наставник, неидеален вдвойне. Он такой же человек, как и любой другой с кучей проблем, которые к тому же он не решает, а откладывает. И он часто ошибается, часто делает глупости и даже несмотря на свою предрасположенность к молниям и хладнокровность… тоже подвергается воздействию эмоций. И это его в конечном итоге убьёт, а под завалами разрушения погибнут очень многие, — продолжала настойчиво и жёстко говорить Вдова, по всей видимости пережившая всё это лично. — Но ты почему-то продолжаешь его идеализировать и берёшь с него пример. Как маленький ребёнок, ты видишь в нём и солнце, и звёзды. В результате вместо понимания, ты приходишь к оправданиям. Баранья упертость не слабость, а сила характера. Хладнокровность не боязнь собственных чувств, а многовековая выдержка. Постоянное запирание в кабинете не развивающийся аутизм, ОКР и прочие заскоки из-за воздействия колоссального стресса, а трудолюбие. Даже когда он долбится наркотой, чтобы снять напряжение, ты видишь в этом рациональный подход и эффективное повышение результативности на долгой дистанции, но не проблему.

— Ты утрируешь и намеренно гиперболизируешь факты для убеждения самой себя и меня в правильности твоей точки зрения. Кроме того, не нужно проецировать на меня свои проблемы. Это ты цитируешь своего деда даже спустя столько времени. Не нужно думать, что моё отношение к моему наставнику схожее.

— Как об стенку горох…

После этого разговор как-то затух и идти пришлось в тишине. В принципе какая-то часть сказанного доходила до Ады, но и принять всё как данное она же не могла по понятным причинам. Так что продолжала спорить, чем явно не радовала свою собеседницу, которую тоже можно понять, если немножечко постараться поставить себя на её место. В любом случае в молчании удалось дойти до самых домов, где уже Поцелованная Огнём решила задать последний вопрос:

— Ты его любила?

— Мужа? Теобальд не был плохим человеком, но… он много пил, много гулял, много играл в карты, много и многих подводил. Однако я давала второй и третий шансы раз за разом, ведь понимала, почему он так себя ведёт. Как ты уже видишь, не всё так гладко в семейных отношениях Торвандори. Ему было тяжело, а рядом никого не было, ведь у Зелгиоса так много дел, нужно империю строить… куда там в проблемы своей крови вникать, великие вершины же на горизонте маячат. И пусть наш брак ковался лишь с точки зрения выгоды, но привязанность всё равно появляется. За долгие века я к нему определённо точно привыкла и… наверное любила. И когда я узнала, что его убили на том празднике… ненависть переполнила моё сердце, как и сейчас лишь тяжкий труд позволяет мне унять невообразимую злость. Хотя я никогда не желала войны, потому что понимала, что ради этой бойни придётся жертвовать всем, а победы любой ценой мне нужно. Зато моему деду оказалось нужно. Пусть Теобальд и был непутёвым родственничком, но его убийство — вызов уже всей семьи. Дело принципа, да? Многие лариосы это часто повторяют, но твой хозяин чаще других. И тебя это всё равно ни капли не смущает, как и проблемы ты не видишь… — протянула Вдова, приставляя косу к стене своего дома. — Извини, я не знаю, как тебе ещё объяснить суть. Других слов у меня для тебя нет и по всей видимости, мы с тобой слишком разные, чтобы друг друга услышать.

Резонное и мудрое замечание, ведь Ада действительно не могла понять, как можно после всего пережитого… уйти на эти Царские Поля, отказаться не от мести, а действительно справедливости, забыть прошлое и просто работать в поле, делая вид, что ничего не произошло и никто не забрал у тебя всё. Это в рыжеволосой голове никак не укладывалось, особенно учитывая доминантно-агрессивную манеру подачи Вдовы.

— Но знаешь, кажется, я знаю того, кто поможет приоткрыть для тебя завесу тайны. А возможно и нет… но попытаться явно стоит?

Так Поцелованная Огнём и покинула Царские Поля не получив ответов, но с кусочком пергамента, на котором углём написано послание, а снизу красовалась алая подпись Вдовы. И всё же время проведённое здесь оказало некоторый эффект.

Всё стало ещё запутаннее и сложнее.

