Леди Гренолтер и моя мать вместе учились в школе и вышли замуж за кавалеристов. Будучи дочерью представителя новой аристократии, Карсина пройдет надлежащее обучение, чтобы стать образцовой женой военного. Я слышал множество историй про жен из числа старой аристократии, которые впадали в отчаяние, когда выяснялось, что они должны жить на границе в окружении дикарей. Карсина Гренолтер будет для меня отличной партией. Я не испытывал ни малейшего огорчения оттого, что приданое Карсины, каким бы оно ни было, расширит владения моего брата, а не достанется нам. Таков закон, и я с удовлетворением думал о том, что благодаря моему браку наше поместье станет больше. В далеком будущем, когда я уйду в отставку, нас примут в Широкой Долине, чтобы мы смогли вырастить здесь наших детей. Мои сыновья пойдут по моим стопам — станут солдатами, а Росс позаботится о мужьях для дочерей.

— Невар? — Голос отца прозвучал сурово, напомнив мне, что я задумался и не ответил подобающим образом на его сообщение.

— Я онемел от счастья, узнав, чего ты для меня добился, отец, и постараюсь быть достойным Карсины и доказать лорду Гренолтеру, что в моих жилах течет благородная кровь.

— Очень хорошо. Я рад, что ты понимаешь, какую честь он нам оказал, доверив одну из дочерей нашим заботам. В таком случае выпьем за твою будущую невесту.

Мы снова подняли бокалы и выпили.

Так прошел мой последний вечер детства в доме отца. В день своего восемнадцатилетия я оставил за спиной все прежние дела и заботы. На следующее утро началась моя новая жизнь взрослого мужчины. Я встал с рассветом, скромно позавтракал с отцом и братом, а затем вместе с ними выехал из дома. Каждое утро мы отправлялись в разные уголки отцовского поместья, чтобы выслушать отчеты управляющих. Большинство из этих людей отец знал еще со времен службы в кавалле. Они с радостью согласились у него работать, когда годы заставили их покинуть армию. Отец построил для них хорошие дома, выделил по небольшому участку земли под сад, помог обзавестись коровой или двумя козами, а также десятком цыплят. Многим сосватал жен в западных городах, поскольку, хотя их сыновья должны были отправиться на военную службу, на дочерях с удовольствием женились сапожники, купцы и фермеры. Нашему маленькому городку на берегу реки требовались ремесленники и торговцы, чтобы расти и развиваться.

Я знал людей моего отца всю свою жизнь, но за эти дни узнал еще лучше. Несмотря на то что, выйдя в отставку и сняв форму, они автоматически лишились чинов, отец продолжал называть их «капрал» или «сержант», и мне кажется, им нравилось это напоминание о прошлых заслугах.

Сержант Джеффри приглядывал за нашим стадом овец на поросшем сочной зеленой травой пастбище около реки. Этой весной родилось много ягнят, а у некоторых маток даже по два ягненка. Но не у всех хватало молока и терпения заботиться о двух детенышах одновременно, и Джеффри нанимал мальчишек и девчонок из деревни, где селились остатки племени терну, чтобы те кормили малышей из бутылочек. Дети радовались возможности заработать пару монет да еще получали за усердие сахарные конфеты. А отец гордился тем, что он не только укротил дикарей-кочевников, но еще и прививает их юному поколению полезные навыки. Он считал, что задача гернийской новой аристократии состоит в том, чтобы нести цивилизацию и культуру этим отсталым людям. Когда они с матерью устраивали торжественные обеды и праздники, он часто специально заводил разговор о необходимости таких благотворительных дел и убеждал других представителей семей новой аристократии следовать его примеру.

