– Зачем? Что он рассчитывал получить? Смертоносное оружие? Повелительницу убийственных стихий?

– Поначалу, наверное, да. Но я ведь не бездействовала все эти годы, хотя и не верила в душе, что Хайна обладает Даром девы из легенды. Но вдруг Кармал прав, а я ошибаюсь? В общем, на всякий случай я убеждала его, что таланты Хайны, буде они у нее проявятся, разумнее использовать не для того, чтобы впустить в наш мир разрушение и смерть, а для уничтожения границы, отделяющей Горную страну от остального мира. Ведь именно из-за этой границы наше общество стало закрытым и обречено на вымирание.

– Ты думаешь, что исчезновение внешней границы приведет к падению межсословных барьеров? Но почему? Если вельможи, купцы, мастера и ремесленники отказываются выдавать дочерей за выходцев из других сословий, почему они согласятся на брак детей с чужаками?

– Вот и Кармал спорил со мной, приводя этот же довод, – улыбнулась Алмель. – Но я его переспорила. Открыть границу – значит не просто дать нагорнам возможность встретиться с чужаками. Это значит впустить сюда, на Плоскогорье, целый мир. Новые товары, знания, идеи, ценности, обычаи, сказки, соблазны и стремления. Это все равно, что пробить стену темницы с замурованными узниками. Даже если узники испугаются и откажутся сразу выходить, они все равно уже не смогут жить – точнее, умирать, как прежде, ведь в темницу ворвутся звуки и запахи, солнце и ветер, тепло и свет.

– Ох, и хитра ты, дочка! – Целительница погрозила Алмели пальцем. – Опять вместо доводов картинки рисуешь.

– Честное слово, Лана, доводов у меня хватает. Не хватает времени. Мы говорим уже час, а я даже не подступилась к тому, ради чего приехала. На чем я остановилась? Ах да! Мне удалось убедить Кармала. На том сердце и успокоилось. Если у Хайны вдруг проявится разрушительный Дар, способный погубить наш мир, мы направим его в безопасное русло. Если не проявится, тем лучше. Кармал, конечно, будет разочарован, но, посылая за Хайной в Горы, он понимал, как невелики его шансы заполучить вторую Белую деву. Зато у нашей малышки есть Дар мгновенно исцелять смертельные раны и, если не ошибаюсь, снимать проклятия сгорнийских магов. Кто знает, может быть, когда-нибудь она еще отблагодарит владыку за свое спасение, сослужив ему добрую службу.

Вроде бы все уладилось, бояться нечего. Но оказывается, существует опасность, о которой я и помыслить не могла. – Тут Алмель закусила губу и опустила голову. – Нет, неправда. В том-то и дело, что могла. Мне с самого начала было известно достаточно, чтобы заподозрить неладное. Я просто не удосужилась подумать!

– Не надо, не кори себя, детка! – всполошилась Лана. Протянув руку, она ласково погладила названную дочь по плечу. – Не родился еще на свет человек, способный предусмотреть все. Давай-ка расскажи мне, что тебя напугало. Вдвоем мы обязательно придумаем, как быть.

Алмель подняла на старушку глаза и через силу улыбнулась.

– Знаю, родная. Для того я и приехала. Меня испугал разговор между Кармалом и лордом Региусом – тот самый, о котором я упомянула вначале. Не буду пересказывать его целиком, передам суть. Во-первых, как я уже говорила, выяснилось, что придворный маг не настолько могущественен, насколько хочет казаться. Он прочти признался, что не может видеть мои мысли. И, я подозреваю, не только мои. Помнишь, ты пыталась заглянуть в душу первого советника? Ты тогда сказала, что он – очень опасный человек, потому что умеет маскировать темные углы души. Поздравляю тебя! Ты оказалась намного проницательнее главного мага страны. Лорд Региус не только не сумел проникнуть в тайные мысли этого негодяя, но даже не заподозрил, что они имеются. Ладно, к первому советнику мы еще вернемся, а пока не буду отвлекаться. Второе: лорд Региус крайне раздосадован тем обстоятельством, что ему не удается ни повлиять на Дар Хайны, ни постичь его природу. Настолько раздосадован, что слегка забылся и приоткрылся владыке. Правда, Кармал был слишком поглощен разговором, чтобы это заметить. А сказал лорд Региус вот что: «Эх, зря, повелитель, мы с тобой все это дело с девчонкой затеяли!» В сердцах сказал, с большим чувством. Кармал несколько удивился и напомнил его светлейшеству, что «затевая все это дело» мы были гораздо дальше от цели, чем сейчас. И, доказывая свою правоту, так увлекся, что не подумал, с чего бы это всегда невозмутимый маг так разнервничался. А я задумалась. Думала-думала и вдруг словно пелена с глаз упала. Ты следи за ходом моей мысли, ладно? Может, я все-таки ошибаюсь…