Глава 20

— Не может быть… — страж ничего не понимал, так что решил позвать напарника. — Эй, глянь. Это мне солнце голову напекло что ли?

Второй почётный гвардеец с поднятым забралом нахмурился, подошёл, нахмурился ещё сильнее, взял бумагу и артефакт. Провёл раз, руна загорелась, провёл второй раз, та же руна загорелась снова, всё повторилось и в третий раз.

— Проверь своим, — посоветовал первый страж.

Второй почётный гвардеец кивнул, достал свой артефакт и провёл все те же операции для получения того же результата.

— Получается… всё верно.

— И нам её нужно пропустить? — не веря в происходящее, спросил первый страж. — Обычно подобное происходит… иначе…

— Получается нужно, — ответил и пожал плечами второй. — Есть закон, есть правила, есть традиции. Против них идти мы не можем. Проходите.

— Но она же рабыня… — в след Поцелованной Огнём прошептал свободный смертный.

Ада же поднималась по ступенькам всё выше, направляясь к особым вип-зонам, где отдыхал узкий круг лиц Анхабари. Эти места даже менее доступны, чем главная трибуна, ведь на главную трибуну могут пригласить из уважения или из-за формальности. К гостям в этих местах можно попасть на встречу лишь по личному приглашению клиента или по прямо уж особым случаям. Если гражданин не захочет, даже главу рода Хаффан к нему не пропустят. Однако по всей видимости Вдова как раз являлась старым другом этого самого гостя, к которому и шла на встречу девушка, ещё не понимая зачем.

— Да-а-а… бери глубже… — стоило только перейти за руническую линию, как уши пронзил отвратный стон.

Но Поцелованная Огнём не смутилась, а просто остановилась, не проходя под аркой, ведущей на личную трибуну. Стоя в тени, она молча слушала хлюпающие звуки, сменяющиеся то стонами, то хрипами. В какой-то момент, казалось, что кто-то вот-вот задохнётся, подавившись чем-то явно большим. А может и не большим, возможно крохотным, но хорошая наложница сделает так, что её хозяин никогда в себе не усомнится. Симулировать же рабынь для плотских утех учат с первых дней их обучения, что и логично. Всё же после стольких клиентов или пусть даже клиент будет один, но всё равно очень скоро чувства притупляются, и никакая искренность долго не живёт, как и похоть. И вот уже секс становится рутиной похлеще чем работа на стройке. Если же говорить о паресисах, живущих куда дольше… тут даже ролевые игры не помогают. И вот уже в своих экспериментах даже архимаги заходят слишком далеко. Это не позволяет ни на секунду забыть, что на самом деле из себя представляет Эдем.

Вскоре раздался особо долгий стон, чем-то напоминающий рык, после чего всё затихло. Отсчитав ещё пятнадцать минут, Ада наконец-то вошла на трибуну, где не было ни намёка, ни следа чего-то не очень приличного и интимного. Более того, вполне себе достойного вида темнокожий лариос с задумчивым видом сидел на кресле, глядя на игральную доску перед ним. Напротив же него расположился раб, молодой юноша: под лёгким макияжем он фактически не отличим от девушки, которую боги не одарили большой грудью. Хотя чего-то всё же не отнимешь.

В любом случае, Поцелованную Огнём не смутило даже это. Конечно, в её деревне за такое могли и… ну, всякое сделать. Эдем же в этом плане куда более раскрепощён или развращён. В любом случае, Ада после стольких лет в этом месте уже не считала влечение к противоположном полу чем-то постыдным. Более того, это в каком-то смысле можно назвать и естественным. Существуют же виды животных, представители которых тоже интересует тот же пол. Зачем? Первый и очевидный ответ напрашивается сам собой: такое намеренное и естественное отклонение от нормы способствует контролированию популяции. Некоторые виды так и вовсе способны менять свой пол, другие вообще являются гермафродитами и могут оставлять потомством в одиночку.

Это всё к тому, что вешать бирку и ненавидеть кого-то из-за такой мелочи… это уровень детей, тыкающих пальцем в полноватого ровесника и кричащих: «Жирный, жирный, как мул пассажирный». Мир же штука очень большая и разнообразная. Более того, лично девушку волновали в смертных совершенно другие моменты. Честность, добропорядочность, верность, искренность —