Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какой раритет! — прищелкнул языком Муромец. — Старая отечественная машинка, да еще тридцать девятого года выпуска. Я таких давно не видел. Где взял?
— Где взял, где взял… купил, — проворчал Матвей и рассказал эпизод в магазине.
Илья почесал затылок, бороду, грудь под расстегнутым комбинезоном, хмыкнул.
— Не боишься, что владелец начнет искать?
— Не боюсь.
— Ой ли, — прищурился Муромец. — Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с… обратно. — Он поднял вверх громадные ладони. — Все-все, не буду, я знаю, чего ты стоишь. Что касается меня, то новостей мало. Вкалываю каждодневно, семьей не обзавелся, квартира та же — двухкомнатный полулюкс, хотя денег хватило бы и на пятикомнатную. Что еще? Машину себе сделал: купил сильно побитую «десятку» и сделал из нее чудо, вернее, бронеход. У тебя-то что?
— «Таврия-2110».
— Не густо.
— А мне и нужно что-нибудь понезаметней. Правда, кое-что хотелось бы переделать. Можешь сварганить из нее подобный «бронеход»? Но чтобы и бегал прилично, под двести.
— Таких движков у меня нет.
— Покумекай — надо, Илья.
— Ладно, попробую, но на скорый… — Илья не договорил, в контору без стука вошли четверо парней во главе с зашитым в кожу, несмотря на жару, здоровяком с гипертрофированно накачанными мускулами.
По правде сказать, Матвей услышал их давно, но не придал шуму особого значения, это могли быть и клиенты автомастерской. Однако оказалось, клиенты другого рода.
— Выметайтесь, — коротко бросил верзила Матвею. — А тебя, гнида, мы предупреждали. — Палец вошедшего направился в грудь Ильи. — Ты что о себе возомнил, падла? Тебе же русским языком было сказано — плати, если хочешь жить спокойно. А теперь мы тебя слегка поучим, чтобы запомнил надолго и другим рассказал.
Матвей оглядел его с ног до головы и снова, уже в который раз, пришло ощущение, что подобное с ним происходило. Он даже помнил, чем все это кончилось…
— Кто это? — хмуро поинтересовался у Ильи Матвей, уже зная ответ.
— Рэкетиры, кто еще, — усмехнулся в усы Муромец.
— Пошел отсюда, тебе говорят! — рявкнул вожак в коже.
Илья вдруг перегнулся через стол, сгреб его за отвороты куртки, приподнял и бросил к двери, сбив с ног стоявшего сзади. Затем схватил за руку второго здоровяка, белобрысого и безбрового, в зеленых штанах и в майке, который выхватил нож. Раздался хруст костей, белобрысый отскочил в сторону с детским воплем:
— Ой-ой-ой! Руку сломал, гад!
Матвей засмеялся, привстал было, но Илья цыкнул на него:
— Сиди, я сам.
Верзила в коже неплохо знал карате, потому что ударил хозяина автомастерской в стиле каляри-ппаяту[231] — в голову кулаком и в живот ногой, через стол, но результат — словно попал в скалу! Илья даже не пошатнулся. Пока его противник дул на пальцы, он снова сгреб его ладонью и сдавил так, что у того глаза вылезли из орбит. Одновременно Илья отмахнулся от выпада ножом третьего незваного гостя, отчего тот врезался головой в стену, порезав руку. Четвертого, доставшего из широких штанов обрез (как он его там крепил?!), Матвей успокоил точным уколом в нервный узел за ухом.
На этом рэкет и закончился.
Илья одного за другим вышвырнул гостей за дверь, предварительно отобрав оружие, снова уселся за стол.
— Мы еще к тебе придем, паскуда! — донеслось с лестницы.
Муромец пожал широченными плечами.
— На лай бешеной овцы не отвечаю. Так и живем, не скучаем. Это уже третьи, желающие полакомиться дармовой выпивкой. Ничего, держусь.
— Смотри только, чтобы не подстрелили.
— А я поздно домой не хожу. И тебе не советую. Машина твоя где? Здесь? Тогда загоняй, «линк» подождет. Через пару дней заберешь.
Матвей поднялся.
— Ну и здоровый ты бугай, Ильша! Держишь удар, как профессионал мукки-бази[232]. Тебя подучить — великолепный ганфайтер получился бы.
— Кто-кто? — подозрительно прищурился Илья. — Это еще что за новое ругательство?
— Это не ругательство, а высший титул короля рукопашного боя. Ну, бывай. Вечером созвонимся и договоримся о встрече, давно не сидел с друзьями за чашкой чая. Кстати, твой «бронеход» на время не дашь? Отвык я по метро да автобусам мотаться.
Илья покопался в верхнем кармане комбинезона, бросил ключи Матвею.
— Вечером пригонишь сюда же. Права возьми. Не провожаю, буду завтракать.
Матвей прощальным жестом вскинул руку со сжатым кулаком. Уходил он с чувством, что вся будущая жизнь его расписана по минутам.
ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО-2
В два часа Матвей оставил машину на проспекте Ломоносова напротив филфака МГУ и отправился искать Кристину. Он не договаривался с ней о встрече, но был уверен, что найдет без труда. Первокурсники деятельно готовились к экзаменам все вместе, продолжая занятия и консультации. Кристина Олеговна Сумарокова проходила по спискам третьей группы. Матвей отыскал аудиторию, где занималась означенная группа, приоткрыл дверь.
Видимо, преподаватель ушел или еще не приходил, потому что студенты, человек восемь юношей и чуть больше девушек, оживленно вели дискуссию. Речь шла о вкладе диссидентов, русских писателей за границей, в мировую культуру. Больше всех и красноречивее всех говорил красивый смуглолицый парень с шапкой курчавых волос, но спорили с ним только девушки, парни предпочитали бросать реплики и апеллировать к девушкам. Кристина в споре не участвовала, хотя курчавый довольно часто обращался к ней, как бы приглашая присоединиться или подтвердить его слова. Заметив Матвея, она вскочила и выбежала в коридор, не обращая внимания на возглас подружки: «Крис, ты куда?!» — и на взгляд курчавого оратора. Встречи она не ожидала и явно обрадовалась. У Матвея дрогнуло сердце, к своему удивлению, он обрадовался не меньше, обнаружив, что соскучился по девушке.
На сей раз Кристина