Федосью за вкусную еду, я решила воспользоваться советом батюшки и немного отдохнуть. Мне захотелось выйти на свежий воздух.

Едва успела опуститься в кресло, которое стояло на крыльце, как из кустов вылез заспанный Кошмарик и увидев меня, он поразительно бесшумно, для своей комплекции, поднялся на крыльцо и положил свою тяжёлую голову ко мне на колени. Тёплый, почти летний, поздний вечер дарил умиротворение, а прохладный ветерок остужал горящие щёки. Минут пятнадцать позволила себе посидеть, любуясь наступившим вечером, обнимая собаку.

— Что? И ты грустишь? Ну ни чего, все будет хорошо, — проговорила я, поглаживая собаку по лобастой голове, — всё обязательно будет хорошо, — добавила, скорее для себя, поднилась и больше нигде не задерживаясь, отправилась в комнату к барону.

— За время твоего отсутствия ничего не произошло, — отчитался отец, когда я появилась в спальне, — Кира, только мне кажется, что у него опять повышается температура, — сказал он, поднимаясь и уступая мне кресло у кровати.

— Ясно, разберемся, — оптимистично ответила ему, — сейчас отваром напою и станет полегче. Спасибо, что дал передохнуть! — небольшой отдых действительно пошёл мне на пользу.

В комнате было достаточно светло, чтобы увидеть, как отец осунулся за эти три дня. Переживания не пошли ему на пользу. За то время, пока в нашем доме гостят Константин Львович и Лиза, все домочадцы к ним сильно привязались, что и неудивительно, и теперь искренне переживали за здоровье барона.

— Иди отдыхай, теперь уже я покараулю. Может спустишься к Федосье и попросишь приготовить тебе успокоительный чай, чтоб поддержать нервы и быстрее уснуть? — спросила батюшку, беспокоясь о нем.

— Всё будет хорошо! Твои слова? — благодарно улыбнулся он мне, — а, впрочем, действительно спущусь и попью чай. Если тебе нужна будет помощь, буди незамедлительно, даже среди ночи.

Попрощавшись, отец вышел из комнаты, а я принялась поить Костю отваром и обтирать мокрой тряпкой. Температура у него действительно повысилась. Мне было страшно и в голову лезли разные мысли. Если до утра он не очнётся, то придётся отправлять кого-нибудь за помощью в город.

Сделав все необходимые на сегодня манипуляции взялась за вышивку. За эти дни, я практически закончила работу. И мне нравилось то, что получалось. Вышивая картину, чуть не забыла про фирменный знак нашего поместья. Вовремя вспомнив, добавила круг с линиями в форме буквы «ч» в правый верхний угол. До сих пор хвалю себя за эту идею — это и подпись, и знак качества.

Чем больше проходило времени, тем страшнее мне становилось. Косте становилось всё хуже и хуже. Он весь горел, метался по кровати, стонал. Ненадолго затихал, но вскоре всё повторялось вновь. Очевидно, что это был переломный момент в лечении, который мог привести к двум противоположным финалам — либо после него начнётся выздоровление, либо…. Даже думать про второй вариант не могла.

Очень хотелось переложить ответственность на кого-то другого, но к сожалению, я была единственная кто мог справиться и у кого были хоть какие знания.

Ближе к рассвету сил у меня уже совсем не осталось, хорошо, что Косте стало лучше. Температура ощутимо снизилась, он наконец-то затих и погрузился в обыкновенный сон. Моя усталость была колоссальной, но кажется мы справились!

Сидя в кресле, я лишь на мгновение положила свою голову на кровать рядом с бароном, а через, как мне показалось, мгновение, что-то меня разбудило.

Спать хотелось сильно, поэтому решила поудобнее устроиться и ещё хотя бы чуть-чуть подремать. Перевернулась на другой бок и с удовольствием уткнулась в тёплую мужскую грудь, в которой быстро-быстро стучало сердце.

Стоп! Какая грудь?! А тем более мужская!

Сон как рукой сняло. Медленно подняла голову и увидела, что на меня обалдевшими глазами смотрит Костя. Видимо, я вырубила сразу же, как только приклонила голову на кровать больного, а потом моё тело решило принять более удобное положение.

— Доброе утро, — решила быть вежливой, — живой?

— Живой, наверное, — почему-то хриплым голосом ответил он, — можно узнать, как ты тут оказалась?

— Это хорошо, что живой! Просто замечательно! Ещё вчера выглядел почти покойником, а я Лизе обещала, что ты в этот раз, от неё не уйдёшь. Она переживала, что ты можешь отправиться на небо, вслед за ее мамой, — ситуация в которой я оказалась была для меня неожиданной. Не то чтобы невозможной, всё-таки я была замужем, но такого точно не планировала, — а в твоей кровати, на самом деле, оказалась случайно, — продолжила, — ты три дня лежал без сознания, а вчера был кризис, и я всю ночь не спала, ухаживая за тобой — проговорила я и начала подниматься, хотя хотелось ещё немножко полежать в кровати, рядом с ним.

— Кризис? Какой кризис? Что произошло? — растерянно проговорил мужчина, — Меня ранили, там на поляне! — наконец вспомнил он — Лиза как?

— Не переживай, с твоей дочкой всё в порядке. Правда, переживается за тебя сильно, — барон с тревогой смотрел на меня, — Пришлось пообещать, что в этот раз ты точно не уйдёшь. А в остальном всё хорошо. Вечером она читала книжку для Матвея и Богдана — улыбнулась, вспоминая вчерашние события.

— Она ещё не умеет читать. Я только собираюсь нанять ей учителя, — пробормотал он, — Кира, я ничего не понимаю — жалобно продолжил Костя.

Чтобы больше не мучить человека, быстро рассказала события последних трёх дней. И про то, что происходило на поляне после того как он потерял сознание, и про то как мы добрались до дома, и то в каком состоянии он был все эти три дня.

Внимательно выслушав меня, ни разу не перебив, некоторое время поразмышлял и сказал:

— Кира Андреевна, после того, что произошло между нами, я вынужден предложить вам выйти за меня замуж — торжественно проговорил он.

Вынужден! Интересная формулировка предложения руки и сердца! Ага! Только мне не подходит! Все — я обиделась. Вот взяла и обиделась. Да так сильно, что едва успела удержать слёзы, появившиеся в глазах. Вот гад! Вынужден он, понимаешь!

— Тогда я вынуждена ответить вам отказом, — какого-то более достойного ответа в эту минуту я придумать не смогла.

— Почему? — удивился Костя и опять перешел на «ты».

— На в самом деле я вообще замуж пока не собираюсь, — ответила ему, за бравадой пытаясь спрятать свою растерянность, — меня в твоей кровати никто не видел, а ты точно никому не расскажешь, я верю в тебя. Давай на этом и закроем обсуждение данной темы, — он попытался мне что-то сказать, но я не дала, — теперь осмотрим твою рану. И дальше будешь лечить себя сам, всё-таки лекарь именно ты, а я пойду