А через два дня было море, соленые брызги в лицо и медленно темнеющий горизонт, постепенно наполняющийся россыпью звезд. Корабль… Раньше Джоанна плавала только на речных судах, по сравнению с которыми этот был настоящим гигантом. Правда, от нее не укрылось, как презрительно изогнулись на миг губы Артура, когда она ему об этом сказала, однако Джоанна не обиделась. Пусть ему наверняка приходилось плавать на кораблях, рядом с которыми «Нарвал» — жалкая скорлупка. Пусть его смешит ее восторг. Все равно она не могла, да и не хотела сдерживать восхищение, ступив на его палубу.

Увы, ее восхищение сошло на нет уже на второй день путешествия, когда их корабль попал в шторм. Точнее, это Джоанне показалось штормом, для моряков же это был так, свежий ветер. Однако стоило ему задуть, как хорошее настроение улетучилось, решив, что стоит уступить место физиологической реакции организма. Это были не ее слова, это Артур в очередной раз блеснул древней терминологией, но девушке от высокопарного слога легче не стало. Часа два она стояла, перегнувшись через фальшборт, и вываливала в океан вчерашний ужин, завтрак, а заодно и остатки обеда. Матросы, кстати, отнеслись к этому без особого сочувствия. Потом ей объяснили, что море бьет практически всех новичков, а некоторые не могут привыкнуть к качке до самого конца жизни. Так что проблеваться было у моряков чем-то вроде ритуала посвящения, но все это Джоанна узнала потом. Пока же ей не хватало сил даже на то, чтобы огрызнуться, когда проходящие мимо вразвалочку бравые парни советовали не закармливать Ихтиандра.

Кто такой Ихтиандр, ей тоже объяснили. Правда, чуть позже, когда ближе к обеду ветер немного стих, и девушка смогла прийти в себя. Оказывается, это такое легендарное существо, которое живет в глубине моря, но способно подниматься на поверхность и дышать воздухом. А еще оно любит забираться на скалы и там петь. И так прекрасны эти песни, что люди, не в силах противостоять им, бросаются в океан и плывут к певцу, чтобы стать его обедом. Ну, или ужином — тут уж от времени зависит.

Артур, присутствовавший при этом разговоре и внимательно слушавший рассказ, едва не подавился. Он как раз обедал, вот ведь железный организм, никакой шторм его не берет. Громко закашлялся, получил хлопок чьей-то крепкой ладонью по спине, и только Джоанна поняла, что это был с трудом сдержанный смех. Правда, девушке тут же стало не до этого — корабль вновь качнуло, и она, провожаемая смехом матросов, бегом выскочила на палубу, чтобы еще раз отдать волнам положенную дань.

А потом, когда ее немного отпустило, подошел Артур и заговорил. Как обычно, с иронией, он объяснил Джоанне, что легенда об Ихтиандре на самом деле основана на двух сюжетах. Один — книга, древняя даже во времена Артура, о человеке, которому, чтобы спасти его от смерти, вживили жабры, и он смог дышать под водой. Второй — легенда еще более древняя. Даже в памяти киборга не сохранилось информации о том, как точно назывался тот народ, что ее придумал. То ли эллины, то ли иудеи, а может, и вовсе неизвестно когда и где обитавшие гунны. Там и впрямь были существа, заманивающие корабли на скалы, только назывались они иначе — сирены.

Легенда о сиренах была короткой и примитивной, Джоанна слышала и другие, как минимум не хуже, а вот история про Ихтиандра на удивление оказалась и длинной, и интересной. Артур, не пытаясь превзойти древнего творца, просто пересказывал наизусть книгу, и делал это так хорошо, что Джоанне казалось, будто она сама присутствует при этих событиях. А когда он закончил, она поняла, что уже темнеет, вокруг собралась и слушает рассказ почти вся команда, но самое главное, ее больше не тошнит.