Начать с того, что, услышав о девочке, хворой Бледной нежитью, лорд Региус горячо поддержал Кармала в намерении эту девочку заполучить. И даже отдал посланному за ней Софу Омри свой самый могущественный защитный талисман, чтобы оградить девочку и первого советника от опасностей трудного и долгого пути. Вопрос: что им двигало? Ведь не несчастная же судьба обреченных нагорнов! Лорд Региус подобно прочим лордам-сгорнам никогда не скрывал высокомерно-презрительного отношения к нашим соплеменникам. Стал бы он стараться ради «торгашей и бездарей»? Да ни в жизнь! Он и пальцем не шевельнет, даже если с завтрашнего дня в стране начнут рождаться одни уроды. Неспроста же его светлейшество отказался помочь Кармалу с законом, запрещающим родственные браки!

– Но, может быть, ему не наплевать на судьбу сгорнов? Ведь и они живут в замкнутом мирке. Им, наверное, тоже грозит вымирание?

– А вот и не грозит! Разве ты не поняла по рассказам Хайны, что жизнь сгорнов – сплошная борьба за выживание? Если ребенок-сгорн родился хворым или недостаточно смышленым, у него практически нет шансов дожить до зрелого возраста и уж тем более обзавестись потомством. Сгорны, а тем более лорды отличаются равнодушием к чужой участи. Даже если речь идет об участи их детей.

– Ну, тогда не знаю… Ума не приложу, зачем Верховному лорду понадобилась девочка с Даром разрушения. Что или кого он хочет уничтожить?

– Просто тебе пока некуда его приложить, свой ум. Я ведь еще не все тебе рассказала. Из разговора лорда Региуса с Кармалом можно понять, что среди сгорнийских магов существует негласное соперничество. Я не совсем поняла, стремятся ли они превзойти друг друга в магическом искусстве из любви к этому самому искусству или в расчете на какую-то выгоду, но так или иначе между ними идет состязание. Официально самыми искусными магами считаются девять Верховных лордов. Лорд Региус – один из них. Допустим, что я права и его слава не соответствует его мастерству. Догадываешься теперь, зачем ему понадобилась Хайна?

Лана задумалась, потом покачала головой.

– Все равно не могу понять. Ведь не собирается же он уничтожить соперников?

– Надеюсь, что так далеко его планы не простираются. Как бы то ни было, лорда Региуса должна тревожить шаткость его положения. Если кто-нибудь заподозрит правду, придворному магу можно только посочувствовать. Любой Верховный лорд без труда разоблачит старика. И тогда прощай, вольготная роскошная жизнь при дворе, прощайте, почтительность сгорнов и священный ужас нагорнов. Бедняга! Вечный страх перед разоблачением, должно быть, сводит его с ума. А безумец, спятивший от страха, часто хватает что под руку попадется – нож, камень, дубину – и бросается на того, кто его напугал. Сдается мне, по замыслу лорда Региуса, Хайна и должна стать его дубинкой. Не знаю, правда, ополоумел ли он до такой степени, чтобы бросаться на магов, или ему достаточно просто показать дубинку соперникам: дескать, подумайте хорошенько, стоит ли со мной связываться… Но в любом случае его виды на Хайну совершенно меня не устраивают.