К моему удивлению, она оказалась белой. Скорее всего, услышала шум и вышла посмотреть, что происходит. Я затормозил. Женщина стояла довольно далеко от открытой двери в свою квартиру, я бы мог пролететь мимо и вскочить в эту самую дверь…

И что мне это даст?

Мы молча смотрели друг на друга. Потом женщина подняла пистолет.

Господи Исусе…

— Что вам нужно? — спросила она.

И тут я с удивлением услышал свои собственные слова:

— Могу я воспользоваться вашим телефоном?

— Двадцать баксов, — без колебаний ответила женщина.

Я полез в кошелек и достал купюру. Женщина кивнула и пропустила меня в квартиру. Жилище оказалось маленьким и очень аккуратным. Все поверхности, включая темные деревянные столы, покрывали кружевные салфетки.

— Туда.

Телефонный аппарат был старомодный, с диском. Я просунул палец в дырочку. Смешно: никогда не набирал этот номер, даже не собирался, а помнил его наизусть. Когда-нибудь я озадачу этим моего психолога. А сейчас остается только ждать соединения.

Два гудка, а потом голос:

— Да.

— Тайриз? Это доктор Бек. Мне нужна твоя помощь.

Шона потрясла головой:

— Бек покалечил человека? Невозможно.

Вены на лбу помощника прокурора снова угрожающе вздулись. Он надвинулся на Шону так, что его физиономия оказалась прямо напротив ее лица.

— Ваш дружок напал на полицейского вон на той улице. Сломал ему челюсть и пару ребер.

Фейн придвинулся еще ближе, теперь капельки его слюны летели на щеку Шоны.

— Слышите, что я вам говорю?

— Я все прекрасно слышу, — ответила Шона. — Отойди подальше, мистер Вонючка, не то я тебе яйца на шею намотаю.

Фейн застыл на несколько секунд, а потом зло отвернулся. То же самое сделала Кримштейн. Она двинулась по направлению к Бродвею. Шона побежала следом.

— Куда ты?

— Я отказываюсь от этого дела.

— Что?!

— Ищи ему другого адвоката, Шона.

— Ты шутишь!

— И не думаю.

— Ты не можешь просто так взять и уйти.

— Как раз сейчас я это делаю.

— Это нечестно.

— Я дала слово, что он явится с повинной.

— Хрен с ним, со словом. Сейчас надо думать о Беке, а не о твоей репутации.

— Тебе — возможно.

— Ты бросаешь клиента в беде?

— Я не стану работать с человеком, который выкидывает такие штучки.

— Брось, Эстер. Ты защищала даже серийных маньяков.

Кримштейн махнула рукой:

— Разговор окончен.

— Ты просто лицемерка! Работаешь только на публику!

— Остынь, Шона.

— Тогда я пойду к твоим друзьям.

— К каким?

— К журналистам.

Эстер встала как вкопанная.

— И что ты скажешь? Что я не стала работать с изворотливым убийцей? Прекрасно, шагай. Я вылью на твоего Бека столько дерьма, что маньяк-людоед Джеффри Дамер рядом с ним будет выглядеть невинным ягненком.

— Тебе нечего выливать, — заметила Шона.

Эстер пренебрежительно пожала плечами:

— Меня это никогда не останавливало.

Две женщины мерились злобными взглядами. Ни одна не отвела глаз.

— Ты заявляешь, что моя репутация ничего не стоит, — неожиданно мягко сказала наконец Эстер, — но уверяю тебя, это не так. Если окружная прокуратура не будет доверять моему слову, от меня не будет толку для других клиентов. Больше того, от меня не будет толку даже для Бека. Это ведь так просто. Я не могу пустить под откос всю мою практику только потому, что твой знакомый действовал в состоянии аффекта.

Шона помотала головой:

— Убирайся с глаз моих.

— Еще два слова.

— Слушаю.

— Невиновные не ведут себя так, как твой Бек, Шона. Ставлю тысячу против одного, что именно он убил Ребекку Шейес.

— Ясно, — сказала Шона. — А вот что скажу тебе я, Эстер. Одно слово против Бека — и тебя будут ложкой соскребать с асфальта. Понятно объясняю?

Эстер молча повернулась и шагнула прочь. И тут раздался пистолетный выстрел.

* * *

Я медленно сползал по ржавой пожарной лестнице и, услышав выстрелы, чуть не свалился вниз. Пришлось распластаться по стене, ожидая, что же будет дальше.

Еще несколько выстрелов, потом крики. Я ожидал чего-нибудь в этом роде, Тайриз сказал, что подхватит меня у дома, но я никак не мог понять, как это ему удастся. Теперь кое-что начало проясняться.

Отвлекающий маневр.

— Тут белый с пистолетом! — закричал кто-то вдалеке.

Ему вторили другие голоса:

— Белый стреляет! Белый с пистолетом!

Снова выстрелы. И — я специально навострил уши — никаких раций. Я висел и старался ни о чем не думать. Мозг отказывался переваривать случившееся. Три дня назад я был дипломированным врачом, уныло ведущим привычный образ жизни. С тех пор я успел увидеть привидение, получить несколько сообщений с того света, стать подозреваемым даже не в одном, а в двух убийствах, сбежать от полицейских, избить одного из них и обратиться за помощью к процветающему наркодилеру.

Неплохо для семидесяти двух часов.

Я чуть не засмеялся.

— Салют, док.

Я посмотрел вниз: Тайриз и еще один чернокожий парень — молодой, лет двадцати, ростом чуть ли не с это здание. Здоровяк глядел на меня сквозь темные очки, которые как нельзя лучше подходили к его бандитскому лицу.

— Давайте, док, слезайте.

Я двинулся вниз. Тайриз глянул вправо, влево, гигант стоял неподвижно, руки сложены на груди. На последней ступеньке я замялся, не зная, как быть дальше.

— Гляньте слева, док, там ручка.

Я потянул за рычаг, лестница скользнула вниз. Когда я ступил на землю, Тайриз поморщился:

— Ну вы и воняете, док.

— Извиняюсь, душ принять не успел.

— Туда.

Тайриз быстро пересек задний двор, мне пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Громила бесшумно скользил позади, по-прежнему не поворачивая головы, хотя я мог бы поклясться: он не упустил ничего из происходящего.

Подъехал черный «БМВ» с тонированными стеклами, выдвижной антенной и окантованным номерным знаком. Двери были закрыты, изнутри доносился рэп. Басовый ритм отдавался в груди как камертон.