* * *

Повсюду царит мир. ГАЛАКТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА, которой уже тысячи лет, принесла множеству планет процветание, а большинству прочих открыла новые перспективы. Лишь несколько конфликтов омрачают жизнь Галактики – и их разрешением занимаются РЫЦАРИ-ДЖЕДАИ, хранители мира и справедливости на просторах Республики.

Один из таких конфликтов вспыхнул на планете Тет – рассаднике коррупции, который угрожает многим близлежащим системам. Совет джедаев поручил расследование КВАЙ-ГОНУ ДЖИННУ и его падавану. Но криминальные элементы Тета сотрудничать отказались…

«Тому, кто написал Кодекс джедаев, – подумал Квай-Гон Джинн, – никогда не доводилось иметь дела с хаттами».

Он бежал по каменному коридору хаттского дворца, а сзади доносились звуки бластерных выстрелов, и красные вспышки разрывали тьму, как зарницы. Преследователи быстро обогнут закругление стены и смогут стрелять прямой наводкой, а значит – самое время нырнуть в ближайшую дверь.

– Оби-Ван! – окликнул Квай-Гон. – Налево!

– Да, учитель, – прохрипел падаван, топавший всего в нескольких шагах позади него.

«Уже и запыхался?» – подумал Квай-Гон. Оба помчались вниз по спиральной лестнице, что вела в наружную, более современную часть дворца. Бежали они пока не больше трех минут – плюс, конечно, пришлось взбираться на двадцатиметровую стену. Но в правильном медитативном состоянии это не должно быть трудно.

«Оби-Ван не отточил мастерство медитации в бою, – напомнил себе Квай-Гон под звуки шагов падавана, вторящих его собственным. – В его годы я мог…»

Джедай прогнал эту мысль. Сравнивать обучение Оби-Вана со своим собственным непродуктивно. Путь к Силе у каждого индивидуальный. Лучше сосредоточиться на пути отступления.

Окружавшую беглецов тьму рассеивал свет, лившийся из открытой двери снизу. Квай-Гон схватил меч и зажег его, осветив лестницу. Оби-Ван сделал то же самое всего лишь секундой позже – как раз в тот момент, когда ступени закончились и оба джедая оказались в очень просторной, но очень переполненной комнате.

А конкретно – в одной из хаттских спайсовых кальянных.

В воздухе клубился тяжелый, сладковатый туман. На различных парящих платформах, которые висели на разной высоте над головами одурманенных наркотиком завсегдатаев, играли музыканты. Хатт Ванбо на своем раззолоченном троне втянул столько дыма, сколько помещалось в его трое легких. Никто не был достаточно трезв, чтобы сразу заметить двух рыцарей-джедаев, которые появились наверху.

* * *

Но световые мечи обычно привлекали внимание.

– Апа хуха гардо![1] – прокаркал Ванбо, осоловело взмахнув хвостом в направлении новоприбывших. Один из гаморреанских стражников взвизгнул и вразвалку побежал к подножию лестницы, чтобы перехватить там непрошеных гостей. Но Квай-Гона это тревожило намного меньше, чем тяжелый топот полудюжины охранников-людей, отставших всего на несколько секунд, а также присутствие еще двоих гаморреанцев у двери.

– Прыгай! – крикнул рыцарь. С этими словами он перелетел через весь зал и приземлился на одну из оркестровых платформ, в данный момент занятую секцией духовых. Китонаки испуганно отпрянули, одна музыкантша сверзилась с края платформы и полетела в грязный, устланный подушками ров, окружавший Ванбо. Китоначка рухнула на трандошанина, который протестующе зашипел, но никто из опьяненной публики, похоже, не обратил особого внимания на этот инцидент.

Квай-Гон огляделся. Оби-Вана занесло на платформу, где какой-то шада-абб играл на гармонике грауди. К несчастью, музыканты этой расы были покрепче китонаков. Твердо держа свой музыкальный инструмент двумя руками, шада-абб ударил третьей, а потом еще и плюнул в Оби-Вана.

«Яд», – с ужасом подумал Квай-Гон, но Оби-Ван с легкостью увернулся. Рефлексы у падавана были острые. Может, ему и недоставало безмятежности в бою, зато инстинктов хватало.

Охранники-люди уже показались на лестнице, и Квай-Гон окликнул: «Займись дверью!» – после чего вдавил кнопку управления, послав платформу в сторону охранников. Посреди всей этой кутерьмы он воззвал к глубокому спокойствию внутри себя, к душе вселенной, которая всегда слушала, всегда давала ответ.

Без осознанной мысли, не целясь, Квай-Гон взмахнул мечом – вверх, над головой, вниз, – блокируя все бластерные разряды. Пальба участилась, но это не имело значения – он предчувствовал каждый выстрел заранее. Оставшиеся музыканты-китонаки, не разделявшие его уверенности, попрыгали с платформы. Вот и хорошо: можно сосредоточиться на своей и падавановой безопасности. Хотя Оби-Ван, конечно, мог сам о себе позаботиться.

По крайней мере, так Квай-Гону казалось секунды две, после чего Оби-Ван спикировал на панель управления дверью и проткнул ее мечом. От жара клинка все схемы внутри расплавились.

«Проклятье!» – подумал Квай-Гон.

– Я имел в виду, позаботься об охранниках у двери!

– Так бы и сказали! – крикнул в ответ ученик.

Что ж, справедливо. «Все-то ему точные указания подавай! Ну почему он все понимает буквально?» Впрочем, это уже не имело значения, поскольку путь на волю все еще преграждали двое гаморреанцев. Хуже того – панель, похоже, отвечала не только за дверь, но и за платформы, которые словно взбесились. Квай-Гон покачнулся, когда та, на которой он стоял, резко накренилась влево, но равновесие все же сохранил. С трудом. Рядом просвистел бластерный разряд, выбив из стены дымящийся обломок. Мимо, но и одного многовато…

«Не время строить теории, – напомнил себе Квай-Гон. – Нет ни прошлого, ни будущего. Только настоящее».

Оби-Ван, похоже, успокоиться и не пытался. Демонстрируя все, что угодно, кроме спокойствия, он спрыгнул со своей платформы за мгновение до того, как шада-абб и его грауди с музыкальным звоном врезались в стену. Однако же он ловко перерубил топор одного гаморреанца и руку другого, отчего первый в ужасе завизжал и бросился наутек.

Этот переполох наконец пробился сквозь спайсовый туман в голове Ванбо и его природную тупость:

– Хопа! Кикиюна джедай килли![2]