улицах баррикады. Фридрих с товарищем занимают оборону на перекрестке. Поперек перекрестка стоят баррикада и заграждение типа ежей. Позади заграждения сложены мешки с песком в виде бруствера и стоит крупнокалиберный пулемет. Возле него на ящике сидит солдат. Фридрих с товарищем сидят рядом в кафе, перекусывают.

Фридрих: «Ну и что, мы танкисты, будем террорюг из квартала вручную выковыривать, что ли? Где же союзнички по НАТО? Или наши трудности их не интересуют?»

Товарищ Фридриха: «Был дома... по телевизору говорили, что Америка выступает за мирное решение проблем... Уважение религиозных чувств и национальной самоидентичности... Короче, пора делить Германию на отдельные анклавы, как Ливию или Сомали, например».

Фридрих: «Это как... У нас будут шариатские законы, что ли? Оказали благодеяние, приняли сирых и убогих на свою голову».

Товарищ Фридриха: «Такое во всех крупных городах... Предполагается сделать лоскутное одеяло... В одном районе одни законы, в другом другие... и полиция соответственно разная... А выколупывать... вручную, конечно, до тех пор, пока не вышвырнем их всех отсюда или они нас не подомнут с американской помощью... А там уже и прощай, Германия».

Солдат на ящике посматривает в сторону кафе. Фридрих кивает головой и начинает есть быстрей.

Анализ ошибок

Эльта-Сефотона, внутри машины. Действие происходит в вышеописанном помещении подводного объекта. Присутствуют почти все упомянутые ранее персонажи, а также командир подводной лодки. Одна из кукол, персонаж глобального спектакля, вышла из под контроля — идут разбирательства. На столе-экране проведены черным несколько линий — линия судьбы. Общее направление линий — из середины налево. В одном месте они обрываются и идут в прежнем направлении, только еще левее.

Полтугорон: «То есть вы хотите сказать, что он каким-то образом вышел из под контроля и больше выполнять свою роль не намерен?»

Транкогонт: «Именно. Впечатление такое, что он понимает, что идет диалог с людьми».

Полтугорон: «Давайте посмотрим, что же могло к этому привести».

Полтугорон указывает на столе на начало толстой темной линии. Рядом возникает серия изображений какого-то склада.

Полтугорон: «Вот завершение формирования подготовленной роли и одновременно вы пытаетесь ее включить путем замещения модели реальности подготовленной».

Транкогонт: «Да. Это все происходило практически одновременно».

Полтугорон указывает на картинку, в которой стоят два человека на складе. Рядом появляется текст в виде диалога. Под текстом красным цветом еще слова. Командир подводной лодки показывает на них.

Полтугорон: «Правильно, но вот здесь, вашу трансляцию он своими мыслями уже не считал. Во время инициации он вашу передачу не повторял. С этого момента и возникло рассогласование. Последующие шоки только усугубили это дело...»

Транкогонт: «Мы пытались это исправить...»

Полтугорон снова тычет в жирную линию в место, где она обрывается. Возникает изображение вышеупомянутой девушки и текст рядом.

Полтугорон: «Чем? Применением женского голоса? Мысли мужчины, выражаемые женским голосом? Это как? Что-то новое».

Транкогонт: «Это должно было символизировать мать».

Полтугорон: «Давайте посмотрим на детство внимательнее. Это формируется тогда».

Все перемещаются к началу стола. Темная линия еще тонкая. Командир корабля трогает ее. Возникает изображение мальчишек идущих по кукурузе. Также рядом появляются портреты пожилых мужчины и женщины.

Полтугорон: «Ну вот в чем причина... Он же вырос без матери, а потом тяга к матери должным образом уже не формируется. Получается, что вы его просто насиловали ... Высшие силы... А вот это, что у вас тянется через всю его жизнь?»

Полтугорон показывает на еще одну параллельную тонкую линию.

Транкогонт: «Это трансляция, внутренний голос. Мы, таким образом, поправляли ему мысли... он с ними и жил...»

Полтугорон: «А почему не отключили в начале формирования роли?»

Транкогонт: «Мы полагали, что дополнительная нервная нагрузка будет способствовать включению роли... Шоки должны были это сделать».

Полтугорон: «Значит, это были не мысли для него, по крайней мере, речевая их часть. Соответственно, он их просто игнорировал в основном, ну бухтит что-то в мозгу всю жизнь. Вы и не могли ничего включить... Просто добивали... Подготовленного цельного массива информации в памяти просто не было, а шоками с отключениями чувств подготовленная информация оказалась дезавуированной и частично утраченной, замещения не произошло...»

Транкогонт тычет в место за обрывом толстой линии... Возникает изображение доктора в халате возле кровати больного.

Транкогонт: «Внутренняя речь потом исчезла. Вот здесь...»

Полтугорон: «Вижу, но сделал это их доктор, а не вы... С какой стати он должен вам доверять и слушать вас?»

Транкогонт: «Ему давали знак о том, что внутренней речи не будет, в молодости. Пару дней ее не было. Потом отсутствие внутренней речи должно было стать большим облегчением...»

Полтугорон: «Вот на завершающем этапе формирования роли и нужно было ее выключить... Это связывалось бы с вами, а не с доктором... Это он убрал очаг возбуждения, существовавший с детства, с которым и было связано вещание».

Полтугорон указывает еще на одно место в толстой темной линии, недалеко от начала. Возникает изображение разваленного оборонительного сооружения в лесу… иконы... лазающий по развалине человек. Кроме того, возникает изображение полузатопленного подземного этажа, обведенное рамкой.

Полтугорон: «А вот тут что у вас?»

Транкогонт: «Направляли к цели, высокопоставленному священнослужителю...»

Полтугорон: «Ну да, ну да... А что это у вас за подземные этажи в этой развалине?? Откуда они там?»

Транкогонт: «Хотели закрепить цель, высокопоставленный священнослужитель, икона, ценность... Якобы там что-то спрятано...»

Полтугорон: «Там же пойма реки... Там не может быть никаких подземных этажей, да их и нет...»

Командир подводной лодки указывает на подземелье, выделенное рамкой. Полузатопленный этаж исчезает. На самом деле