– Это была необходимость или просто желание?

– Это всего лишь синонимы, – заканчивает Вульф. – Джейс купил эту виолончель для нее.

– Да ладно? – смеюсь я.

– Кстати, о Джейсе. – Аполлон смотрит на меня. – Вероятно, он собирается застрелить адвоката и ворваться в дом за тобой.

Я быстро возвращаюсь к особняку, который так недолго называла домом. Языки пламени уже вьются над его крышей, от давления и жара разбились стекла, а из верхних окон вырывается черный дым.

От особняка ничего не останется.

– Почему не слышно сирен? – спрашиваю я, следуя за Аполлоном, а Вульф идет позади нас с виолончелью.

– Больше никто не звонит в полицию, – отвечает Вульф мрачным голосом.

– Вот это да. Почему? – спрашиваю я.

– Потому что ты не знаешь, кто из полицейских приедет на вызов, – отвечает Аполлон. – И не знаешь, чего они потребуют взамен. Плюс теперь это дом Ричарда Джейкобса, и об этом знает весь гребаный район, так же как и о его связях. Так что никаких копов. Максимум, кого могут сюда вызвать, – это Цербера.

– Именно поэтому мы должны поскорее убраться отсюда, – ворчит Вульф.

Мы выходим из-за угла дома, и я вижу, как Джейс расслабляется и опускает плечи. Он направляет пистолет то на Ричарда, который смотрит на него со стоическим выражением на лице, то на рыдающую Марли.

– Нам нужно идти, – говорю я.

– А они? – спрашивает Джейс, а потом смотрит на виолончель в руках Вульфа и краснеет.

Интересно.

– Марли идет с нами, – пожимаю я плечами, и Ричард вскакивает на ноги, но Джейс толкает его обратно.

– Не надо! – молит он. – Она не виновата.

Марли Джейкобс.

Я жалею о том, что не задавала вопросы об ее отце.

Покачав головой, я отворачиваюсь, потому что не хочу смотреть на нее и уж точно не хочу допрашивать. Но суть дела ясна. С помощью Марли мы сможем надавить на ее отца.

– Марли останется со мной, – говорю я, приседая перед Ричардом. – Цербер думает, что знает, кто я, и Марли, вероятно, тоже, но я хочу, чтобы и ты кое-что узнал обо мне.

Я вижу, как двигается его горло, когда он тяжело сглатывает, а затем его взгляд мечется по сторонам.

От дома исходит такой жар, что мне отчаянно хочется уйти отсюда, но я остаюсь на месте, ожидая, когда Ричард обратит на меня внимание.

– Я слушаю, – наконец говорит он.

– Это мой город, и я без колебаний сожгу здесь все к чертовой матери, чтобы избавить его от такой заразы, как вы. Ты понял?

– Я понял. Только, пожалуйста, не трогай ее…

– Отпустите его, – говорю я поднимаясь. – Он знает, как нужно заметать следы, не правда ли, Дик?

Парни смотрят на меня со смесью благоговения и ужаса на лице, хотя, скорее, больше благоговения. Они и сами не совсем соблюдают правила, но просто не ожидали того же от меня.

Целых шесть месяцев я сдерживала свой гнев касаемо этой дерьмовой ситуации. Шесть месяцев я переживала о том, что Титаны, Адские гончие и весь этот город сделали со мной. И сейчас, черт возьми, пришло время повернуть все вспять.

Ведя Марли между собой, ребята следуют за мной по подъездной дорожке. Мне больше нечего сказать, и я не могу оставаться здесь и смотреть, как рушится наш дом.

На улице тихо. Они припарковали свой джип за машиной, которую я взяла взаймы у Артемиды, на противоположной стороне дороги. Сейчас полдень, но вокруг никого нет, хотя во времена могущества ребят, шесть или семь месяцев назад, даже в это время здесь не было так тихо. Но внезапно я замечаю, что все-таки улица не совсем пуста, и останавливаюсь на полпути к машине. Паркер выпрямляется, слезая с капота автомобиля Антонио, и по моим рукам пробегают мурашки. Он достает из кармана бумажник и открывает его, показывая нам свой значок.

Он нашел тебя, – шепчет голос в моей голове. Запуганный злой голос.

Беги! – призывает другой, и я очень сильно этого хочу.

Внезапно ко мне подходит Аполлон и берет меня за руку, крепко сжимая ее в безмолвном послании. Я сжимаю его ладонь в ответ. Разгладив пиджак, Паркер направляется к нам и останавливается прямо посреди улицы, не сводя с меня глаз. Нас разделяют всего пять или шесть футов асфальта.

– Рад тебя видеть, – говорит он.

Мой язык словно онемел.

Я не могу говорить и чувствую, будто мою грудь сдавливает. Кажется, на легкие давит камень весом в тысячу футов.

– Ты хорошо выглядишь, – говорит он, засовывая руки в карманы.

Паркер – воплощение спокойствия. Его светло-каштановые волосы зачесаны назад, а квадратная челюсть сжата. Этот мужчина классически красив, и его внешность позволяет ему заманивать ничего не подозревающих девушек в ловушку.

Я продолжаю молчать, и не только из-за того, что у меня перехватывает горло, но также я просто не знаю, что сказать. Он смотрит на меня своими голубыми глазами, а я вспоминаю каждое жестокое слово, которое он бросил в мой адрес, каждую травму, которую я получила после того, как он смотрел на меня вот так, будто бы я в чем-то виновата.

– Кто-то увидел пожар и вызвал пожарных, – говорит он, указывая подбородком на дом. – Этот адрес отмечен в нашей системе, поэтому я отменил выезд помощи. В конце концов, это опасное место, связанное с деятельностью банд и наркотиками.

Беги, беги, беги.

Я не могу пошевелиться.

Аполлон выходит вперед, но я крепко держу его за руку, не желая, чтобы он наделал глупостей.

– Как насчет того, чтобы ты отвалил? – спрашивает он.

Если Аполлон поднимет на него руку, Паркер арестует его, ведь мой бывший слишком мелочный тип. Но тем не менее защита Аполлона значит для меня больше, чем что-либо.

– Ты мне угрожаешь? – улыбается Паркер, не двигаясь с места.

– Ты не похож на человека, которому нужно угрожать. Ты же достаточно умен, чтобы читать между строк.

– Когда я видел тебя в последний раз, ты выглядел не так привлекательно, – цокает языком мой бывший парень. – По всей видимости, она простила вас. А ты… – Он смотрит на Вульфа. – Ты угрожал вырезать мои глаза? Ну, вот мы здесь, без свидетелей, а я не вижу, чтобы ты что-то предпринимал по этому поводу.

– Это то, во что ты хочешь поиграть? – смеется Вульф и качает головой.

– Вообще-то я здесь, чтобы забрать Кору. Видите ли, она преступница.

– Вообще-то нет, – отвечаю я, мысленно благодаря шерифа. – Я больше не в розыске.

– Нет? Возможно, ты не заметила объявления о твоем розыске, – говорит Паркер, прищурившись.

– Нет, скорее всего, до тебя еще не