мастера перерыли половину информации о местах, указанных Шэн Линъюанем. Со времен Великой битвы страна пережила множество этапов исторического развития. Сменился политический строй, разразилось несколько войн и целый ряд крупных катаклизмов, изменилось местное население и даже клановая принадлежность, сменилась система верований и многое, многое другое.

Собрав предоставленную стариками информацию, Шэн Линъюань отправился в тихое место на вершине искусственного холма, возвышавшегося сразу за временной штаб-квартирой отдела реставрации древних книг. Здесь располагалась небольшая, прилегающая к коттеджу, смотровая площадка. Наверху находился маленький чайный домик, со всех сторон окруженный бамбуковым лесом. Из него открывался прекрасный вид на курорт и гору Сишань. Говорят, что это место построили для богатых VIP-клиентов.

Шэн Линъюань едва различимой тенью опустился на вершину холма. Но стоило ему переступить порог чайного домика, как вокруг разлился непроницаемый черный туман, иссушив холм настолько, что на замерзшей земле не осталось ни травинки.

Безжалостный пестицид с человеческим лицом шагнул внутрь. «Насытившись», черный туман последовал за ним, накрывая собой стелившуюся под ногами пыль и следы прошедшего ремонта. Добравшись до домика, Сюань Цзи обнаружил, что внутри царила такая чистота, будто здесь недавно убирались.

Подойдя ближе, Сюань Цзи взволнованно замер в дверях.

После прошлой ночи между ним и Шэн Линъюанем началась холодная война. Они больше не разговаривали. Чем старше они становились, тем длиннее были ссоры. Когда они были детьми, Линъюаню, чтобы успокоиться, хватало нескольких глубоких вдохов. Он был терпелив и первым предлагал помириться. Слово за словом он рассказывал духу меча о своей позиции… до тех пор, пока не подводил того к сути проблемы.

Могло ли так случиться, что сутью проблемы стала односторонняя «клятва вечной любви»?

Сюань Цзи не был в этом уверен. Но внезапно он вспомнил слова: «При жизни мы никогда не жаловали оковы». Те самые, что сказал Его Величество Би Чуньшэн во время первого жертвоприношения.

— Чего ты там застыл? — не поднимая глаз от стола, бросил Шэн Линъюань. — Входи.

Сюань Цзи потянул сведенную судорогой ногу и тихо проскользнул внутрь, тут же прислонившись к стене.

Шэн Линъюань постучал пальцами по стопке бумаг. Сотрудники отдела реставрации древних книг опасались, что Его Величество не справится с электронной версией. Они отыскали целую дюжину принтеров, чтобы распечатать для него все эти документы.

— Отыщи мне все записи, связанные с горными духами, водными призраками и известными в народе суевериями, после чего раздели их по регионам.

Сюань Цзи нечего было возразить, он послушно подошел к столу и принялся исполнять роль секретаря Его Величества.

Все народные легенды, в сущности, были одинаковыми. В них говорилось о поклонении духам, богам и Буддам. Не беря в расчет верования регионов и отдельных этнических групп, чаще всего встречались записки из храмов «Трех великих учений». Все остальные заметки повторялись. В них то и дело мелькали «Храм Бога города», «храм некой богини», «храм какого-то мастера». Но встречались и совсем странные, такие, как «храм Небесного Бедствия», построенный на горе.

Места, выделенные Шэн Линъюанем, располагались в относительно тихих районах, с низкой вероятностью стихийных бедствий. Люди населяли эти края тысячи лет, конечно же, им нужно было во что-то верить. Просмотрев бумаги от начала и до конца, Сюань Цзи так и не увидел проблемы. Ведь в том, как люди отвешивали поклоны, изначально не было никакой логики.

— В Юнъане на горе Сишань построили храм дереву, в Линьяне есть знаменитый храм «Бога города», а в северном пригороде Суинь одной из туристических достопримечательностей является храм Богини плодородия… Кроме этого в стране существует храм денег, «Башня восьми бессмертных»… и гора Бицюань… Люди, живущие у подножия Бицюань ни о каких странностях не слышали. Может, они вообще не суеверны? Это не туристический город, там ничего нет, — Сюань Цзи на мгновение замолчал. — Что ты ищешь?

— Гора Бицюань? Совсем недавно никто не упоминал это место? — спросил Шэн Линъюань.

Сюань Цзи на мгновение задумался:

— Ну, разве что находившийся под следствием Иньи. Тот слепой, сговорившийся с марионеткой Хэ Цуйюй с целью обмануть Янь Цюшаня. Из-за сильного землетрясения в горах Бицюань на свет всплыло крупное захоронение «особенных». «Баоюй» тут же отправились к нему, пропустив появление у берегов Южного моря призрачного острова…. Да, здесь также есть записи о древних гробницах. Одна из них принадлежала какому-то демону-аристократу*.

*Примечание автора: подробности см. в главе 71

Шэн Линъюань ничего не ответил. Выслушав Сюань Цзи, он лишь спокойно кивнул.

Сюань Цзи нервно раскачивался из стороны в сторону, будто сидел на гвоздях. Наконец, он не выдержал и спросил:

— Ты… Почему ты заинтересовался всеми этими суевериями? Потому что «храмы» напоминают тебе о Дань Ли?

— Потому что тот, кому поклоняются, обретает душу, — коротко объяснил Шэн Линъюань.

— Я знаю, — увидев, что Шэн Линъюань обратил на него внимание, Сюань Цзи не преминул воспользоваться этой возможностью и принялся без остановки болтать. — У всего на этой земле есть душа, и способность живых существ годами относиться к чему-либо с трепетом и уважением может изменить мир. Например, Чжу-Цюэ. Чжу-Цюэ поклонялись как люди, так и демоны. Ей строили храмы, молились на нее многие поколения и, в конце концов, ее клан превратился в полубогов. Когда их уничтожили, последний выживший из ее рода обратился к «Жертвоприношению свету великих светил», чтобы оживить статую Чжу-Цюэ в обмен на пришествие Дань Ли.

Поэтому, чтобы убить Дань Ли, нужно было уничтожить все статуи Чжу-Цюэ. Первые годы правления императора У ознаменовались жестокими разрушениями.

Сюань Цзи ненадолго замолчал, а после тактично добавил:

— Но… не во всё ведь можно вложить «душу», иначе создатели популярных интернет-мемов жили бы вечно, верно?

— Да, самый жестокий из духов тот, кто тысячи лет наслаждался молитвами и подношениями. Именно ему вверяли свои судьбы множества поколений, — Шэн Линъюань небрежно пролистал стопку свеженапечатанных листов. — Все остальные просто глиняные статуи. Сырец. Все, на что они годятся — стать кормом для древесных паразитов.

Шэн Линъюань был спокоен, будто и не было никогда той «клятвы вечной любви». Сюань Цзи понятия не имел, что именно Его Величество хочет найти и какое это имеет к нему отношение, отчего еще больше волновался. Сменив семь или восемь поз, он так и не успокоился. Покрутившись на месте, Сюань Цзи устал быть частью белого шума и тихо кашлянул, привлекая к себе внимание.

Но кашель оказался слишком выразительным. Это не было похоже ни на простуду, ни на пневмонию. Шэн Линъюань отвлекся, поднял глаза и с улыбкой посмотрел на Сюань Цзи:

— Что?

Сюань Цзи внезапно занервничал и поджал губы.

Не дождавшись ответа, Шэн