Иринино лицо было вполне безмятежным, но Риту не проведешь. Она прекрасно поняла, что задела приятельницу за живое.

— Я говорю не о секретарше и не о референточках, — невозмутимо сказала она. — Дорогая, таким женщинам, как мы, восемнадцати- и даже двадцатилетние дурочки не страшны. Наших мужчин они не уведут. Самые опасные соперницы — женщины от двадцати восьми до тридцати двух. Между прочим, у русского классика Чехова есть рассказик, где он сравнивает женщин с алкогольными напитками. Двадцать восемь по его градации — высший сорт, коньяк с лимоном. А мы с тобой, по Чехову, — уже пиво завода «Вена», пенимся, но не пьяним. Чудак, правда? — Рита пожала плечами, словно поражаясь глупости классика. — Хотя что с него взять, он жил в прошлом веке. А в наше время сорок — как раз самый расцвет.

Ирине казалось, что Рита нарочно пустилась в отвлеченные рассуждения, чтобы поиграть у нее на нервах. Но тревоги никак не выдала: сидела, спокойно прихлебывая коктейль маленькими глотками. Рита выдержала паузу и, так и не дождавшись вопроса, сказала сама:

— Так вот, о женщинах от двадцати восьми до тридцати двух. Боюсь, что соперница у тебя именно такая. Муж твой просто голову от нее потерял, даже поглупел. Странно, что ты еще этого не заметила.

— Если бы было так, как ты говоришь, я бы как раз заметила. Значит, все сильно преувеличено, — отпарировала Ирина.

Рита вскинула тонкие, аккуратно подведенные брови:

— А что, тебя совсем не интересует, кто она?

— Ну и кто же?

— По-моему, переводчица. Уж не знаю, где он ее подцепил, может быть, на каких-нибудь переговорах. Кстати, очень неглупа, очень.

Тут Ирина не выдержала:

— Интересно, а ты-то откуда знаешь? Ты видела ее?

Наконец-то Рита смогла сполна насладиться своим положением владелицы ценной информации:

— Представь, да. Поэтому могу судить о ней вполне объективно. И скажу тебе, дорогая — это не девушка-однодневка. У нее не только ноги красивые, но и голова соображает. Интеллектуальный коэффициент не ниже ста восемнадцати.

— Ты что, с ней говорила?

— Да.

— Как ее зовут?

— Лариса. Фамилии, к сожалению, не знаю. Высокая блондинка, прекрасно смотрится, — тут Рита не удержалась от колкости, — рядом с твоим мужем.

Она замолчала, наблюдая, какой эффект произвели ее слова. Ирина изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

— И где же это произошло? — ровным голосом спросила она.

— Что?

— Ну, где вы все пересеклись?

— Очень просто. Вчера мы с Пусиком пошли поужинать в один симпатичный ресторанчик, «Пингвин» — может, знаешь? Он принадлежит Никите Ветрову, у Пусика там золотая карта.

Ирина машинально кивнула. Никита Ветров — бывший рок-музыкант, ныне преуспевающий бизнесмен, кормил в своем ресторане друзей в кредит, по карте. Золотая карта предполагала всевозможные скидки, поэтому расчетливая Ритка посещала «Пингвин» с завидной регулярностью.

— Ну так вот, в «Пингвине» мы их и встретили, — продолжила Рита свою сагу. — Надо сказать, я твоего Андрея заметила не сразу, а вот на нее тут же обратила внимание. Очень эффектная и одета со вкусом. Вроде бы ничего особенного, светло-лиловый костюмчик — пиджак на двух пуговицах и узкие брючки, но хороший стиль сразу видно. Костюмчик-то от Жозефа! И сумка к нему от Кати Спад. А часы хоть и не Картье, но Кристофл — тоже не так плохо…

Ирина болезненно поморщилась. Рита дорвалась до тряпок и теперь не остановится, пока не перечислит все детали туалета этой треклятой блондинки. Так увлеклась, что даже вышла из роли сочувствующей подруги.

— …В общем, девушка явно не бедствует, — подвела, наконец, Рита итог и замолчала, утомившись столь длинной речью.

Ирина подождала немного, но Ритка молча потягивала свою «Флориду», опять забавляясь игрой на Ирининых нервах. Мол, если хочешь еще что-нибудь узнать — спрашивай сама, а предпочитаешь не вдаваться в подробности — тоже твое дело.

— Ну хорошо, а когда ты с ней поговорить успела, — поколебавшись, все-таки сказала Ирина. Конечно, она предпочитала бы вообще не заводить этот разговор. В конце концов, то, что мы не знаем, для нас как бы и не существует. Но раз уж начали… Начав, нужно идти до конца, врага нужно знать в лицо. Пусть уж Ритка выложит все, что знает.

— А мы подсели к ним за столик. Знаешь, я бы этого делать не стала, но Пусику надо было что-то срочно обсудить… Ты же его знаешь, когда речь идет о делах, его совершенно не заботят приличия. Так вот, когда Пусик его окликнул, твой муж абсолютно не смутился. Познакомил нас с этой Ларисой, как будто так и надо. И она тоже…

— Что «тоже»?

— Ну, вела себя абсолютно естественно. А потом Пусик и твой муж примерно минут двадцать говорили о своем, а мы с очаровательной Ларисой были предоставлены друг другу.

— И о чем же вы беседовали?

— Обо всем понемногу. Обсудили новую оперу и театр Фоменко, она, кстати, была у Фоменко на последней премьере, потом поговорили о разном женском. Между прочим, она посоветовала, где можно достать настоящий платок от «Гермеса» по сносной цене.

— И из этого ты вывела ее интеллектуальный индекс?

— Ну, знаешь, шила в мешке не утаишь. Умную женщину видно, даже если она в данный момент говорит исключительно о тряпках.

— Ну хорошо, а с чего ты взяла, что у них с Андреем… — Ирина запнулась, — близкие отношения? Их вполне могут связывать только дела.

Рита язвительно улыбнулась:

— Милая моя, ведь всегда видно, спят мужчина и женщина друг с другом или нет. Так вот, скажу тебе абсолютно точно: они друг с другом спят. И это не просто сексуальная интрижка, это серьезно. Да они и не особенно скрывали свои чувства! Твой муж смотрит на эту Ларису как на какое-то высшее существо. Очень, очень романтично…

Рита помолчала немного, а потом выпустила последнюю стрелу:

— Кстати, на премьере у Фоменко они были вместе.

Ирина вынуждена была поставить стакан на столик, иначе бы Ритка заметила, как сильно у нее дрожат руки.

Вообще-то во второй половине дня Ирине надо было быть в галерее, но после Риткиных откровений она чувствовала себя такой разбитой, что отправилась домой.

Громадная двухэтажная квартира показалась ей неуютной и какой-то холодной. Андрей, конечно, раньше девяти вечера не придет, Владика тоже где-то носит. Конечно, мальчик уже взрослый, у него своя жизнь, и родителям в ней отводится довольно мало места. Впрочем, это даже хорошо, что Владика нет…

Бросив сумку со спортивными принадлежностями в холле, Ирина бесцельно прошлась по квартире, заглянула на кухню — есть совсем не хотелось, да особенно и нечего, — постояла в кабинете мужа и наконец устроилась на диване в гостиной. Полумрак этой сумеречной комнаты располагал к размышлениям. А Ирине было о чем подумать.