5 июня 2009 года

Дорогой дневник!

Все изменилось.

7 июня 2009 года

Прости, мой любимый дневник. У меня не было сил, и мысли разбегались. Столько всего произошло. Джек – да. Он превзошел все мои ожидания. Я никогда не видела его таким… я даже не знаю, какое слово подобрать. Все знали о наших отношениях с ним, поэтому, когда мы явились на бал вместе, это был взрыв мега–бомбы. Но дело даже не в этом. И не в том, что мы стали королем и королевой школы. Нет.

Я не могу разобраться в себе. Мое отношение к Джеку изменилось, и я не понимаю, почему. Он ведь сделал мне столько гадостей! Я… я стала чувствовать его по–другому. И мне кажется, он тоже. Я так надеялась, что он поцелует меня в тот вечер. Я бы поняла тогда все. Но он не сделал этого. И я знала, что не сделает. Он слишком… тут не скажешь одним словом. Благороден, горд, старомоден? Джек изменился. Но что происходит со мной?

10 июня 2009 года

Дорогой дневник!

Я сижу в самолете, который вот–вот взлетит в Сидней. Я почти не вижу букв, потому что слезы застилают мне глаза.

Он любит, любит меня! И всегда любил! Почему же я поняла это так поздно? Наши пути разошлись так далеко, что никогда больше не пересекутся. Я должна выбросить его из своей головы и своего сердца. Мне так жаль, ведь я так и не сказала ему: спасибо, что ты был у меня, Джек…

Джека вдавило в сидение. Дорога перед ним сливалась в одну сплошную полосу. Все, что было на обочине, смазывалось так, что контуров было не различить, но Джек этого не видел. Мир сузился лишь до финиша, узкая лента серого асфальта, бесконечно петлявшая перед ним. В такие минуты он чувствовал себя всесильным, могущественным, способным на все. Джек любил скорость, и только Формула–1 могла подарить ему подобные ощущения.

Он резко вошел в поворот, краем уха услышав, как завизжали шины. Болид развернулся за долю секунды, и, не сбавляя скорости, рванул дальше. Легкие наполнились воздухом свободы и чувством непобедимости. Адреналин бил по глазам, наполняя все тело драйвом. Впереди показалась финишная полоса. Джек вдавил педаль газа и за долю секунды пересек ее.

Болид остановился. Джек откинул прозрачный купол и вдохнул теплый октябрьский воздух, наполненный запахом горелой резины.

–1:13.525… – Роберт покачал головой. – Это невероятный рекорд, Джек. Но я боюсь за тебя. Не хочу потерять своего лучшего гонщика.

Джек фыркнул, снимая шлем.

– Я знаю, что делаю. Я чувствую трассу и не могу разбиться. Порой мне кажется, что подо мной нет болида. Есть только я – и трек.

– Ох, Джек, – вздохнул Джордан. – Так говорили и Айртон Сенна, и фон Трипс и Хоторн…

Джек сморщился и чихнул, затем сунул шлем в руки Роберта, демонстрируя полное безразличие к этой теме.

– Джек! – грозно повторил Роберт. – Если ты не будешь беречь свою задницу, за тебя это сделаю я. Еще одна такая выходка – и ты будешь отстранен от участия в новом сезоне.

– Ты этого не сделаешь, – усмехнулся Джек, ероша свои взмокшие волосы, чтобы быстрее высохли.

– Да ты как из Харлема вернулся, будто целенаправленно пытаешься себе шею свернуть! – возмутился Джордан. – Будешь так себя вести, я позвоню Кингсли!

Джек резко обернулся в сторону друга и едва удержался, чтобы не схватить его за грудки.

– Ты не станешь этого делать.

– Я уже сказал тебе, Джек. Финал сезона через месяц. И хорошо бы тебе дожить до него. Ты просто обязан взять гран–при Монако!

– Ладно, – Джек примирительно поднял руки. – Я даю тебе слово: больше ничего сверхчеловеческого.

– Ну, – Джордан засомневался. – Победа нам тоже нужна.

– Не парься, – Джек хлопнул Роберта по плечу. – Будет тебе победа.

Быстро темнело. Они покинули автодром вместе, и каждый поехал в свою сторону. Джек – в свой опустевший дом на побережье. Слишком большой и слишком красивый, чтобы жить там одному.

Джоунс скинул с себя грязную, пропитанную потом одежду, и босой зашлепал в ванную. Пока джакузи наполнялась, весело бурля пузырьками, Джек откупорил бутылку рома и основательно приложился к ней. Джордан еще не знал об этом его новом пристрастии, а если узнает, не видать ему места пилота, как своих ушей.

С наслаждением погрузившись в пенную бурлящую воду, Джек закрыл глаза. Тишина давила на уши. Он отхлебнул еще рома, гипнотизируя лежащий рядом телефон.

Джоунс очень резко уехал из Харлема. Он позвонил миссис Кингсли с аэропорта. Объяснил, что не может помочь Кэтрин, но искренне надеется, что Кэтрин все вспомнит. Джек попросил миссис Кингсли сообщить ему, если это случится. Сказал, что будет ждать ее звонка.

И ждал он уже четыре месяца.

С Лили они развелись быстро и безболезненно. По крайней мере, ему больно не было. Ему было стыдно.

Телефон зазвонил. Джек резко подпрыгнул, расплескав кучу воды. Телефон чуть не свалился из скользких рук в воду, но Джоунс все же смог удержать его, и даже носом сдвинул сенсорный ползунок, чтобы ответить на звонок. Но звонила не Кингсли.

– Алло?

– Привет, старик! – раздался в трубке веселый голос Алекса, его лучшего друга. – Все киснешь?

Звуки веселой музыки подсказывали, что Алекс отрывался по полной.

– Я только что с работы.

– Звучит так, как будто ты офисный клерк средних лет и с пивным брюшком, а не молодой подающий надежды гонщик Формулы–1! – расхохотался Алекс. – Или я чего–то о тебе не знаю?

Джек звонко похлопал себя по каменному прессу.

– Чтобы обзавестись пивным брюшком, мне придется сотни литров пива выпить.

– Чувак, начнем сегодня вечером. Я подъеду через пару часов, причем не один. Я нашел очаровательную компанию тебе и мне.

– Знаю я твои компании. Ты падок на блондинок. Но я сейчас не в том настроении, чтобы крутить интрижки.

– Хм… – озадачился Алекс. – А дело куда хуже, чем я думал. Ладно, я приеду один, а тебе скину фотки этих пташек, чтобы ты жалел об упущенных возможностях! – пожурил его Ал.

– Жду тебя.

Телефон все–таки шлепнулся в воду. Джек чертыхнулся, пытаясь выловить его. Изящная техника не выдержала воздействия воды. Экран зарябил, расплылся и сдох. Джоунс вздохнул, завернулся в полотенце и пошел искать другой телефон. Он смутно припоминал, что в коробке с харлемскими вещами лежал его старый телефон. Ехать в магазин прямо сейчас за новым не хотелось, с интернетом Джек не дружил, а вот старый мог поискать прямо сейчас – ведь миссис Кингсли могла позвонить в любую минуту!

Коробка отыскалась под кроватью, сплошь покрытая пылью. Джек сдул с нее пыль и чихнул, поставив в уме галочку отчитать домработницу.