губы, — Я очень рада за Настю. Вы станете прекрасной парой.

— Вот не факт! — возмутился Саша, и впервые я этому рад, — Мы с Настеной обратно сойдёмся.

— Вы ее бывший муж, верно? Саша, да?

— Именно так.

— А вы? — смотрит девушка завороженно на красавца-раба. Далет опустил взгляд вниз, чуть склонился.

— Я раб госпожи Анестейши. Ее милосердие спасло меня и Лео с каторги, госпожа.

— Вот как, — встрепенулась девица и даже села. Неужели решила перекупить или выпросить у подруги красавца? Вот черт! Но с другой стороны, какое мне дело? Я не имею права на чувства. Даже на ревность! Ни теперь, никогда. Радоваться должен.

Если Аня заберёт себе Далета, а еще лучше, и Лео в придачу, мне будет проще. Черт. Да что же со мной происходит сегодня?

У бога любви случилось кривоглазие? Или я просто ошибся в себе? Девушка красива, не спорю, но и только. Я ведь совсем ничего не знаю ни о ней, ни о том мире, из которого она происходит. Мало ли, как там устроена жизнь.

Мысли подобно весенним белкам скачут у меня в голове. Ни одну не удается поймать и удержать хоть сколько-нибудь долго.

Чай. Точно, Ане следует принести чай и пирожных. Девушкам всегда становится лучше, как поедят вкусностей.

— Я через минуту вернусь, — поклонился я ей и вышел на кухню. Шкаф стазиса лоснится матовым боком, темный сад за окном полнится громким криком. Надеюсь, вурдалак никого там не съел? Проверить? Одному бесполезно. Не справлюсь.

— К оружию! — привычная команда звоном отдалась в шкафу с посудой. Как же я устал от береговой жизни! Черти б ее побрали! Вместе со всем остальным! В море кроме пиратов и Кракена нет опасностей. Ни вурдалаков, ни, тем более, женщин. Безмятежность! Лучше отбить атаку нескольких судов, чем застрять в доме с красотками!

Так! Чем оборонятся от скелета? Мечом? Огнем? Выберу из камина головешку покрепче, а в другой руке сожму меч!

— Спасайтесь бегством! — кричит с улицы Лео. Трус, впрочем, я и так это знал.

— Бегство — удел слабых! Опасность и смерть — те дамы, которых нужно принимать с честью!

— Беги, идиот!

— Где малыш? — сердце ухнуло вниз. Ну уж, нет, ребенка я в обиду не дам ни за что! Иначе быть мне навечно бесчестным. Сам себя ценить перестану.

Выскочил в гостиную. Мужчины уже взяли в руки оружие. Саша снял со стены старую шпагу, может, и она на что-то сгодится. Далет вертит в ладони серебряный нож, со стола взял, похоже. Что ж. Против нечисти и это оружие лишним не будет.

В дом вбежал чупокабр. Шерсть стоит дыбом по всему телу, розовая шапочка съехала набок. Аня со всей силы, на которую может быть способна девица, пнула Несчастье под зад.

— Миняу-то за что? Отомсююю, — уполз он под тумбу.

— Убейте тварь, пока она никого не загрызла! — скинула с ноги туфельку девушка и прицелилась, чтоб швырнуть каблуком в торчащий наружу зад монстра.

— Это свой! — кричу я и оттаскиваю девушку в угол от двери. Спасу хотя бы ее.

— Сволочи! Гады! Нас всех испепелят! Если б не это, я бы паршивке ногу отлопал!

В дом вбежал Лео. Глаза как два блюдца, на щеке следы от когтей. Следом в дом заскочил огромный вурдалак. Все тело покрыто клокастой шерстью, глаза горят дьявольским пламенем, из пасти пыхает дым.

Я ухватил головешку и, обжигая пальцы, направил в морду чудовища. Далет начал заходить справа.

— Это свой! Пустите его! Спасите! — исходит на визг чупокабр в то время, пока вурдалак шагает прямо в огонь.

— Лютует! — прорычал он. Неуклюжие движения, странные, жуткие. Одна нога встала на угли, следом другая. Шерсть пламя не трогает, наоборот, гаснет и отступает в стороны. Слышны звуки когтей. Чудище забралось в дымоход.

Кто же идёт к дому, что даже эти двое настолько испуганы? Я думал, порождения тьмы никого и ничего не боятся.

— Держите ещё полешко, — положил я на место свой импровизированный факел.

— Шпасибо. Отширел в грядке. Шуть плесенью не зарос.

Я переглянулся с Далетом. Тот бледен, но смел. Крадётся вдоль стены к двери. С другой стороны идёт Саша. Выходит, мне уготована роль идти по центру. Первым встретить врага.

И тут в голове мелькнула странная мысль. Почему чупокабр не остался защищать ведьму? Ведь фамильяр не должен бросать своего мага в опасности, так говорят легенды. Может, врут? Или?

— Нам конец!

Настя

Лео закрыл от меня спиной непонятный кокон. Из него, висящего на ветке, доносится детский плач. Я же слышу.

— Отойди!

— Госпожа, прошу вас. Этот юный эльфиец никому ещё не причинил зла. Не стоит его… Пойдёмте в дом. Далет объяснит лучше.

— Я не оставлю ребенка в саду! Уйди с дороги!

— Нет! Нельзя поступить с младенцем так, как принято.

— То есть? — младенец зашелся в громком крике. У меня даже волосы на голове встали дыбом.

— Идите в дом, Анестейша, прошу вас. Мы берегли эту тайну вместе, будем беречь и дальше. Саша готов обеспечить малыша всем. Он богат.

— То есть вы все вместе скрывали ребенка в моем саду целый день?! Прятали? Идиоты! Он же умирает от голода и холода! Дай мне пройти!

— Нет! — сверкнули зелёные глаза, сама не поняла как, но я просто смела его со своего пути. Надсадно хрустнул жасминовый куст. Его жаль, а вот Лео как-то не очень получается пожалеть.

Я сняла с ветки тряпичную ручку крошечной колыбельки. Малыш заходится в крике. Прижала его к груди.

— Не убивайте ребенка!

— Что? — развернулась я.

— Я сделаю все, что захотите, что попросите. Только не трогайте малыша. Он эльфиец, но тоже хочет жить, — выкатилось из куста и встало на колени взлохмаченные чучело.

— Что ты сказал? С чего вообще взял, что я ребенка убью? С дуба рухнул?

— С куста.

— Кто решил, что я убью эльфа?

— Так принято здесь. Говорят. Вражеских детей истребляют. Оставляют там, где нашли. И Саша сказал, что лучше о ребенке вам сразу не говорить. Иначе…

— Убью всех! Начну с тебя! — магия янтарными каплями посыпалась с пальцев.

— Никто не виновен. Ребенка внёс в дом я.

— Ты его украл, ворюга? Каторжник чертов! Кого я в дом привела? Спасла на свою голову!

— Я нашел его.

— Все вы находите сокровища по чужим карманам!

— Анестейша! Я герцог.

— Ты моральное недоразумение! Исчадие каторги! — сделала я шаг вперёд. Капля магии соскользнула с пальца и упала на землю рядом с головой Лео.

— Вы не контролируете дар! — подскочил он на ноги. Младенец закричал громче.

— Убью. Голодным оставили. К