пыл и спрятались там в лабиринтах страхов, там где было есть что терять и ради чего сражаться. После наваждения бывает как правило трудное пробуждение, оно и последовало, особенно отчётливым вспомнился этот тоннель, сдирающий заживо эмоциональный стержень до остова. «Слевен поучала как обычно», — но это временно, она знает, эти рельсы, должно быть это начало нового совместного жизненного цикла, в каждом сне можно найти «пасхалку» — этакого кролика, дарующего надежду или отнимающего её. Так верил Фрай, ну а пока он открыл глаза и влился в банальность и обыденность. Путешествие длиною в двадцать минут обернулось полномасштабным приключением, оно, конечно, отпускало, прошлое он воротить не хотел, но эти пасхальные яйца, эти весточки, учащающиеся и действующие как нашатырь, были слишком явными, чтобы ими пренебрегать. “В текущих реалиях это уже норма”, — сказал себе Фрай. “Но милую я никому не отдам и не вмешаю ни в одно дело, в конце концов мужик я или так, пшик на пустом месте”.

Глава 10

Водитель подъезжал и если бы хотя бы чуточку владел эмпатией и мог проникнуться чужими снами и эмоциями, то скорее всего заказ бы брать не стал — слишком дорого можно заплатить за чужое помешательство в своей собственной машине. Однако не об этом… Фрай подстраховался, попросил остановить в соседних владениях — одному богу известно чем может закончиться эта ранняя вылазка. Решил обойти искомый цех сзади и да, мы забыли уточнить, оружие и автономную болгарку, конечно, пришлось взять с собой, кто знает, что его может ожидать и ожидает ли привет из преисподней, той что на задворках воспоминаний и той что обернулась пулевым адом при отбытии соплеменников с места эвакуации. Не разбирая дороги, крадучись, он чуть-ли не по-пластунски, начал обходной манёвр. Территории были сквозными и имели компановку как на доках, поэтому обойти сзади было не самым глупым решением. На голову предварительно был одет и зашнурован капюшон ветровки и вверх нельзя было смотреть, но это анахорета не смущало. Работников в предрассветный час на вверенных территориях не было, зато была будка охраны, но и её Фрай обошёл по большой дуге. По тихой печали он двигался филигранно осматривая строение за строением. Вскоре он увидел большой ангар, да тот самый — пыльный и древний, однако не пущенный на слом по каким-то известным одним застройщикам соображениям. Приближаясь включил ту самую эхолокацию, которой всегда любил пользоваться, предчувствие многогранно, если можно так выразиться, молчало, давая анахорету пищу для размышлений. Ворота, как и думалось, были под замком и всё имело многомесячный пылевой налёт, как и тогда, спереди. Оставалось обойти и попробовать вломиться с той, многообещающей снами стороны, где уже были, как мы знаем, фатальные последствия, при чём для обоих сторон. Дверь была на цепи, не на ставнях или замке, а именно обвязана цепью якорного плетения, никаких следов присутствия как и отсутствия анахорет не обнаружил, поэтому срезал болгаркой и вошёл, следов крови на полу не было, как и большого чёрного пикапа. Интересно полиция была на месте? И эти улики, были ли вообще здесь люди, охраны никакой — точно, да и время было ночное, сейчас и то утро, машины массово выезжали на работы, но пешеходов в этом богом забытом месте отродясь не было. Фрай прошёлся по бетону, отгоняя нахлынувшие воспоминания — этот выстрел в безоружного индейца Краем ещё долго будет сниться ему в самых изощрённых подробностях. Не просто так лицезреть как в голове появляется огромная, с кулак величиной, дыра. Дойдя до середины Фрай слышал, как птицы перелетают между перекрытиями крыши, взволнованные появлением чужака. «И что тут должно быть», — почему этот кошмар привёл его снова в это место, воззвал и направил в обитель умерших, потерявших последнюю надежду на покой. Фрай начал прохаживаться взад и вперёд размышляя как ему теперь выбираться отсюда. «Надо будет стереть контакты нашего чата, да и вообще выпилиться оттуда, удалив аккаунт, после забрать