лукаво и просто ввести своего нового фаворита в окружение старого — и, дав ему время завоевать некий авторитет, вывести старого из игры и выдвинуть нового на освободившуюся вакансию.

— Простите, я пока не вижу места моей дочери во всех этих схемах, — совершенно искренне признался я.

— Она уже находится в тесном контакте с другими потенциально перспективными исполинами, — напомнил мне глава. — Наши партнеры несомненно выбрали более рьяного и исполнительного ставленника, но ему просто не хватит времени, чтобы добиться такой же популярности на земле, которой пользуется Вара дочь. Кроме того, насколько нам известно, она способна подчинить своим чарам любого встретившегося ей на пути — и я надеюсь, что новая пешка наших партнеров не станет исключением. Позволю себе также порекомендовать Вам особенно подчеркнуть в разговоре с ней, что именно наши партнеры устранили ее давнего приятеля.

— И как же они собираются сделать это? — едва удержался я в рамках праздного любопытства, вспомнив аварию, которую однажды светлоликие манипуляторы уже пытались устроить моей дочери и юному стоику — с милосердным намерением очистить их память от осознания их полу-ангельской природы.

— По правде говоря, меня это совершенно не интересует, — равнодушно пожал плечами глава. — Он является их креатурой, и они в полном праве поступать с ним так, как сочтут нужным.

— А Вам известно, кого они выбрали в качестве новой? — решил я максимально конкретизировать полученную и крайне тревожную информацию.

— Это интересует меня еще меньше, — тонко усмехнулся глава. — Главное, чтобы они пребывали в полной уверенности, что он стоит во главе исполинов — в то время, как реальная власть над ними будет находиться в руках Вашей дочери, искусно управляемых Вами. И тогда … — Он мечтательно прикрыл глаза.

— И что же тогда? — невольно поежился я, вспомнив маниакальный огонь в его глазах в нескольких последних воспоминаниях Гения. — Определите, пожалуйста, направление, в котором должны действовать мои руки.

— Согласно договору с нашими партнерами, — открыв глаза, расплылся глава в плотоядной усмешке, — люди уже переданы в наше подчинение. Если нам удастся — с помощью Вашей дочери и Вашей собственной — подчинить своей власти и исполинов, мы выбьем у наших партнеров почву под ногами. Мы лишим их сферы влияния и ресурсов пополнения их штата. Мы выдавим их с земли и очистим ее от любых следов их тлетворного воздействия. Мы не будем спешить — мы затратим на это столько времени, сколько потребуется, чтобы сравняться с ними в численности. И тогда мы сокрушим их здесь — но не до конца, конечно, мы просто заставим их испить до дна ту чашу, которую они когда-то поднесли нам. Только наша окажется бездонной. Достойный конец самопровозглашенных властителей вселенной, как Вы считаете?

Глава 20.14

Я горячо заверил его в своей полной поддержке любого плана, направленного на низвержение правящего большинства, и не менее полной готовности сделать все, что в моих силах, для его осуществления.

Мне нужно было закончить этот разговор, не возбудив ни малейших подозрений.

Мне нужно было закончить его как можно быстрее.

Мне срочно нужно было связаться с Гением.

— Значит, на этот раз они действительно решили пойти еще дальше, — задумчиво произнес он, едва я пересказал ему свой разговор с главой. — Вы знаете, когда мир попадает в руки неучей, ничего хорошего от этого ждать не приходится, но когда к ним присоединяются полностью деградировавшие знатоки …

— Давайте оставим определения до лучших времен, — решительно перебил я его, отбросив все манеры. — Я хочу понять истинные соображения светлых, исходя из которых они решили отодвинуть Игоря на второй план. Они не знают мою дочь — она никогда не смирится с любым умалением его роли …

— Им не нужно знать ее, — ответил он мне не меньшей резкостью. — Она их не интересует. Так же, как и нашу башню. И для тех, и для других она является лишь орудием для уничтожения противника.

— Только безумец может подумать, что моя дочь окажется способна навредить нашей цитадели! — бросило меня в жар от одного только такого предположения. — Она является ее частью!

— Именно поэтому она — при создании определенных условий — может разрушить нечто намного большее, — довел меня до точки кипения он. — Я обещал Вам еще одну историю — и прошу воздержаться от комментариев, пока Вы не досмотрите ее до конца.

Без малейшей паузы в мое сознание ворвалась картина яркого солнечного дня в густом лесу. По которому шла та самая девочка из прежних воспоминаний Гения. Она была там совершенно одна, но не выказывала ни малейшей боязни, словно находилась в прекрасно знакомом ей и дружелюбном месте. Она не вздрогнула даже тогда, когда навстречу ей выскочил какой-то юноша — наоборот, она, казалось, ждала его. Я видел его со спины, но все же они оставили у меня впечатление полной противоположности: оба с длинными волосами, но у нее — темными, как ночь, тогда как у него — золотистыми, как солнце в зените. И тем не менее, они не отрывали друг от друга глаз, словно, кроме них, там никого и ничего не было.

Я поморщился — моя дочь иногда именно так поглядывала на юного стоика, что еще не так давно безумно раздражало меня.

Картина мигнула. Они снова стояли лицом к лицу чуть ли не на том же месте — девочка предложила ему уйти куда-то вместе с ней, он согласился, не раздумывая. Вдруг к нему подскочило какое-то всклокоченное существо в разорванной в клочья одежде и со всего размаха ударило чем-то по голове. Юноша начал падать — картина ринулась мне навстречу, словно я стремительно падал на нее. Оказавшись рядом с ним, я сразу увидел застывшие глаза с выражением невероятного удивления в них — и услышал бессвязное бормотание девочки, отказывающейся в это верить.

Я нахмурился — моя дочь иногда впадала почти в такое же отчаяние в недолгие периоды их с юным стоиком отчуждения, которые казались мне тогда началом ее освобождения от него.

Картина мигнула. Все поле моего зрения заняло лицо девочки — внешне абсолютно, чрезмерно, неестественно спокойное, оно было бледным, как после изнурительной болезни — и оттого ее потемневшие глаза казались на нем двумя провалами в клубящуюся мраком бездну. Она спрашивала таким же ровным, бесчувственным голосом о своем юноше — куда он ушел и как ей последовать за ним.

Я похолодел — моя дочь именно с такой же убежденностью однажды сказала мне, что отправится за юным стоиком, куда бы ни завела его судьба, что вызвало