– Че вы вопите как на пожаре? А где цыганка? Родя, на хера тебе нож?

– Песец цыганке, – сказал дрожащим голосом Леха. – Твой ветеринар ей башку отчекрыжил.

– Хорош врать. Тело где?

– Испарилося, – сообщил Петр.

– Да идите вы в задницу со своими шуточками!

– Погоди, Артемьич, – оборвал я его. Сложил нож, убрал в карман и заговорил: – Мужики… Дело, короче, такое. Это был не человек. Вернее, уже не человек. Ваша цыганка где-то заразилась опасным вирусом и начала гнить заживо. Излечение невозможно.

Пастухи напряглись. Я поспешил их успокоить:

– Передается болезнь только через кровь, так что не ссать. Алексей угадал правильно, меня прислали сюда из-за нее. Работаю в МЧС, в отделе «У». Расшифровывается «упырь». Если надо, покажу документы. В машине лежат.

– И цыганка, выходит, упырь? – спросил Леха. – Как в кино?

– А то ты не видел, как она задымилась, – сказал Петр. – С людями такого не бывает.

– Называем упырями, а кто это на самом деле… – уклонился я от ответа. – В общем, это не моя компетенция. Я простой уборщик. Нахожу зараженных и ликвидирую. Когда у вас начались непонятки с коровами, начальство решило, что мне надо здесь побывать. Как видите, не ошиблись.

– Толковое у тебя начальство.

– Так и есть, – сказал я. Кажется, присловье Артемьича прилипло намертво.

– И что дальше? – спросил Леха.

– Дальше мне хочется помазать ранки зеленкой, выпить теплого молочка с печеньем и немножечко поспать.

– Я не в этом смысле.

– А я в этом. Вы, мужики, прикоснулись к делу, которое сопряжено с государственной тайной. Орденов и премий за это не дают, зато неприятностей можно огрести – во! – Я провел ребром ладони по горлу. Пастухов надо было хорошенько напугать, поэтому я старался быть максимально убедительным. – Забудьте, что видели, языками не болтайте, и все будет в ажуре. Обещаю, в рапорте о вас – ни слова.

– Ну так это самое… Мы-то, конечно, молчок, – пробормотал Леха. – Скажи, Петро?

Тот кивнул. Я взглянул на Чепилова. Он прижал грязную растопыренную пятерню к сердцу.

– Заметано, Родя.

– Хорошо. Тогда уходим. В какой стороне коровник?

– Не переживай, довезем.

Леха спешился. Вдвоем с Артемьичем они помогли мне вскарабкаться на лошадь. Я сразу приник к ее шее, охватил руками – не как любовник, как древолаз. Жесткая грива пахла потом.

Бородач спросил: «Удобно?» – я пробурчал: «Да». Он ловко забрался на лошадь напарника. Пастухи уехали.

Чепилов взял моего коня под уздцы, что-то ему пошептал на ухо и повел шагом. Меня мутило, поэтому я не сразу понял, что он разговаривает уже не с животным, а со мной.

– Что? – переспросил я.

– Как, говорю, тебя угораздило цыганке-то поддаться? Ее же соплей перешибить можно.

– Она была не одна.

– Ага. Я так и подумал. Даже догадываюсь, кто ей помог тебя отбуцкать. Хочешь, скажу?

– Жги.

– Тагирка Байрактар. Больше некому. Что, прав?

Я приподнял руку и показал ему большой палец. Конечно, Артемьич был прав. Но тут сообразить несложно. Гораздо трудней понять другое. Как взаимосвязаны Байрактар и упыриха? Почему тварь привела меня к нему? Почему он не добил меня, а оставил ей на растерзание? Что за уродливый, невозможный симбиоз живого и мертвого? А может – меня вдруг осенило, – все куда проще? Тагир и есть высший? Ох, блин.

– Вот и добрались, – прервал мои размышления Чепилов. – Давай-ка, помогу слезть.

Помощь была кстати. Если бы не Артемьич, я попросту свалился бы на землю кулем. Едва я встал на ноги, Петр увел лошадь.

Мы находились возле второго, прежде пустовавшего вагончика. Сейчас он был освещен, дверь стояла нараспашку. На лесенке сидел Леха – через плечо мятое вафельное полотенце, в руке эмалированный чайник. Рядом на ступеньке стояла полупустая бутылка водки. За спиной пастуха виднелся угол лежанки, застеленной шерстяным солдатским одеялом, и маленький стол.

Не без труда я избавился от ботинок (мокрые шнурки пришлось разрезать), стянул с себя всю одежду, включая трусы. Оперся обеими руками о стенку вагончика, наклонил голову и сказал:

– Сначала затылок.

Артемьич взял у Лехи чайник, начал тонкой струйкой лить теплую воду на рану и копаться в ней чем-то холодным. Боль ощущалась, однако значительно более слабая, чем я ожидал. Наконец он закончил. Щедро плеснул на затылок водки (я зашипел) и объявил беззаботно:

– Череп цел, мозг не задет!

Леха засмеялся.

Артемьич с напускной суровостью прицыкнул на него, а затем спросил у меня:

– Как пациент смотрит на то, что Иван Артемьич промоет и остальные царапины?

– Положительно. Только задницу не гладь и яйца не трогай. Щекотки боюсь.

Леха заржал пуще прежнего, всхлипывая и колотя ладонями по коленкам. У него явно начался отходняк от стресса.

– Да ни за какие деньги, – пообещал Чепилов. – А ты, борода, хорош веселиться. Топай спать. У тебя подъем ранний.

– Ага, я и сам собирался, – сказал пастух и, похохатывая, ушел.

Управился Артемьич за считаные минуты. Орудовал он уверенно, но грубовато. Заметно было, что привык иметь дело не с людьми, а со скотиной. Закончив, звонко шлепнул меня по ягодице ладошкой.

– Все. К несению службы годен.

– А по жопе бить обязательно?

– Извини, привычка. Забыл, что ты не корова.

– Смешная шутка. Жалко, Леха ушел, оценить некому.

Я отобрал у него водку, прополоскал рот, выплюнул, а остатки выпил. Потом двинулся к «УАЗу».

– Далеко собрался? – озабоченно спросил Артемьич. – Родя, поверь, сейчас плохое время кататься на машине.

– Знаю. Кое-что взять надо.

Из багажника я достал старый портфель рыжей кожи. На боку можно было разглядеть выдавленное изображение кадуцея. Прихватив портфель с собой, я побрел обратно. Залез в вагончик, сел на лежанку. Голая кожа ощутила колючую поверхность одеяла. Я раскрыл портфель. Вынул салфетку в стерильной упаковке, «патронташ» одноразовых шприцев, несколько ампул, вату, пузырек муравьиного спирта.

Артемьич, устроившийся на второй лежанке, следил за моими действиями с тревогой.

– Это для чего такое богатство?

– Антисептики, болеутоляющие. Средства для ускоренного заживления ран…

Я наполнил шприц из двух разных ампул, стравил воздух, зажал пластиковую трубочку между губами. Протер бедро смоченной в муравьином спирте ваткой. Взял шприц тремя пальцами и, держа будто карандаш, вогнал иглу на полную глубину в мышцу. Медленно нажал на плунжер указательным пальцем. Медленно вытащил иглу. Показалась капелька крови, я накрыл ее той же ваткой и начал бережно массировать. Спустя десять секунд взялся за новую ампулу.