Капрал Карф на войне лишился части правой стопы, но это ему не слишком мешало. Он следил за работами на полях, где выращивали зерновые и заготавливали сено — причем занимался этим на протяжении всего сезона, от первой борозды, оставленной плугом, до сбора урожая. Он был ярым сторонником орошения, и они с отцом нередко обсуждали, насколько реально претворить в жизнь этот проект. Капрал видел, как на востоке жители равнин доставляли воду на поля, и был готов провести эксперимент. Отец считал, что мы должны выращивать то, что по воле доброго бога дает нам земля, но Карфу хотелось обеспечить водой и верхние поля. Я сомневался, что они сумеют договориться за те годы, что остались до моей отставки. Карф не покладая рук работал на моего отца, применяя самые разные методы, чтобы вернуть земле плодородие после трех лет посевов.

Сержант Рефдом занимался садом. Это было новым для нас делом, и отец не видел причин, почему бы фруктовым деревьям, посаженным на склонах холмов над полями, не порадовать нашу семью богатым урожаем. Я тоже. Но они плодоносить не желали. Болезнь листьев практически уничтожила все сливовые деревья, а какой-то жуткий червяк напал на крошечные яблочки, как только они завязались, однако сержант Рефдом оказался человеком упрямым. В этом году он получил вполне приемлемый урожай нового сорта вишен, которые, похоже, неплохо прижились.

Мы возвращались домой к полудню, пили чай с мясным рулетом, а затем отец отправлял меня на занятия. Он считал разумным обучить меня основам ведения хозяйства, чтобы, выйдя в отставку и вернувшись домой, я мог помочь брату в его трудах на благо поместья. Если случится так, что Росс заболеет или с ним произойдет какое-нибудь несчастье, он сможет отправить прошение королю, чтобы тот позволил его брату-военному вернуться на земли своего отца для их защиты.

Я молил доброго бога, чтобы этого не произошло, и не только из любви к старшему брату. Я знал, что рожден для каваллы. Сам добрый бог сотворил меня вторым сыном, и я верю, что он дарует тому, кто должен стать воином, черты характера и любовь к приключениям, необходимые для хорошего солдата. Я понимал, что, когда мои дни в кавалле подойдут к концу, мне придется вернуться в наше поместье и, возможно, взять на себя обязанности сержанта Рефдома или капрала Карфа. Все мои сыновья будут солдатами, и на мою долю выпадет обязанность подготовки второго сына моего брата, который, в свою очередь, станет офицером. А мои дочери получат в приданое наделы земли из наших семейных владений. Следовательно, я должен был научиться вести хозяйство, чтобы, выйдя в отставку, мог принести своей семье пользу.

Но сердце мое переполняли мечты о сражениях, патрулях и исследовании новых территорий, поскольку наша армия продвигалась в глубь диких земель, завоевывая все новые и новые территории и богатства для короля Тровена. На восточной границе то и дело происходили стычки между бывшими хозяевами этих земель и нашими войсками. Солдаты пытались убедить дикарей в необходимости вести оседлый образ жизни и понять наконец, что мы несем им добро. Больше всего на свете я боялся, что все военные действия закончатся до того, как я достигну призывного возраста, и мне придется вместо сражений заниматься всякой чепухой. Я мечтал увидеть, как строители Королевского тракта покорят Рубежные горы и темная лента самой длинной дороги оборвется на берегу Далекого моря. Мне хотелось стать одним из тех, кто первым с триумфом проедет по этому пути и пустит коня галопом по берегу чужого моря, а из-под его копыт будут во все стороны разлетаться соленые брызги.

Вечера в свой последний год дома я проводил за книгами, а после этого еще тренировался во владении оружием. Двух законных часов свободного времени в день мне больше не полагалось. Детское увлечение коллекционированием камней пришлось забыть ради более серьезных, взрослых занятий. Слушать, как Элиси играет на музыкальных инструментах, или помогать Ярил собирать цветы для украшения нашего дома теперь считалось для меня пустой тратой времени. Я скучал по сестрам, но прекрасно понимал, что пришла пора повернуться лицом к миру мужчин.