– Выглядишь великолепно!

Девушка отмахнулась от него.

– Джоунс, я выгляжу как попало! Прости, но у меня просто не было настроения делать что–то с собой. Ты уезжаешь, и мне грустно. А еще я еле вырвалась из дома, потому что в гости приехали мои родственники из Нью–Йорка. Пичкали меня историями моего же детства, когда я была у них на каникулах. А затем звонил Джулиан Фокс, интересовался, как я. – Кэтрин вздохнула. – Я чувствую себя сволочью. Не могу ничего вспомнить, а они так нуждаются во мне. Я миллион раз посмотрела «Дорогу в никуда», но не смогла воспроизвести ни одной сцены со своим участием…

Кэтрин плюхнулась на скрипучий диван.

– Джек, что мне делать?

– Для начала… отведай чего–нибудь, – он махнул рукой в сторону сервированного стола.

Вся его сервировка заключалась в том, что он был сплошь заставлен коробочками с едой.

– С посудой у меня не ахти тут, сама знаешь, – извинился Джоунс.

– Ты прелесть, – Кэтрин запустила руки в коробочку с надписью «Острый чили».

– Осторожнее с острым, – предупредил ее Джек.

– Я обожаю острое, – не послушала его Кэтрин.

Отведав блюдо, она вернула коробочку на стол и резко выдохнула.

– Не хочешь попробовать?

– Воздержусь, – улыбнулся Джоунс.

Некоторое время они молча поглощали еду. Вид у Кэтрин был грустный.

– Джек?

– Ммм? – Джоунс запихнул в рот кусок пиццы.

– Не знаю, была ли я когда–то столь же счастлива, как сейчас. Мне так хорошо, что я не хочу никаких воспоминаний.

Джек чуть не подавился пиццей. Кэт заботливо похлопала его по спине.

– Просто… вернуться ведь не только хорошие воспоминания, верно? Я очень много думала об этом. Обо мне говорят разное. И мне кажется, я была не самым невинным человеком. Наверняка я причиняла боль другим людям, заставляла их страдать, шла по головам для достижения своих целей… – Кэтрин вздохнула и обняла руками колени. – А так – будто ничего и не было. Жизнь с чистого листа. Не всем дается такая возможность, верно?

– Верно, – вздохнул Джек. – В чем–то ты права. Но амнезия отняла у тебя не только память, но и чувства. Тебя окружают чужие незнакомые люди, к которым ты когда–то питала теплые или не очень эмоции. Даже твои родители. Наверное, нелегко было принять тот факт, что два совершенно незнакомых тебе человека оказались самыми близкими.

Кэтрин задумчиво покрутила в пальцах оливку.

– Мне кажется, я могла бы полюбить их заново. Я очень благодарна им за поддержку. Прошло совсем немного времени, но с чувствами я смогла разобраться. – Кэтрин быстро подняла на него глаза и тут же опустила их. – Я не хочу, чтобы ты уезжал, Джек.

Этих слов он одновременно боялся и ждал.

– Кэтрин, я бы очень хотел остаться. Но, рано или поздно, мне все равно придется уехать.

Помолчали.

– Джек?

– Да?

– Ты бы хотел, чтобы я поехала с тобой?

Возникла неловкая пауза. Кэтрин смущенно порозовела.

– Не отвечай. Ты не обязан.

Но Джек хотел ответить.

– Кэтрин. Ты самое дорогое, что у меня есть. И больше всего на свете я бы хотел, чтобы ты поехала со мной, и мы никогда бы не разлучались.

Они сидели на разных концах диванчика, но Кэт преодолела это расстояние в мгновение ока, прижавшись к нему и взяв его лицо в свои руки.

– Черт, Джек, я так долго ждала от тебя этих слов.

– Я не хотел делать тебе больно, – он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее.

– Ты не сможешь сделать мне больно. Одно твое присутствие делает меня счастливой…

Кэтрин прижалась к его губам, и он ощутил обжигающий вкус чили на ее губах. Они опять совершали ту же самую ошибку. Вновь между ними возникло запретное чувство, породившее болезненную связь. И опять, как и раньше, они могли быть вместе только здесь и сейчас, как две прямые, пересекающиеся только в одной точке, а затем навечно расходящиеся в разные стороны.

– Кэтрин… – он сделал легкую попытку отстранить ее. – Нам не нужно этого делать.

– Напротив. Это то, чего я хочу, – Кэтрин легонько потерлась носом о его шею, слегка прикусив на ней кожу. – Ты говорил, что нам не удавалось быть вместе. Но я хочу попробовать, Джек. Еще раз. Один. Последний. Хочу убедиться в этом сама. – Она начала медленно расстегивать его рубашку. – Я люблю тебя, Джек. И мне плевать, что было между нами раньше. Я хочу, чтобы это – случилось сейчас.

ГЛАВА 4: КЛЮЧ

Джек проснулся от звука проворачиваемого в двери ключа. Сначала этот скрип вплелся в его сон, и Джоунс, еще плававший в теплых объятиях забвения, лишь крепче прижал к себе спящую Кэтрин и сильнее укрыл их одеялом. Лицо спящей Кэт озарила счастливая улыбка.

Скрипнула дверь и в прихожей раздались шаги. Звук снимаемого пальто. Джек попытался сообразить, кто бы это мог быть, но сонный мозг не хотел включаться.

Пальто повесили на крючок.

– Милый? – раздался голос Лили. – Ты здесь?

Джек и не знал, что проснуться можно столь молниеносно. Кэтрин тоже испуганно вскочила. Одеяло упало вниз. Кэтрин пискнула и поспешно натянула его на себя, прикрываясь. Ее испуганные огромные глаза смотрели куда–то позади Джека.

Ему очень не хотелось оборачиваться. Он молился о том, чтобы текущее мгновение длилось вечно.

– Джек? – голос Лили дрогнул.

Он чувствовал ее присутствие за своей спиной, но боялся на нее посмотреть.

– Лили? – раздался робкий голос Кэтрин. – Ты – Лили?

– Ах ты, гадина! – раздался яростный голос Лили. – Ты клялась мне, что между вами ничего нет! Ты клялась, что вы просто друзья! Ты была подружкой на нашей свадьбе! Ты… ты… – девушка задохнулась от слов.

– Лили… – Джек развернулся к жене.

Лицо ее горело ненавистью, злостью и болью. Она стояла, готовая вот–вот кинуться на них. Руки, сжимавшие сумочку, дрожали.

– Все не так, как ты думаешь.

– Да тут нечего думать, Джек! Вы лежите в одной постели, голые! И мне плевать на то, как вы в ней оказались!

Щеки Кэтрин вспыхнули алой краской. Она резко вскинула голову.

– Я люблю Джека. И я не отдам его тебе просто так.

– Ну, а ты? – Лили повернулась к Джеку. В глазах ее стояли слезы. – Что скажешь ты? Ты тоже ее любишь, верно? Я всегда это чувствовала. Ты ведь… – она скользнула взглядом по руке Кэтрин и усмехнулась. – Мне ты сказал, что потерял это кольцо во время аварии. Хотя какая разница. Ты ведь не мне его купил. Я с первого взгляда поняла, к чьим глазам оно бы идеально подошло.