Уже ложась спать, она спросила у Артура, специально ли он рассказывал ей эту романтическую историю, чтобы отвлечь, или просто так получилось. Киборг, помявшись секунду, честно ответил, что да, специально. Можно было, конечно, дать ей лекарство, в его аптечке есть одна дрянь на такой случай, но она действует ограниченное время, и не так уж ее много. Проще дать организму приспособиться самому, что он, в принципе, и сделал. Но если Джоанна в обиде, то он, Артур, готов немедленно принести ей извинения… Естественно, никакой обиды не было, и девушка практически мгновенно заснула — измученный организм требовал немедленного отдыха.

Но вот чего Джоанна не ожидала, отправляясь в плавание, так это того, что главным ее врагом окажется скука. Вначале, конечно, было очень интересно. За первые три дня она успела облазить корабль от киля до клотика, поучаствовать в разборке установленного в носовой части, на башенке, камнемета, перемазавшись, как чушка, и даже сорваться вниз с реи. Хорошо еще, не на палубу упала, а за борт, да вдобавок успела сгруппироваться и не врезаться в обжигающе-холодную воду плашмя, а войти в нее «солдатиком». Ее вылавливали метко брошенной сетью, и кто-то из матросов пошутил, что подобным образом они как-то вытаскивали акулу. А на палубе ее ждал Артур, бледный то ли от страха, то ли от злости. Наверное, и от того, и от другого, но, к счастью, от страха немного больше, поскольку не снял ремень и не устроил девушке показательную порку. Вместо этого он вначале прижал Джоанну к себе, после чего рычал и тряс ее, как грушу, требуя, чтобы она прекратила безобразничать, и, лишь закончив длинный и прочувствованный монолог, в котором почти не было приличных слов, отправил переодеваться. Естественно, Джоанна его не послушалась, да Артур, наверное, и не ждал этого. Тем не менее, девушка стала осторожнее и больше никуда и ниоткуда не падала.

Однако эффект новизны быстро прошел, а корабль, вначале казавшийся огромным, на деле и впрямь был совсем невелик. Выручал лишь Артур, память которого являлась кладезем всевозможных историй, но, во-первых, невозможно говорить постоянно, а во-вторых, он много времени проводил с капитаном, обсуждая с ним какие-то сугубо мужские дела. Правда, Джоанну, если она приходила, не гнали, но ей было просто неинтересно наблюдать, как они то чуть ли не хватают друг друга за грудки, то уже через минуту в две глотки хлещут ром из капитанских запасов. Однако больше всего они о чем-то спорили, водя пальцами по карте, точной копии имеющейся у Артура. Ее киборг перерисовал в своей каюте от руки буквально за несколько минут и подарил капитану. Джоанне оставалось лишь головой завистливо покрутить. Умей она так рисовать, ей не было бы равных в рунной магии.

Однако, как оказалось, при более тщательном рассмотрении мужские вопросы были весьма интересны. Поняла это Джоанна, когда, рассматривая во время очередного мужского же разговора на повышенных тонах карту, обнаружила интересный факт. Курс их корабля шел не по наикратчайшему расстоянию между точками, не по прямой, как можно было ожидать, а весьма заковыристым, лишенным всякого смысла зигзагом. Заинтересовавшись этим, Джоанна решительно прервала спорщиков, тем более что аргументы ими были давным-давно исчерпаны и сейчас они в десятый раз переливали из пустого в порожнее.

Узнав, что заинтересовало прекрасную (три раза ха!) даму, оба джентльмена прервали склоку и, перебравшись ближе к карте, принялись просвещать ее в вопросах, представляющихся им банальными. Как оказалось, и это было для девушки открытием, в море прямая — отнюдь не самый быстрый, легкий и простой способ добраться из одной точки в другую. Тыкая пальцами в карту, мужчины объясняли ей, что вот здесь они угодили бы в полосу штиля — в это время года ветров именно в этом районе практически нет. Зато чуть дальше их почти наверняка зацепил бы краем циклон. А вот здесь — течение, с которым пришлось бы бороться. Зато, если повернуть сюда — наоборот, холодное течение подхватит корабль и сэкономит как минимум сутки. И лишь закончив эти объяснения, Артур вздохнул и добавил: