Снова заработала память, возвращая Антона на несколько лет назад.

– Ну и что это была за истерика?

Они сидели в машине Антона. Он выбежал из дома за Катей, когда у нее с его отцом чуть дело не дошло до рукопашной. И ведь ничего особенного отец ей не сказал, а реакция была просто взрывной.

– Ничего! – зло посмотрела она на него и отвернулась к окну.

– Он же хотел как лучше. И он знает тебя с детства, как и я…

– А тебя вообще не волнует, что кто-то решает за тебя, на ком тебе жениться?!

– Кать, я вообще об этом не думал, если честно. И я не ждал от отца такого…

– А я не ждала, что мне предложение сделает твой отец! И все, заткнись уже, пожалуйста!..

Антон так отчетливо вспомнил тот разговор. И только сейчас задумался, а что именно тогда пыталась сказать ему Катя? Неужели она ждала от него предложения? А сейчас?..

– Ну и чего ты загрузился по самую макушку? – снова рассмеялась Катя. – Пей давай, – стукнулась она об его бутылку своей, – и не забивай себе голову всякой ерундой.

И они продолжили пить. А когда выходили из бара и ловили такси, хоть до отеля и было рукой подать, не понятно становилось, кто кого держит. Оба они умудрились набраться темным немецким пивом, но, как ни странно, и Антон, и Катя были при памяти и желания горланить песни ни у одного не возникало. Правда, когда Антон решил повести себя по-джентльменски и распахнуть для Кати дверцу, то его едва не откинуло на асфальт этой самой дверцей.

В такси Катя прилегла ему на плечо, и Антон ничего не имел против. А потом она вдруг решила посмотреть на него в темноте салона. И как-то так получилось, что губы Антона встретились с губами Кати и припали к ним в глубоком поцелуе. Она ответила, да с такой страстью, что целоваться они продолжили до момента остановки такси. В лифте их губы снова нашли друг друга. А из лифта Антон вынес Катю на руках. Вопроса, в чей номер они пойдут, не возникло ни у него, ни у нее. И лишь у себя в номере, бережно поставив Катю на ноги, Антон задумался, а что, собственно, они собираются делать дальше?

– Помочь тебе раздеться? – деловито поинтересовалась Катя, расстегивая куртку Антона. – А ты можешь помочь мне, – тихо хихикнула.

И он принялся освобождать пуговицы на ее полупальто.

Больше ни о чем он решил ее не спрашивать, да и желание вдруг накатило сокрушимое и крышесносное. О том, что будет дальше, и как они с Катей продолжат общаться, Антон предпочел думать завтра. И в глазах Кати он читал похожую решимость.

Лиза проснулась и не сразу сообразила, что находится дома, лежит на знакомом с детства диване. Какое-то время она рассматривала постеры на стене, предаваясь неясным воспоминаниям, пока не сообразила, что приехала сюда не одна и понятия не имеет, где Игорь. Встал он уже что ли? Но еще очень рано, не больше шести часов.

Заблуждение длилось ровно до того момента, как Лиза не решилась перевернуться на другой бок, чтобы еще чуть-чуть вздремнуть. Тогда она и нашла пропажу – Игорь преспокойно спал возле стенки, на одном с ней диване, укрывшись пледом. Еще и улыбался чему-то во сне.

Вот тут Лиза восстановила в памяти все события вчерашнего вечера, который обрывался на просмотре телевизора. Должно быть, тогда она и уснула. А Игорь, недолго думая, устроился рядом. И они так не договаривались.

Стараясь действовать тихо, чтобы не будить нарушителя уговора, Лиза встала с дивана и потянулась, сделав это неожиданно счастливо. Вот тут она поняла, что проснулась в отличном настроении, и что испортить его никто и ничто не сможет. Еще и утренней тошноты не испытывала, которая вот уже сколько дней просыпалась раньше нее даже. Это ли не счастье?

Родители еще тоже спали, как убедилась Лиза, заглядывая в спальню и гостиную. Ну а она решила заняться завтраком, выспавшись как давно уже не делала.

С детства она любила просыпаться, когда дома пахнет блинчиками. Это было то самое воспоминание, которое неизменно вызывало на губах сентиментальную улыбку, а в душе рождало немного грустную теплоту. И грусть эта появлялась оттого, что детства ушло безвозвратно. Но иногда так хотелось снова почувствовать себя маленькой. И как ни странно, для этого нужно было всего лишь заболтать блинчики самой. И неважно, для кого, но напечь их целую гору. Не очень часто Лиза так поступала в общежитии, где на запах ее блинчиков стягивались чуть ли не со всего этажа. Еще и потому она их любила печь, что в такие моменты руки были заняты делом, а мысли в голове мелькали в определенной последовательности. Одним словом, за приготовлением блинчиков отлично думалось о чем угодно.

– Ну надо же! Ты еще раньше меня встала, – вошла в кухню мама, когда Лиза уже перепекла половину смеси. – И я тоже хотела заболтать оладушков, – с улыбкой добавила она.

– Сегодня завтраком кормлю вас я, – усадила Лиза маму за стол и поставила перед ней тарелку. – Предлагаю начать прямо сейчас, пока они горячие.

Сама лично она налила маме чаю. И себе – вторую чашку. Лиза просто обожала таскать блинчики в процессе жарки, пока они сильно горячие. И сейчас тоже не отказывала себе в этом удовольствие. Помнится, в детстве мама ее за это ругала, но она все равно умудрялась стянуть с кухни блинчик-другой.

– Как вы – поместились на твоем диване-то? – лукаво поинтересовалась мама.

– О да! – ответила Лиза, вспоминая спящего Игоря.

Вот же нахал! – мелькнула в голове ироничная мысль. – Может, он и обнимал ее во сне? На этом предположении она зависла с полным половником над сковородой. Нашла, о чем думать! – тут же обругала себя. Но и не думать об этом не получилось.

– Чем планируете заняться сегодня? – задала мама новый вопрос.

– Не знаю. Не думала еще…

– Кстати, наши умельцы тут выстроили ледяной городок из разных сказочных фигур. Даже мы с отцом ходили любоваться на эту красоту. Вот и ты своди Антона туда. Все же лучше, чем дома сидеть. Только, оденьтесь потеплее, а то вечно форсите…

Наверное, на самом деле нужно куда-нибудь сводить Игоря. Уезжают они во вторник. Два дня здесь чем-то нужно заниматься, как-то развлекать его. А то закиснет в их глуши после городской-то суеты.

– А знаешь, доча, вот уж не думала, что ты будешь встречаться с таким… серьезным и взрослым мужчиной, – снова заговорила мама. Вот же неугомонная! – Он ведь ненамного моложе твоего отца, а сразу видно, что интересно вам с ним, что любит он тебя…

Лиза даже не сдержала любопытства и взглянула на мать – говорила она на полном серьезе, не прикалывалась. Правда, насчет ненамного моложе явно преувеличила. Сколько Игорю? Лет сорок? А отцу скоро шестьдесят исполнится. Мама всегда смешно умела округлять.

– Ну спасибо! Накормила, напоила… – встала мама из-за стола. – Как хорошо на готовое-то прийти! – довольно улыбнулась она. – Пойду отца будить, а то нам на рынок нужно… А ты жениха своего буди, завтраком корми и веди гулять! – велела, прежде чем покинуть кухню.