Удар получился тупым, в ушах зазвенело, а перед глазами все поплыло. Наверное, он отключился, потому что вскоре после этого обнаружил себя лежащим на софе у стены, все в той же комнате-палате Тамары. Поза была не слишком удобной. Шея и плечи затекли. Еще его немного тошнило, и дышать приходилось ртом, чтобы не позволить желудку окончательно взбунтоваться.

Денис открыл глаза, чтобы немного осмотреться, и тотчас снова зажмурился. Свет резанул, как острый нож, а голова закружилась. Потолок сделал несколько оборотов на триста шестьдесят градусов, словно диван находился на карусели.

Кажется, Хазаров поддерживал его и прикладывал что-то мокрое и холодное к левой половине лица. Руку до сих пор словно выворачивало и резало, но, кое-как все же разлепив правый глаз – ему досталось явно меньше, и свет уже не воспринимался настолько ярким, – Дэн обнаружил медбрата, сосредоточенно и аккуратно забинтовывавшего ему рану.

Сквозь белую повязку проступала свежая кровь, но она уже не казалась такой яркой, как раньше. Звуки тоже воспринимались приглушенными. То ли присутствующие не повышали тона, то ли на Дэне так сказывались последствия удара.

Народу в комнате явно прибавилось. Людей – причем незнакомых – присутствовало даже слишком много, и это добавляло дополнительный дискомфорт.

– Дайте я сяду, – потребовал Денис.

– Еще насидишься, – буркнул кто-то… кажется, медбрат.

Вроде и незлобно, но Дэн не понял, что именно тот имел в виду, и поэтому немного обеспокоился. Неужели Тамара, как и собиралась, обвинила его в изнасиловании? И ей поверили?

Конечно. А как иначе? Денис – чужак здесь, он не научник, а если учитывать способности, то и почти черт знает кто. Изгой. Чужой. А таких не любят и не принимают не столько разумом, сколько на интуитивном уровне. Закон выживания стаи – настороженно относиться к чужакам.

Да и вряд ли разыгравшееся здесь удалось бы расценить иначе. Полуголая девушка, к тому же орущая. А то, что насильник вместо того, чтобы брать свое, режет руку, – дело десятое.

Денис все же разлепил и второй глаз – окружающее тотчас стало ареалистично-ярким и контрастным. Так сказались последствия удара. Пройдет, наверное, со временем.

Гришко сидел на краю кровати и почти обнимал закутанную в три одеяла Тамару. Девушка вздрагивала от каждого звука. Лицо стало бледным и осунувшимся, она провожала затравленным взглядом упаковываемый в контейнер артефакт. Когда сотрудник центра, закутанный в белый халат и вооруженный пинцетом, наконец унес «Мидас», девушка расплакалась.

Ничего в ней больше не напоминало ту расчетливую тварь, что встретила Дэна несколько минут… часов?.. назад. Но относиться к ней лучше не получалось. Разумом он понимал: девушка находилась под воздействием артефакта. Но сердцем чувствовал: относись Тамара хоть немного лучше к нему самому, она никогда не решилась бы на такой поступок.

И все же ему было жаль. Из Дениса словно выпили его глупую наивную влюбленность, и пусть ничем хорошим она не закончилась бы все равно, он чувствовал обиду и разочарование. У него украли часть жизни.

Ворон стоял посреди комнаты и раздавал шнырявшим туда-сюда медбратьям указания. Он обернулся, смерил Дениса непроницаемым взглядом, и тот внутренне сжался. Это было еще хуже, чем неудавшийся роман! Даже думать не хотелось о том, что сталкер мог заподозрить его.

Медбрат закончил с его рукой. Молча поднялся, собрал инструменты и окровавленные бинты и вату и вышел. Кажется, этот всеобщий игнор способен свести с ума и без помощи эмиоников.

– Эй… – начал Хазаров, но Денис уже рванулся, чтобы сесть.

Комната перевернулась, завертелась, а потом сразу перед носом оказался коврик «веселенькой» серо-коричневой расцветки с рассыпанными по нему черными ромбиками, кружочками, треугольничками и трапециями. Пропахивать его носом было бы больно и унизительно, но вряд ли силу земного притяжения волновали желания Дениса.

В последний момент его все же поймали за плечи. Усадили и не позволили соскользнуть в беспамятство. Когда бешеная карусель перед глазами затормозила, а тошнота отступила, Денис снова увидел Ворона. К нему подошел давешний «экскурсовод» и что-то громко скороговоркой шептал. Спокойным научник не казался. Он даже ухватил сталкера за рукав, чтобы тот не вырвался и не ушел. Конечно, пожелай Ворон уйти, это его не остановило бы.

– Обойдетесь, – проронил сталкер достаточно громко.

– Но как же…

Бросив пару фраз, сталкер вырвал руку из пальцев научника, повернулся к нему спиной и подошел к дивану.

– Раз очнулся, то вполне сможешь и идти, – обратился он к Дэну. – Хватит притворяться умирающим. Ноги в руки, и в коридор!

Сказав это, Ворон цапнул его за здоровое плечо и потянул вверх.

– Я не советовал бы… – начал Хазаров, но ему ничего не оставалось, как поддержать Дениса, стараясь не задеть раненую руку. Профессор держал более осторожно, но Денис испытывал одинаковую благодарность к своим сопровождающим. Оставаться в комнате Тамары ему казалось невыносимым.

Дениса дотащили до отведенной ему комнаты. «Варшавка Скай» – центр большой, и места на всех было с избытком, даже учитывая то, что на верхние этажи не поднимался никто, а лифты работали только до десятого. Устроившийся на крыше огненный шар всех нервировал, но не больше того. По десятку раз на дню все проверяющие и перепроверяющие научники утверждали его полную безопасность. На тринадцатом этаже даже создали специальный блокпост химико-физического, тепло-радиационного, энергетического, спектрального и неизвестно еще какого контроля. Компьютеры и камеры работали круглосуточно.

Дэну выделили отдельный кабинет. Раньше здесь располагалась бухгалтерия. До сих пор у стен стояли столы с темными мониторами и коробками процессоров.

– Ух ты! – присвистнул Ворон. – Склад! Поздравляю тебя, Дин, сегодня ты будешь спать в хакерском раю.

– С какой стати оборудование простаивает без дела? – пробурчал под нос Хазаров, внезапно преобразившийся из неконфликтного члена группы в строгого начальника.

Сталкер пожал плечами. Вопрос был риторический. По крайней мере – по отношению к нему. Ворон помог Денису поудобнее устроиться на кровати и, оставив на попечение психиатра, подошел к компьютерам.

– Голова кружится? – Хазаров заглянул в лицо, оттянул немного нижнее веко, словно вот так на глазок мог определить, есть ли у Дэна сотрясение.

– Нет, не кружится, – соврал он.

– Зря, – вздохнул психиатр. – Мог бы и не обманывать. Я ж все равно не повлияю на твоего… начальника.

– Напарника, – уточнил Ворон из угла. Очень скоро оттуда же донеслось характерное жужжание и пиликанье.

– Бросьте, – отмахнулся от него Хазаров. – Вы же не станете отрицать, что относитесь к юноше…

– Как к стажеру, впервые оказавшемуся в Зоне, – подсказал Ворон. Голос при этом звучал лишь слегка напряженно. Причем напряжение это было не от неловкости, которую испытывал сталкер, а от достаточно ясно читавшейся угрозы.