— Ой, да ладно, — добродушно хмыкнула Модгуд. — Работа у тебя такая, нервная. — В душе она уже прикидывала, как бы сподручнее подсунуть Хель яд. Пусть и не убьет эту сучку, но уж в сортир ее заставит бегать полдня как минимум.

Улыбка облегчения на лице у Хель разом застыла, когда железный трон, на котором она сидела, завибрировал от ударов подтверждающего кода.

— Что там?

— Заткнись, кретинка. Я считаю удары.

Несколько секунд, пока ее госпожа прислушивалась, Модгуд чистила перья.

— Война! — объявила Хель наконец, вскакивая с трона. — На Асгард напали. Наконец-то у меня появился шанс выбраться из этой задницы на поверхность. И если мои орудия спасут нас, значит, прощай, отстойник для лузеров.

— Лузеров?

Хель закатила глаза.

— Больно чувствительна ты для трупоеда. Готовь орудия к бою.

— Которые? Не все же?

— Все.

— А по чему стрелять?

— Не по мосту — там Хеймдалль. Значит, по всему остальному, что движется! — рявкнула Хель. — Может, потеряем при этом несколько драконов… но внутри ледяной оболочки чужие!

Отстойник для лузеров, мрачно размышляла Модгуд, включая компьютер на запястье. Хорошо хоть, мы признали существование современной техники. Не полагаемся на доисторические телефонные звонки и коды-перестуки…

— Слышу, слышу, что ты там думаешь! — взвизгнула Хель. — Что-то про шатры и пирог!

Модгуд потыкала пальцем в экран и активировала пушки.

И да поможет нам Бог, подумала она. Бог, не те боги, что у нас здесь. Другие, менее…

Додумывать фразу трупоедиха не стала — на случай, если Хель все-таки настроит свои телепатические способности.

Зафод уже задыхался; легкие кололо тысячей иголок и булавок. Драконы кружили над мостом. Их было не меньше дюжины, они игриво толкались и покусывали друг друга за хвост. Время от времени они пыхали огнем — не целясь, но достаточно близко от Зафода, — и от моста отлетали куски льда.

Ну… думал Зафод. Погиб, сражаясь с драконами на Асгарде. Не самый плохой конец. Лучше, чем поскользнуться на какой-нибудь кожуре или провалиться в канализационный люк. И все-таки жаль, что мне не добежать до той стены.

Стена. Уж не говорила ли Диона Карлингтон-Хьюсни что-то про стену?

Можно поставить себе новую первоочередную задачу: добраться до этой стены, решил Зафод. Надо сказать, подобная легкость в принятии судьбоносных решений вообще была ему свойственна. Во что бы то ни стало доберусь до этой стены.

Еще через два шага ноги у него подкосились, и дальше он перемещался на четвереньках, отчаянно работая всеми тремя руками.

— Стена, чтоб ее, — хрипел он. — Стена!

Драконы сочли это зрелище презабавным, а один даже достал из-под чешуи сотовый телефон позвонить приятелям.

— Ей-богу, Бёрни, тебе стоит посмотреть на этого идиота. Помнишь того типа на деревянных ногах? Помнишь, он у нас горел как свечка? Так вот, этот даже смешнее. Бросай все и дуй сюда!

То есть драконов будет еще больше. Славно…

Твари едва не сдували крыльями пузырь искусственной атмосферы, цеплялись за Зафодову одежду острыми когтями.

— Эй, осторожнее! Это парадный президентский костюм! Вы хоть знаете, кто я такой, ящерицы?

Мост вздрогнул от тяжелых шагов — это Хеймдалль, не спеша, вышел посмотреть на расправу. Улыбка у него сделалась шире, чем у мэра Оптимизии с его вставными челюстями, когда тот на свои именины сорвал куш в лотерее, а еще узнал, что его главный, еще со школьных времен соперник облажался, и что заведенное на него, мэра, уголовное дело закрыто.

— Ну что, слабо добежать? — поинтересовался бог, глядя на Зафода сквозь оранжевые стекла лыжных очков.

— Это что, приговор? — не понял Зафод.

— Ты не выполнил задачи, Бабблфокс.

— Я Библброкс, — обиделся президент Галактики. — Может, ты этого и не замечаешь, но всякий раз, когда ты делаешь ошибку в моем имени, мне это неприятно. Я вообще-то позитивно настроенный человек, но это мне почему-то неприятно. И ничего тут нет смешного.

— А по-моему, смешно, Фиблджок, — возразил Хеймдалль и повысил голос, чтобы его услышали продолжавшие плеваться огнем драконы. — А вы как считаете, мои красавчики?

— По мне, так это просто ужас, как смешно, — отозвался альфа-самец в красную полоску, паря над мостом и болтая при этом задними ногами — что труднее, чем кажется со стороны. — Если вас, босс, интересует мое мнение, коверкание его имени — это все равно что…

Следующие звуки, вырвавшиеся из его пасти, мало походили на слова — скорее на визг, перемежающийся намеками на междометия. Впрочем, прежде чем последние успели оформиться в нецензурные выражения, боль окончательно отключила голосовые связки от ответственных за речь долей мозга.

— Какого… — начал Хеймдалль и осекся: на его глазах альфа-самец в красную полоску превратился в облачко плазмы от прямого попадания какого-то неизвестного снаряда.

— Ух ты! — восхитился Зафод. — Всегда хотел узнать, что случится с драконом, если он задержит дыхание.

Новый снаряд угодил соседнему дракону в плечо, и тот штопором устремился вниз, к поверхности планеты, оставляя за собой шлейф иссиня-черного дыма.

— Эй, ты вообще собираешься реагировать? — поинтересовался Зафод. — Где твоя хваленая сверхбыстрая реакция? Или она есть только у главных богов?

Хеймдалль очнулся и развил бурную деятельность.

— Летите, мои красавчики! — завопил он. — Прячьтесь внизу!

Драконы разомкнули боевой порядок и разлетелись во все стороны, стараясь быстрее убраться подальше от места, где кто-то расстреливает их товарищей. Однако при всей своей стремительности они не могли оторваться от снарядов, которые целым роем вынырнули из-за горизонта и по мере захвата датчиками целей отворачивали и гнались каждая за своим драконом.

Хеймдалль опять сложил свой рог и набрал номер экстренной связи с Хельхеймом.

— Хель? На нас напали!

— Знаю, — отозвалась дьяволица. — Не беспокойся, я послала несколько дюжин снарядов. Видишь неприятеля?

Хеймдалль всегда славился бдительностью, особенно чуткой благодаря его способности обходиться без сна. В любом скандинавском кабаке вам расскажут, что он увидит, как растет трава, и услышит, как падает на землю лист, — даже если это происходит на другом берегу океана. Однако с тех пор прошло немало времени, и теперь Хеймдалль частенько не прочь вздремнуть после чашечки латте, а уж какой-нибудь листопад и вовсе не заметит.

— Не вижу никого. Только торпеды, летящие со стороны южного полушария.

Хель задумчиво хмыкнула.