призывают церковь активно вмешиваться в общественные события на стороне сил прогресса. «Христианам пора отказаться от такой чепухи, как признание светских ценностей и тому подобное, и осознать, что они участвуют в серьезной войне между соперничающими идеологиями за овладение душами людей», — пишет журнал «Спектейтор»[118].

Отгородившись таким образом от социальной доктрины, которая легла в основу деятельности как христианских участников диалога с коммунистами, так и «буйных пасторов», Церковь Англии в 70-х годах сделала поворот в сторону более консервативной, реакционной политики. Наряду с этим она продолжает основательно пересматривать предыдущую традицию в области культа, догмы и организации, а также в методах религиозной пропаганды. С этой целью были созданы так называемые домашние церкви, где пасторы проводят богослужения в домах верующих в «непринужденной» атмосфере, напоминающей молитвенные собрания протестантских сектантов, и даже отправляют обряд причащения. Это весьма радикальный шаг для такого вероисповедания, как англиканство. Работа церквей, расположенных в центральных частях крупных городов, также претерпела основательные изменения. Основная масса жителей покинула центры больших городов, и они превратились в районы банков, магазинов и учреждений. Церковные здания опустели, в них перестали совершать традиционные воскресные богослужения, а также утреннюю и вечернюю молитвы. Чтобы привлечь внимание бизнесменов, служащих, продавщиц и других людей, работающих в будни, в церквах стали проводить разные мероприятия лишь во время обеденного перерыва.

Еще ряд новшеств подобного рода: перевод Библии на язык, соответствующий современной языковой практике, а также попытки привлечь для выполнения некоторых пасторских функций мирян и даже женщин. Все эти изменения, по замыслу церковных деятелей, должны способствовать достижению той цели, которую раньше, в 60-х годах, некоторые пасторы Церкви Англии пытались достичь активной социальной политикой. Одним из важнейших и долгосрочных мероприятий такого порядка является участие Церкви Англии в экуменическом движении.

Экуменическое движение, зародившееся в 1910 г. в шотландском городе Эдинбурге в результате деятельности Всемирной миссионерской конференции, первоначально представляло собой движение протестантских церквей за координацию усилий в области распространения религиозной идеологии. После Второго Ватиканского собора (1962–1965) экуменизм стал общехристианским движением за сближение большинства церковных организаций по всем основным вопросам догмы и культа, за преодоление исторической раздробленности церкви. С самого начала Церковь Англии была активным участником этого движения. Во всех крупных экуменических мероприятиях деятели Церкви Англии, такие, как архиепископы Ланг, Темпл, Фишер, епископы Монтгомери, Нил, Мурман и др., являлись их идеологами и организаторами. Однако в самой Англии идеи экуменизма не нашли достаточно плодотворной почвы, и межцерковные отношения развивались своеобразно. Причина этому — в характерной религиозной ситуации, сложившейся в результате Реформации. Положение англиканской церкви как государственной и вытекающее из этого ее отношение к другим протестантским вероисповеданиям мешало успешно осуществвил мероприятия экуменического характера. В Англии сильнее, чем в других местах, проявлялась культивируемая столетиями религиозная нетерпимость к приверженцам противоборствующих разновидностей христианства.

Еще в 1888 г. Ламбетская конференция приняла документ, содержащий четыре пункта, которые Церковь Англии выдвигает как минимальные требования при присоединении «неприсоединившихся» протестантских сект в государственной церкви. Эти так называемые ламбетские четыре пункта требовали признания Ветхого и Нового Заветов как священных писаний, содержащих все необходимое для спасения символов веры: Апостольского для крещения и Никейского в качестве достаточного изложения христианского учения; двух таинств — крещения и причащения; исторического епископата.

Последний пункт был особенно важен для межцерковных отношений, ибо епископальное устройство англиканской церкви существенно отличает это вероисповедание от других протестантских церквей и сект.

В 20-х годах, в обстановке изменившейся социально-политической ситуации во всем мире, вопросы межцерковных отношений решались по-новому. Англиканская церковь выступала с более гибкой политикой по отношению к местным диссидентам («неприсоединившимся») В 1920 г. Ламбетская конференция приняла «обращение ко всем христианам», в котором все верующие местных вероисповеданий призывались к единству действий. И хоть в обращении подтверждались все четыре пункта, принятые в 1888 г., оказалось, что последний пункт (об епископате) претерпел существенную эволюцию: он был модифицирован таким образом, чтобы подчеркнуть действенность культа и обрядности других вероисповеданий, Обращение признавало необходимым для единства действий такое священство, которое «обладает не только внутренним призывом духа, но и полномочиями Христа и авторитетом всех членов»[119]. Таким образом, конгрегациональные и пресвитерианские церкви («авторитет всех членов») и баптистско-евангелические («внутренний призыв духа») были приравнены в некотором смысле к англиканскому вероисповеданию («полномочия Христа», носителями которых являются епископы).

И хотя это, несомненно, явилось новым шагом по сравнению с предыдущей платформой англиканства, традиционная взаимная вражда англиканцев и диссидентов преодолена не была. Значительным моментом в истории развития межцерковных отношений в Англии принято считать выступление в 1946 г. архиепископа Кентерберийского Г. Фишера в Кембриджском университете. В своей речи он призывал неепископальные церкви «взять епископат в свою систему и попробовать его на своей почве»[120]. Он призывал также к сближению в области обрядности в смысле возможности взаимного причащения «перед тем, как начинать писать общую конституцию». Эти изменения в политике англиканской церкви были порождены тем, что, по словам архиепископа, он опасался «захода в тупик» межцерковных отношений в Англии.

После этого выступления последовал ряд официальных переговоров между англиканской церковью, с одной стороны, и остальными протестантскими вероисповеданиями — с другой. Наиболее важными переговорами такого порядка явились переговоры между англиканской церковью и пресвитерианской Церковью Шотландии, а также между англиканской церковью и методистами в Англии.

Самый трудный вопрос — вопрос о епископате — англиканско-пресвитерианская комиссия старалась преодолеть созданием новой концепции епископата, которая, по замыслу членов комиссии, должна была удовлетворить обе стороны. Комиссия предложила новое понятие — «пресвитерианский епископ», что означало частичные уступки со стороны англиканцев; они соглашались повысить роль мирян в управлении церковными делами; Церковь Шотландии приняла бы постоянных епископов в качестве глав церкви вместо периодически меняющихся избираемых модераторов. План предусматривал, что эти епископы, хотя их впасть и будет ограничена советом пресвитеров, будут посвящаться в сан по канонам англиканской обрядности, и «полномочия Христа» сохранятся. Такой выход из положения полностью удовлетворял высокопоставленных деятелей обеих церквей, ведших переговоры, однако оказался неприемлемым для многих рядовых членов церквей, особенно шотландцев. В их протесте сказалась культивируемая столетиями протестантская идеологическая непримиримость к католицизму. Шотландским пресвитерианам епископальное устройство Церкви Англии напоминает католицизм, поэтому ныне, как и в эпоху Возрождения, слово «папизм» было пущено в оборот для борьбы за «чистоту» пресвитерианской веры. Разгорелась дискуссия в печати, и все завершилось тем, что Конференция Церкви Шотландии в мае 1959 г. заявила: предложения об объединении «являются неприемлемыми, ибо в них скрывается отрицание католичности Церкви Шотландии и действенности ее обрядов в контексте мировой церкви»[121].

Переговоры англикан с методистами Англии имели больше шансов на успех, ибо между ними было гораздо меньше