А Варея подталкивает локтем другой свой, быстроглазый, юркий парнишка, подначивает:

— Слушай! Ну, давай пополам! Ну, давай! Верное дело!

Отмахивается Варей от назойливого компаньона. «Где же, интересно, болтается патрульный? — думает он. — И сколько ему вручили за отсутствие?» И вдруг видит он среди своих того со скамейки в «вареных» джинсах. Безразлично скользит он взглядом по Варею. Резко отталкивает Варей загораживающего обзор юркого парнишку и, показывая катале пятидесятирублевую бумажку, коротко бросает:

— Играю! Пятьдесят!

— Поехали! — соглашается тот.

Быстро перемещаются руки над картоном. Поднимает катала один из наперстков, под ним черный шарик. Мол, убедитесь, люди добрые, честная игра, никакого мошенничества! Толкает больно в бок Варея быстроглазый мальчишка, пытается отвлечь, сбить с игры. Хочется Варею слегка, по-отечески двинуть его рукояткой пистолета по шее, но удерживается он от противоправного действия, да к тому же и непедагогично это. Только катала отрывает руки от наперстков, как Варей накрывает башмаком один из наперстков и говорит резко:

— Здесь! Открывай!

Поднимает катала наперсток, есть под ним черный шарик, бросает быстрый косой взгляд на юркого парнишку, протягивает Варею пятьдесят рублей. Не глядя берет Варей деньги и видит изумленное лицо охотничка в «варенках». «Что и требовалось доказать!» — констатирует Варей.

— Тебе везет! Давай еще! Я в доле! Давай! Не дрейфь! — не отстает от него юркий мальчишка.

— Брысь! — страшно оскалясь, шепчет ему Варей, поворачивается и идет к троллейбусной остановке.

Заходит Варей в Управление, поднимается к Марку.

— Есть кое-какие пустяки, — с напускным равнодушием говорит Марк. — Даже и не знаю, стоит ли тебе на них отвлекаться?

Молчит выжидательно Варей. Пусть наиграется вволю Марк. И как его только взяли в Управление?! Видимо, и на кадры бывает проруха. Поправляет Варей пистолет под мышкой. Непривычно. И понимает, почему отец иногда приносил домой седло. Просиживает, небось, с утра до вечера на базаре в старом синем милицейском кителе со споротыми нашивками и погонами да продает картошку величиной с кулак. Лишь иногда уставится мутными глазами на какую-нибудь ядреную румяную бабенку да буркнет что-нибудь невнятное в прокуренные усы. «Ишь, старый черт! А туда же!» — откликнется довольная бабенка. «У-у! — замычит тихо отец. — Я тебя!» «Тебя, тебя! — передразнит со вздохом молодуха, — Гриб трухлявый».

Достает Марк фотографии и объясняет назидательно:

— Видишь, старушонки перед подъездом позируют. Так учреждение это типа специализированного санатория для восстановления здоровья. Для ветеранов! Ну, а старикан этот на колесах… Ну, это, знаешь, как бы тебе сказать…

— Да, не тяни ты, ей богу! — сдается Варей.

— То-то! В общем, повезло тебе крупно! Вот что! А повезло потому, что пришел сразу ко мне. Другой бы потребовал, сам знаешь что, а я нет! Бескорыстно, старина! Из чистого энтузиазма! Крепкий это старик! Крупный авторитет преступного мира! Можно сказать, крестный отец!

— Та-ак… Забавно… — протяжно выдыхает Варей и думает: «Кажется, все предложенные наживки я заглотнул и по-прежнему отстаю на пару ходов».

— Короче, есть подозрение, что сейчас не у дел. Преклонный возраст и прочее, но… сам понимаешь, — разводит руками Марк и уже серьезно добавляет: — Могу, если нужно, помочь!

— Да, пока вроде не надо. Это потом, если… — морщит задумчиво лоб Варей.

«Не зря такой подарок получил за прошлое дело, — вспоминает он будильник. — Оборвалось все тогда довольно странно. Возможно, хвост от большого зверя оказался».

