После папа обернул против мамы ее же оружие и целую неделю с ней не разговаривал.

– Правда усвоила?

– Нет. А ты?

– Да, мэм. Больше мы с Джошем никогда не убегали без разрешения. Но это еще не все.

– Не все?

– Видишь, ты подумала, что я рассказываю байку из детства, а на самом деле это история любви.

– Интересно! Продолжай.

Кэм заулыбался.

– На следующее утро полицейский явился вновь, чтобы проверить: вдруг мы с братом опять что-нибудь натворили. Стал захаживать к нам каждый день. Потом мама пригласила его на ужин. В конце концов они поженились и уже много лет счастливо живут в городе Ки-Уэст.

Я прижала руки к груди.

– Ах! И как часто ты напоминаешь маме, что если бы вы с Джошем не сбежали в ту ночь, то…

– Постоянно.

– Что ж, пожалуй, это лучшая история из всех, что я когда-либо слышала. Спасибо.

– На здоровье. – Кэм взглянул на меня. – Не хочешь поделиться, почему у тебя случился приступ паники?

Не хочу, но, наверное, должна. После того как Кэм мне помог, я обязана объяснить, что со мной происходит.

Отвернувшись к окну, я призналась:

– В озере Мартин утонул мой муж. В полиции постановили, что это несчастный случай, мол, начался шторм и его лодка перевернулась. Но…

– Но?

– Я в этом не уверена.

– Считаешь, его убили?

Я помолчала. В тишине отчетливо слышалось равномерное сопение уснувшего Ривера.

– Нет. Считаю, что он покончил с собой.

– Почему ты так думаешь?

Хорошо, что Кэм задал конкретный вопрос, а не стал пытаться меня разубедить или утешить. Логически объяснять свою точку зрения куда проще, чем заново переживать те события.

– Пока Мэтт не погиб, я пребывала в блаженном неведении, что мой муж – игрок. Он годами скрывал свое пристрастие, без конца врал. Ему это было несложно: он часто ездил в командировки и отсутствовал дома.

– Он играл в казино?

– В основном да. И в азартные игры в интернете. Завяз по уши. Заложил дом, и его уже собирались конфисковать. Я, конечно, ничего об этом не знала. Мэтт спустил все наши сбережения, снял деньги с кредитных карточек, влез в долги. За неделю до гибели он потерял работу. Об этом я тоже понятия не имела. После его смерти чуть ли не ежедневно стали всплывать новые подробности. Я такая дура, что позволила Мэтту в одиночку вести все финансовые дела. Но так уж было принято в нашей семье.

И у родителей. И у бабушки с дедушкой. Больно от мысли, что я неосмотрительно переняла их привычки. Как же я это допустила? Ведь вполне могла разобраться с чековой книжкой, но… не удосужилась. С радостью отдала это на откуп мужу, а сама занялась домом и изо всех сил старалась забеременеть.

– Ты не дура, – возразил Кэм.

Я сложила руки на груди.

– Нельзя было полностью доверять Мэтту.

– Любовь без доверия – это не любовь, Натали. Разве у тебя были причины сомневаться в муже?

Едва не задохнувшись от нахлынувших чувств, я покачала головой.

– Он успел застраховать жизнь?

Помолчав, я кивнула.

– Да. Когда мы покупали дом, страховой агент порекомендовал нам оформить полис, и мы последовали его совету.

– Тебе выдали положенную сумму?

– К моему удивлению, да. Только на выплаты всех долгов ее все равно не хватило. Почти сразу после похорон у меня отобрали дом и машины. Я распродала все, что могла. Пришлось признать себя банкротом, чтобы выбраться из этой ямы.

Папа умолял меня вернуться домой, но я отказалась. Не хотела встречаться с мамой. Тогда он нашел для нас маленькую квартирку-студию. Мы с Олли переехали туда, и я принялась подыскивать какое-нибудь место, куда берут без опыта работы. И без диплома: за два года до окончания колледжа я забрала документы, чтобы выйти за Мэтта и заниматься хозяйством. Мама тогда всеми правдами и неправдами старалась не допустить нашей свадьбы. Постоянно твердила, что я совершаю ошибку. Что надо сначала окончить университет. Мол, нужно прежде всего думать о себе, а не о Мэтте. Тем более что мы с ним едва знакомы.

Но я была влюблена, и ничто не могло меня переубедить.

Я сбивчиво продолжила:

– Конечно, я должна принять произошедшее и просто жить своей жи…

– Почему он в тот день отправился на озеро?

Я обернулась на Кэма.

– А ты молодец. Мало кто этим интересуется. Предположительно он поехал на рыбалку.

– А раньше не ездил?

– Ездил, но не в одиночку, а с друзьями.

– Тебе не показалось, что в то утро или за день до этого он вел себя странно?

То утро я вспоминала миллионы раз.

– Была пятница. Только рассвело. Мэтт заявил, что собирается на озеро. Сказал, что любит меня, поцеловал Олли и вышел. – Голос дрогнул. Я прокашлялась. – Меня это удивило: обычно он рыбачил по выходным. Но муж объяснил, что взял отгул… А потом разыгрался шторм и лодка опрокинулась. После этого Мэтта не могли найти еще два дня. Пока его искали, знакомый, у которого Мэтт брал лодку, поведал, что мой муж всю ту неделю с утра приезжал на озеро и в одиночестве ловил рыбу. Об этом я тоже не подозревала. Он все время мне лгал.

– Конечно, азартные игры и долги могут подтолкнуть к самоубийству. Но, возможно, твой муж просто хотел побыть один. Поразмышлять, как тебе сообщить, что его уволили и что вы в долгах как в шелках. Лично мне легче искать решения проблем, когда я на природе. Если бы он во всем признался, что бы ты сделала?

Мы приближались к городу. Пейзаж сменился: теперь вместо деревьев нас окружали офисные здания.

– Я бы очень переживала, но вдвоем мы бы что-нибудь придумали. Я клялась быть с Мэттом в горе и в радости, и это для меня не пустые слова. Теперь я с ума схожу, гадая, самоубийство это или несчастный случай. Если узнаю, из-за чего Мэтт умер, то пойму, как он ко мне относился. Вдруг его заверения в любви были неправдой, раз он постоянно обманывал меня и притворялся, что у нас все в порядке? – Тяжело дыша, я сжала кулаки. – Вдруг весь наш брак был построен на лжи? Не могу отогнать эту мысль и поэтому… ужасно на него злюсь. Понимаю, что это плохо, но ничего не могу с собой поделать.

– Иногда люди лгут, чтобы защитить тех, кого любят, – заметил Кэм, останавливая пикап на светофоре.

– А иногда они лгут, чтобы защитить самих себя! – зло прищурившись, с вызовом бросила я.

Кэм засмеялся.

– Ты чего? Я-то здесь вообще ни при чем…

– Извини. – Я снова откинулась на спинку сиденья. – Как по мне, лучше горькая правда, чем сладкая ложь.