Однако Гратч, который пристально смотрел то на руки Гурбориана, то на одетые в перчатки руки Мерет, внезапно воскликнул:

— Руки! Я ведь слышал кое-что о руках Волориана.

Левая рука.., этим летом ты лишился части двух пальцев, разнимая псов. Почему твои руки в перчатках?

— От лихорадки руки часто мерзнут, — начал я, но было уже поздно. Прежде чем я успел помешать, Гратч схватил Мерет за левую руку и сорвал перчатку, после чего все увидели, что пальцы ее целы — и не только это.

Гратч смотрел на нее так, словно перед ним была ядовитая жаба. Мерет выдернула руку.

— Это же сучья лапа! — взревел Гратч. — Это не Волориан!

Мерет — события в замке Кревонель

(21 день, Месяц Ледяного дракона / 20 день, Луна Ножа)

Как только Гурбориан сел за стол, я вдруг ощутила, что камень Эльзенара при нем — столь отчетливо, словно касалась камня кончиками пальцев. Никогда прежде я столь четко не ощущала присутствия предмета, не дотрагиваясь до него.

Я не могла предупредить Казариана" что хитроумное послание Морфью достигло своей цели. Теперь нужно было заставить Гурбориана показать камень — в качестве главной приманки для нас.

Будучи опытным торговцем, я уже оценила богатство Рода Кревонеля. Обстановка замка была не слишком роскошной, но и не бедной. Успев ближе познакомиться с Казарианом, я сомневалась, что его привлекает богатство или плотские утехи. Другие же ализонские бароны жаждали грубой власти — или, как Волориан, обладания первоклассными представителями породы этих чудовищных псов.

Когда Гратч попытался воспользоваться слабостью Волориана, предлагая лучших производителей, я презрительно глянула на него, словно он предложил мне бочонок прогорклого масла. Сделав вид, что моя реакция его вовсе не удивила, Гратч обмакнул в вино палец и нарисовал на столе грубую карту. Я едва подавила дрожь, вызванную нахлынувшими на меня воспоминаниями. Поверхность стола была светлой, выцветшей, словно кожа самих ализонцев. Алые струйки вина текли по ней, словно кровь, неумолимо напоминая мне об ужасах войны, смертях и ранах. Я заставила себя сосредоточиться на ненавистном голосе Гратча, пытавшегося преодолеть легкий акцент уроженца Горма.

Мое сердце забилось сильнее, когда Гурбориан потянулся к карману своего камзола, но затем, поколебавшись, положил обе руки на стол. Гратч смотрел полупьяным взглядом то на руки Гурбориана, то на мои.

Прежде чем я успела отдернуть руку, он сорвал мою левую перчатку, взревев, что я не Волориан, а «сука».

Все мы вскочили на ноги, стараясь занять наиболее выгодную позицию. Я сбросила правую перчатку, чтобы удобнее было держать посох, Как и предсказывал Казариан, и Гратч, и Гурбориан тайно пронесли в зал оружие — Гратч достал из кармана маленький самострел, а Гурбориан вытащил из рукава кинжал с узким лезвием. Казариан тут же выхватил меч, спрятанный за портьерой.

Несмотря на обильное количество выпитого кровьвина, Гратч двигался с удивительной легкостью. Он метнулся ко мне, яростно рыча:

— Прочь с дороги, негодная сука!

Попятившись, я зацепилась каблуком сапога о ножку кресла и потеряла равновесие. Гратч толкнул меня в плечо, сбив с ног. Он явно намеревался выстрелить в Казариана, который был полностью поглощен смертельной схваткой с Гурборианом. Я знала, что стрелы Гратча, наверняка, отравлены и, вероятно, любая царапина оказалась бы гибельной.

Гратч попытался выстрелить, но Казариан, видимо, заметил его движение боковым зрением, поскольку уклонился в сторону, едва Гратч поднял самострел. Гратч невольно шагнул вперед и оказался в пределах досягаемости моего посоха. Приподнявшись с пола, я ударила посохом по его руке, выбив из нее оружие. Самострел упал на каменные плиты и, столкнувшись с ножкой стола, отлетел в мою сторону. Я схватила его и выстрелила прямо в нависшее надо мной лицо Гратча, собиравшегося отобрать у меня оружие. Стрелка воткнулась ему под левый глаз.

Дико завопив, он рухнул мне на ноги, но я откатилась в сторону, под стол. На случай, если он погонится за мной, я, как можно быстрее, развернулась крутом, но за Гратча можно было уже не беспокоиться. Яд, которым были смазаны его стрелки, действовал мгновенно. Гратч лежал там, где упал; в глазах его застыл ужас, а конечности дергались, словно у обезглавленной ящерицы. Я вдруг поняла, что он просто не ожидал отпора от «негодной суки».

Казариан / Мерет — события в замке Кревонель, затем в Лормте

(20 день, Куна Ножа / 21 день, Месяц Ледяного дракона)

Казариан

Занятый схваткой с Гурборианом, я услышал, как ударилось о каменный пол тело Мерет, но смог лишь бросить в ту сторону короткий взгляд. Гурбориан яростно нападал, и я вынужден был полностью переключиться на наш поединок. Еще мгновение спустя, раздался вопль Гратча. Я отступил назад к столу, чтобы посмотреть, что случилось с Мерет. Одновременно я опрокинул на пути Гурбориана кресло, пытаясь задержать его.

Я не сразу увидел Мерет, но Гратч был мертв — он лежал у стола, с искаженным от ужаса лицом.

Видимо, Мерет каким-то образом воспользовалась его самострелом и выстрелила — что было с ее стороны весьма неожиданно и вместе с тем удачно. У меня не было времени искать Мерет, поскольку Гурбориан вновь начал наседать на меня. На случай, если Мерет жива и прячется под столом, я отвлек Гурбориана в дальний конец зала. Из-за запертой на засов двери доносился шум борьбы — несомненно, Бодрик и его люди сражались с четверкой Рептура. Я был уверен, что Кревонель победит в этой схватке; точно так же я был уверен в том, что окажусь победителем по эту сторону дверей.

Мерет

Переведя дух, я поняла, что, кроме звона клинков в зале, до моих ушей доносится и шум борьбы за дверью. В дальнем конце зала настороженно кружили двое ализонцев. Я содрогнулась при мысли о том, что, поскольку оба клинка отравлены, малейшая царапина может стать смертельной. Я подползла ближе, надеясь подсунуть посох под ноги Гурбориану, но его охотничьи инстинкты, такие же как и у Казариана, предупредили его о моем приближении. Отбросив кинжал, чтобы освободить руки, Гурбориан опрокинул один из железных светильников, преградив путь Казариану, и швырнул в меня тяжелое кресло. Меня отбросило к каменной стене.

В отчаянии я попыталась отползти в сторону, но кресло упало сверху, едва не раздавив мне ногу. Боль была столь сильной, что у меня помутилось в глазах.

Когда мое зрение, наконец, прояснилось, я увидела, что Казариан, рванув на себя стоявший у стены столик, с размаху бросил его в Гурбориана, сбив того с ног. Затем Казариан поспешил ко мне, чтобы освободить меня от тяжелого кресла. Я села на пол, чувствуя, как все плывет перед глазами. Каким-то образом мне удалось не выронить посох, что оказалось кстати. Гурбориан, уже поднявшийся с полу, подбирался к Казариану сзади, занося над его головой отломанную ножку кресла.