— Да, из Бостона.

— Вы не такая, как я ожидал.

— А что вы ожидали, мистер Ярдли? — спросила Кэрол, едва не наступив ему на ногу.

— Я слышал, будто вы всегда ходите в сером, предпочитая шерсть и габардин. Но сейчас вы, несомненно, самая модная женщина в этом зале! — Мистер Ярдли улыбнулся ей. — Я часто говорил, что хотел бы посетить Америку и исследовать ее пустые необжитые территории, но увы! Я нужен здесь и не могу игнорировать свои обязанности и предаваться эгоистичным авантюрам!

— Жаль.

Кэрол смотрела на его рубашку, думая, что, судя по первому впечатлению, мистер Ярдли едва ли примирится с американским Западом.

— А что вы скажете насчет Лондона? Он… нравится вам?

Сердце Кэрол дрогнуло. Ему не откажешь в вежливости, но его тон содержал нечто иное, чем простое любопытство.

— О, это великолепный город!

Ярдли усмехнулся, как будто она сделала какой-то чересчур резкий жест.

— Говорят, будто у вас острый язык, мисс Таунзенд. Я ожидал нечто иное, чем просто формальный ответ.

— Не люблю разочаровывать, но наверняка вы слышали много банальностей о Лондоне в рассказах других туристов.

— Однако в ваших суждениях нет ничего банального. Тем более интересно, что вы думаете о моем кузене.

Кэрол старалась ничем не выказать то удивление, которое вызвал у нее этот откровенный вопрос, но, прежде чем успела ответить, Ярдли продолжил:

— Нет, нет! Я не мечтаю услышать сплетни о вашем опекуне! Что может быть проще, чем услышать сплетни об Эше?

— Не знаю, мистер Ярдли. — Кэролайн машинально двигалась, желая одного — чтобы танец поскорее закончился, прежде чем она устроит сцену. — Я не…

Рука, опустившаяся на плечо мистера Ярдли, прервала ее, но на этот раз прикосновение оказалось требовательным и без всякого оттенка рыцарства. За спиной Ярдли возвышался Эш Блэкуэлл, причем он явно с трудом сдерживал злость, от чего кровь в ней застыла. Облегчение, которое Кэрол ощутила при виде своего опекуна, немного потускнело из-за внезапного страха, что мистер Ярдли может не дожить до конца вечера.

Музыка умолкла, и, пока другие пары покидали центр зала или раздумывали, кого пригласить на следующий танец, эти трое стояли на крохотном островке посреди сверкающего моря разодетых гостей. Кэролайн в ожидании затаила дыхание, но Эш наконец нарушил молчание:

— Мисс Таунзенд обещала следующий танец мне, Ярдли.

Мистер Ярдли отошел, неловко поклонившись:

— Естественно.

Эш подошел к Кэролайн, не моргнув глазом, отодвинул Уинстона Ярдли и повел ее в центр зала.

— Мистер Блэкуэлл, я… — начала она, но Эш уже обнял ее за талию, и Кэролайн потеряла ход мыслей.

Затем музыка зазвучала снова, и она оказалась в кольце его сильных рук. Одна на всем белом свете, и рядом только Эш, который крепко держал ее. Кэрол забыла обо всех своих волнениях, о боязни наступить кому-то на ногу или перепутать па, потому что сейчас для нее существовали только глаза и руки Эша. Кэролайн ощущала себя легкой и грациозной, и вся ее решимость показать ему, что она практичная и независимая шапероне, испарилась.

Зал плыл перед ее глазами при каждом повороте вальса, и маленькая дистанция между ними наполнялась невыразимой энергией. Простой танец превращался в некую ощутимую связь между ними. Ритм его тела передавался ей, она ощущала через шелк юбок мгновенные прикосновения его сильных бедер, которые посылали жар ее бедрам и спине. Кэрол начала ощущать каждый вздох и каждый дюйм своей кожи.

— Я делаю что-то не так, мистер Блэкуэлл? — спросила она.

Эш покачал головой, но не ответил.

Кэролайн нервно надула губы, стараясь не обращать внимания на его прикосновения, которые так влияли на ее настроение.

— Я думала, вы не танцуете.

— И я разочаровал вас?

Наконец-то он улыбнулся, и Кэролайн изумилась силе этой улыбки. Ее колени тут же ослабли при виде блеска в его глазах.

— Разве я выгляжу разочарованной?

— Вы выглядите как женщина, которая мечтает о лучшем партнере.

Она почувствовала, что краснеет. «Мои чувства так очевидны? Он может прочитать их?»

— Надеюсь, что никого не обидела…

— Это невозможно, мисс Таунзенд. Скажите, вам понравился мистер Торн?

— Он очень милый.

Его глаза потемнели.

— А мистер Ярдли?

— Мистер Блэкуэлл, вы ревнуете?

— Нет. — Следующий поворот был быстрее, что заставило ее прижаться к нему. — Не к Ярдли. Но вы должны знать, что если я проиграю пари моему деду, то этот замечательный мистер Уинстон Ярдли займет мое место.

— Ярдли унаследует… если вы…

— Да.

Даже думать об этом было ужасно, и пальцы Кэрол задрожали. Она подозревала, что это пари подразумевало ужасные последствия, но никогда впрямую не спрашивала о них из страха, что это как-то повлияет на ее мнение. Внезапно все чувства Кэрол сконцентрировались на одном — огромной симпатии к Эшу. Какие бы грехи ни приписывали ему, будет несправедливо, если он потеряет свои права на наследство и все перейдет в руки человека, подобного Ярдли.

И Кэрол вдруг стало стыдно из-за своей роли шапероне в этой грустной игре. Кроме того, она прекрасно знала, что значит жить без средств, рассчитывая на чью-то милость.

Эш продолжил:

— Нет никакой разницы, мисс Таунзенд. Когда я был моложе, материальный мир казался сотканным из страсти: то одна женщина, то другая. Страсть как плащ, который защищает и отделяет тебя от всех темных сторон мира. И даже когда я узнал, что страсть вовсе не щит, я предпочел не меняться.

— А теперь?

— Я изменюсь, ибо сделал выбор, — мягко сказал Эш. — Не потому, что подчинился угрозам подпевал вроде Ярдли. — Эш сделал новый поворот. — Скажите мне, мисс Таунзенд, что вы имели в виду, когда сказали моим друзьям, будто не ищете мужа? Это действительно так?

— Да, мистер Блэкуэлл.

Эш покачал головой:

— Это слишком простой ответ. Я думал, большинство женщин считают, что брак — идеальное средство для достижения… счастья.

— А мужчины? Это существенно для их счастья? — спросила Кэрол, наслаждаясь развитием их тихой дискуссии не меньше, чем самим танцем. — Разве вы не думаете о браке, мистер Блэкуэлл?

— Не сейчас, но когда-нибудь женюсь, ибо должен по самым естественным причинам.

— И что это за причины? — спросила она.

— Обязанности, деньги, семья… Я уверен, мой дед уже подобрал для меня подходящую юную леди, которая займет свое место в Беллевуде, когда придет время.