котором обретает Ваша дочь? Знаете ли Вы о связи между ним и другими мирами? И уверены ли Вы, что владеете всей информацией — в полном объеме — о своей собственной башне?

— Отвечу на все сразу, — не стал я дожидаться конца его — не исключено, бесконечного — списка вопросов. — Нет, но хотел бы узнать.

— Как видите, путь у нас впереди довольно длинный, — ограничился он констатацией факта. — Обещаю проявить на нем не меньшую деликатность, чем Вы в свое время — и чтобы даже этот первый его участок не показался Вам безрезультатным, скажу пару слов о Ваших сегодняшних собеседниках. Вы совершенно правы — Ваш глава всего лишь терпит их в нашей башне, но они облечены моим полным и безграничным доверием. Они действительно частенько отсутствуют, но всякий раз выполняя определенные миссии — порученные им мной миссии. И уверяю Вас, за крайне продолжительное время они еще ни разу не подвели меня.

— Я приму это к сведению, — пообещал я ему.

— Сделайте милость! — не остался он в долгу любезности. — И последнее — хочу обратиться к Вам с личной просьбой. В отношении Вашего сегодняшнего решения. Скажу прямо — по существу я разделяю Ваше отношение к нашим оппонентам, но я не вижу их как единое целое. И надеюсь убедить Вас, что таковым не является и наша башня — и до тех пор прошу Вас отложить составление окончательного мнения о наших соратниках. А, вот мы и дошли — удивительно, как быстро летит время в задушевной беседе!

Он бросил последнюю фразу куда-то в сторону, и глянув туда же, я только головой покрутил — шагах в пятидесяти между деревьями виднелся офис. Заговорив мне зубы, Гений просто не оставил мне выбора — не зная, как пройти Путь, вернуться в нашу цитадель я уже не мог.

— Как только устроитесь на своем месте, — подсластил он мне эту горькую пилюлю, — дайте знать. Ваши сегодняшние собеседники крайне ревностно относятся к своим материалам — к моим я подключу Вас напрямую. Только не увлекайтесь — я буду открывать Вам доступ постепенно, как ту истину, о которой мы говорили.

Лучшего решения Гений придумать не мог.

Хорошо, что он так плотно занял мои мысли — один вид моих сослуживцев в офисе мог заново всколыхнуть во мне бешенство.

Хорошо, что ни один из них не додумался обратиться ко мне — бешенство могло вырваться наружу.

И полностью завладел он моим вниманием с самого первого момента — у меня сложилось впечатление, что, пообещав мне всю историю мятежа, он все же начал не с самого начала.

Судя по всему, это был момент официального объявления выступления против правящего течения.

Первое, что удивило меня — это было количество присутствующих. В нашей цитадели бытовало мнение, что в мятеже принимала участие горстка амбициозных и бездарных отщепенцев, действовавших к тому же за спиной нашего руководства. Это же собрание проходило в достаточно большом помещении — которое, тем не менее, едва вмещало всех участников.

Кроме того, на меня произвела большое впечатление атмосфера всеобщего подъема, если не ликования. Там не было никаких переговоров вполголоса и сдвинутых друг к другу голов, что обычно присуще заговорщикам — наоборот, там стоял гул от радостных восклицаний, одни подходили к другим с поздравлениями, а те разве что на шею им не бросались.

И наконец, среди этой толпы я заметил нашего главу. Как обычно, он вел себя намного сдержаннее всех остальных, но не издавал ни единого звука протеста или возмущения происходящим. Он лишь внимательно наблюдал за всеми, то и дело согласно кивая и охотно пожимая протянутые ему руки.

И хотя эта сцена оставила у меня ощущение некой спонтанности и полной бестолковости, последующие разительно отличались от нее.

На одной определенно зачитывался основополагающий документ нового образования. Составлен он был, с моей точки зрения, более чем достойно — с предложением равноправного партнерства вместо прямого подчинения — хотя я бы сказал, что светлоликие вряд ли стоили такого благородства.

Кроме того, я отметил еще один крайне неожиданный момент: в документе четко оговаривалось, что новое образование выходит из подчинения одной ветви правящего большинства, но сохраняет контакты с другой. И чего следовало, что время выступления было выбрано совершенно разумно — у светлоликих определенно шла борьба за власть, которой вполне можно было воспользоваться, чтобы вырваться из-под их гнета.

Далее последовали сцены встреч более практического толка. На них обсуждалось то самое экономическое партнерство — как внутри нового образования, так и за его пределами — и все они носили куда более толковый и продуктивный характер. Причем, вел все эти совещания наш глава, что оставило у меня двойственное впечатление: с одной стороны, это было совершенно естественно — у него уже тогда, очевидно, проявились недюжинные организаторские способности; а с другой — однозначно указывало на то, что он не просто знал о мятеже, но и весьма активно участвовал в работе его руководящего комитета.

Занимался этот комитет вопросами не только экономики, но и обороны. На первом же его заседании я сразу же заметил Неприкасаемых — один из них и поднял вопрос создания силовых подразделений. Их подготовкой занимался, большей частью, лидер Неприкасаемых — без тупой муштры, который славился карающий меч, но с куда более высокой результативностью.

После просмотра всех этих сцен, у меня просто в голове не укладывалось, как они могли проиграть.

А они определенно проигрывали — как показало множество последующих сцен. Часть из них я уже видел на сканере Неприкасаемых, хотя и под другим углом — другая часть была еще тошнотворнее. Более всего меня поразили те, в которых одни люди — с совершенно обезумевшими лицами — бросались на других и даже на одного из Неприкасаемых. А также те, в которых одни люди продолжали сопротивляться в, казалось бы, совершенно немыслимых условиях — в то время как другие шли на попятный без всякой борьбы ради обещанных привилегий.

А потом наступил черед последней сцены — которая, впрочем, показалась мне многоточием в истории того мятежа.

Место я узнал сразу — я видел его всякий раз, выходя из нашей цитадели, чтобы отправиться в офис. Пути, однако, там еще не было — вместо него на самом краю посадки стояли бесчисленные орды, вне всякого сомнения, светлоликих. Всех, как один, не спускающих выпученных глаз с нашей цитадели и явно ожидающих команды «Фас!».

Затем я увидел … распылитель в окне, направленный на эти орды.

И Неприкасаемых рядом с ним — почему-то их