— Господин Президент, умоляю вас!.. — закричал он.

На своем плече он почувствовал руку конвойного офицера, который пытался сбросить его с подножки. Но Фандор изо всех сил вцепился в дверцу кареты и продолжал:

— Я честный гражданин, господин Президент! У меня нет дурных намерений! Выслушайте меня!

Далее произошло нечто совершенно невообразимое. Внутри кареты, рядом с Президентом, сидел полковник — начальник охраны. Вглядевшись в лицо Фандора, он сказал:

— Господин Президент! Я знаю этого человека: это журналист Фандор. С его стороны вам ничего не угрожает. Выслушайте его, — только крайняя необходимость могла побудить его действовать таким образом…

Громким голосом Президент скомандовал эскорту:

— Ехать шагом! И не допускать ко мне новых посетителей!

При виде всей этой фантастической сцены зеваки, толпившиеся на тротуарах, хлопали в ладоши и вопили от восторга, и Президент подумал, что это происшествие, описанное и расцвеченное газетами, будет способствовать его популярности. Он пригласил Фандора сесть в карету. Едва переводя дыхание, журналист заговорил:

— Господин Президент! Моя невеста Элен, дочь Фантомаса, в этот момент находится на смертном одре… Ее последнее желание перед смертью — вступить со мной в брак. Только вы, господин Президент, данной вам властью можете отменить формальности и дать нам возможность заключить брак «in extremis»… Сжальтесь над нами… Помогите нам!

Фандор продолжал говорить, произносить бессвязные слова, сообщать какие-то подробности, не замечая, что президентский кортеж изменил маршрут движения и движется теперь в сторону Нейи.

— Скорее! Скорее! Торопитесь…

В палате, где лежала умирающая Элен, столпилось много народа.

Здесь был Фандор, такой бледный, что можно было подумать: умирающий — это он…

Здесь был Жюв, с трудом сдерживающий сотрясавшую его дрожь.

Здесь был санитар, вызванный в срочном порядке, чтобы служить свидетелем.

Здесь был высокий старик, появившийся неизвестно откуда и представившийся как свидетель со стороны невесты.

Здесь был Президент Республики, пожелавший лично участвовать в церемонии бракосочетания и прибывший с этой целью в Нейи.

Здесь был священник, воздвигший б углу комнаты переносной алтарь.

Здесь были, наконец, врачи, с тревогой следившие за состоянием больной и торопившие церемонию бракосочетания.

В открытых дверях толпился персонал клиники и те пациенты, которые могли и хотели присутствовать на столь необычной церемонии.

Помощник мэра поспешно пробормотал фразы, предусмотренные законом, потом спросил, кто выступает свидетелями со стороны Жерома Фандора.

— Я! — сказал Президент Республики.

И, подписывая акт о заключении брака, он добавил:

— Пусть моя подпись послужит признанием ваших заслуг не только от меня лично, но и от имени всех французов!

— Спасибо, — пробормотал Фандор.

— Кто второй свидетель? — спросил помощник мэра.

— Я! — сказал Жюв.

— Очень хорошо… Распишитесь… Кто со стороны невесты? Санитар по имени Клод и высокий старик подошли и расписались.

Между тем помощник мэра обратился к Элен:

— Мадемуазель Элен, дочь неизвестных родителей, именуемая дочерью Фантомаса! Согласны ли вы взять в мужья господина Жерома Фандора?

— Да! — твердо ответила умирающая, собрав для этого все свои силы.

— Господин Фандор, согласны ли вы взять в жены мадемуазель Элен?

— Да! — ответил Фандор. — Это мое заветное желание!

Он и Элен обменялись взглядами, исполненными нежности и любви.

— Именем закона объявляю вас мужем и женой, — торжественно провозгласил помощник мэра, очень гордый тем, что осуществляет свои официальные полномочия в присутствии первого лица Республики.

Вслед за ним, и также кратко, провел церемонию бракосочетания священник. Все понимали, что надо торопиться, ибо смерть стоит у порога.

Фандор опустился на колени у изголовья кровати и запечатлел долгий и нежный поцелуй на лбу Элен. «Мы едины… Вы моя жена!» — шептал он ей на ухо. Но тут один из врачей тронул его за плечо:

— Пожалуйста, отойдите… Она без сознания.

— Боже!.. Она умирает?

— Нет… Нет еще… Это обморок.

Все стали покидать палату. Фандор увидел, что Жюв внимательно рассматривает свидетельство о браке и регистрационную книгу. Журналиста поразила та тревога, которая при этом отражалась на лице комиссара.

— Что с вами, Жюв? — спросил Фандор.

Палец полицейского уперся в четыре подписи, стоявшие на документе.

— Ты видишь, Фандор?

Журналист прочел: «Граф д'Оберкампф». Эта подпись, третья по порядку, сразу же за подписью Жюва, несомненно принадлежала высокому старику. Но самое удивительное, что вслед за подписью стояло: «Главный камергер двора голландской королевы, крестный отец Елены Мейенбургской, ставшей женой Жерома Фандора».

Но неожиданности на этом не кончились. Четвертая подпись гласила: «Санитар Клод, настоящее имя — Фантомас».

Фандор резко обернулся, ища глазами двух примечательных свидетелей. Но ни того, ни другого уже не было в комнате.

Откуда взялся граф д'Оберкампф? Почему он назвал Элен Еленой Мейенбургской? Как дерзнул Фантомас — если только это был действительно он — явиться на церемонию бракосочетания, да еще поставить свою подпись под свидетельством о браке? Фандор был слишком потрясен всем происходящим, чтобы вникать во все эти вопросы.

— Не все ли равно… — сказал он и вернулся к изголовью Элен.

Но Жюв читал и перечитывал подпись санитара Клода.

— Ах негодяй! Ах мерзавец! — шептал он. — Даже в момент, когда его дочь умирает, он находит способ бросить мне вызов!

Комиссар уже готов был устремиться вслед за Фантомасом, но, взглянув на Фандора, склонившегося над умирающей Элен, остался на месте. «Не могу я оставить малыша в такую минуту», — подумал он. Между тем роковой момент приближался. И священник, только что соединивший брачными узами молодоженов, уже беззвучно читал отходную молитву.

Прошло еще какое-то время.

— Месье! — вдруг сказал один из врачей. — Поцелуйте мадам… Скорее.

И Фандор, склонившись к губам Элен, принял ее последний вздох. Врач взял ее безжизненную руку и попытался нащупать пульс.

— Все кончено! — сказал он.

Фандор встал с колен и отошел в угол комнаты.

— Она умерла? — спросил Жюв у врача, не в силах поверить в случившееся.