Поздним вечером бредет Варей по аллеям парка. Неожиданно открываются взору старинные санаторные строения. «Не хуже парижского Дома инвалидов!» — восхищается он.

Идет по полутемному коридору. Разбрелись престарелые по своим норам «Вполне можно было на завтра отложить. Вот и Лида обидится…» — сомневается он. Никак не может найти подходящего места. Все не то. Вроде и кресла в холлах удобные, и диваны ничего себе. А не лежит душа. Наконец попадает Варей в переход, а из него в поликлиническое отделение. Белеют слабо двери кабинетов. Неожиданно расширяется коридор, образуя большую нишу. Два кресла, диваа «Ну, наконец, что нужно!» — облегченно вздыхает он, плюхается на диван. Ставит рядом сумку с едой да и газетами для чтения. «Какое отличное место! А каким чудесным плюшем обит диван! И кадка с небольшой пальмой так кстати. Просто редкое место! Пожалуй, нигде за последнее время я не чувствовал такого покоя, — решает удовлетворенно Варей. — Жаль только нет настольной лампы, — думает он, засыпая. — Как славно».

Мгновенно просыпается Варей. Уперлось в спину чуть повыше лопатки дуло. «Попался, идиот!» — мелькает стремительно мысль. «Кажется, без глушителя», — пытается определить Варей свое ощущение. Видимо, придется поднять руки вверх да сдаться на милость победителя, если такая у него имеется. Но никаких команд не поступает. И решает он сидеть смирно и ждать.

— Разбудила я тебя, голубочек? — звучит над ухом ласковый женский голос. — Ишь как славно устроился! >

«Плох я стал, совсем плох! — корит себя Варей. — Швабру от пистолета уже не могу отличить!».

Присаживается рядом уборщица. Смотрит на него с умилением. Не старая еще, под пятьдесят.

— Небось приехал издалека навестить кого? И правильно сделал, голубочек! Посмотришь, как они, родимые, хорошо здесь устроены. А это местечко, где ты прилег, ну не чудо ли? А? Скажи, голубочек!

— Чудо, — охотно подтверждает Варей.

— Я и сама, бывало, приду сюда, сяду и сижу себе, сижу. Ну так здесь покойно! Просто слов нет!

Всех подозревает Варей. И уборщицу тоже.

— А где здесь, мамаша, умыться можно? — спрашивает он строго.

— А и пойдем, покажу. И туалет здесь отличный! Сам увидишь. Все голубым кафелем заделано. Пойдем, голубочек.

Умылся Варей, почистил зубы, перекусил. Достал газету, раскрыл и посматривает изредка поверх. Появляются различные люди; врачи, медсестры, престарелые, инвалиды, посетители. Хлопают дверями, снуют туда-сюда. Идет своя, обычная для этих мест жизнь. Начинает Варей потихоньку вживаться в новую обстановку. Уже нервирует его большая очередь к невропатологу. Полчаса как ушла, а сказала, сейчас приду. На консультацию! Ничего себе консультация! Стучится Варей к заведующей:

— Людей назначали! Они пришли! А врача полчаса нет на месте!

— Не полчаса, — поправляет твердо заведующая, — а всего только двадцать пять минут. Хорошо, разберемся, — закругляет она беседу.

Возвращается Варей на свое место, а его ждут с нетерпением.

— Ну? Что сказала?

— Разберется, — успокаивает он очередь и усаживается поудобней.

Вдруг грозный быстрый стук каблуков в коридоре. «Заведующая, — довольно думает Варей. — Решила все-таки разобраться». А это оказывается махонькая девочка, несется стрелой по коридору. Видать, засиделась. Совсем отвлекся Варей, потому что невмоготу все время в напряжении быть. Уже и обеденное время проскочило. Снова перекусил он кое-чем из своих припасов. «Неужели прокол? — начинает точить червячок сомнения. — Неужели все это я насочинял своим, прямо скажем,