– А что это такое? – недоумевает О`Димон.

– Что за чёрт? – недоумевает и Димон-А.

Оба Димона видят одну собаку. Но с тремя головами.

– Чёрт знает что! Это же Цербер! – догадывается Димон-А.

– Что делать? – паникует О`Димон.

– Только не бежать, – говорит Димон-А.

– Бежим! – кричит О’Димон и кидается прочь.

У Димон-А также сдают нервы. Видя приближающегося трёхглавого цербера, он бросается следом за приятелем.

Цербер проносится мимо стоящих на месте девушек и устремляется дальше.

О`Димон бежит к иссохшему добела мёртвому дубу и, ухватившись руками за лысый сук, пытается подтянуться и закинуть на него ногу. Димон-А, думая, куда податься, в мгновенье ока взлетает на высокий, почти отвесный крепостной вал. Цербер останавливается перед шестиметровым валом и, подняв кверху змеиный хвост, угрожающе рычит ему тремя головами сразу.

Затем он бросается к О`Димону, который никак не может закинуть на сук вторую ногу. Ухватившись за ботинок, Цербер срывает его своей средней головой и бросает на землю. Две другие головы, рыча, тут же начинают рвать ботинок на части.

Пытаясь отвлечь Цербера от приятеля, Димон-А кидает в пса камень. К удивлению, камень попадает тому в спину. Разъярённый Цербер бросается вновь к валу и в два прыжка взбирается на вершину.

Димон-А в ужасе кидается прочь и слетает с вала вниз. Страх удваивает его силы, и это даёт ему возможность оторваться от пса на приличное расстояние.

Неожиданно слева из-за дерева резко выглядывает чьё-то бледное лицо с закрытыми глазами. Димон-А шарахается в правую сторону.

Там над обрывом в яр он видит болтающегося между веток висельника. Заглядевшись, он чуть не влетает в открытый люк у обочины и чертыхается.

– Чё? – слышит он сзади.

Оборачиваясь, Димон-А видит вылезающего из люка самого настоящего чёрта. И совсем рядом три разинутых пасти настигающего его Цербера.

Димон-А мчится на поляну, на которой он замечает двоих мужиков. Он с радостью бежит им навстречу, но это оказываются не мужики, а те самые мусорщики, от которых ещё недавно он убегал прочь.

Они растопыривают руки, чтобы схватить его, но Димон-А, как загнанный заяц, в последний момент меняет направление и бросается к единственному выходу с поляны – к восьмой потерне.

Не обращая на мусорщиков никакого внимания, трёхглавый Цербер мчится по его стопам.

Из опыта предыдущих посещений Лысой горы Димон-А знает, что все потерны, где он раньше бывал, представляют собой тоннели. Но он не знает, что потерна № 8 в советское время использовалась, как склад, и сквозного хода не имеет. То есть вход в неё есть, а вот выхода…

Забежав в потерну и увидев, что выход заложен кирпичом, Димон-А понимает, что попал в ловушку. Правда, в дальнем конце тоннеля всё-таки виднеется тонкий луч света.

Димон-А оглядывается: Цербер уже врывается в арку. Деваться некуда, и он бежит на свет в конце потерны. В верхнем углу заложенной стены выбито несколько кирпичей, через дыру вполне можно вылезть наружу, но дыра прикрыта с той стороны ржавым металлическим листом.

Димон-А сходу выбивает лист рукой, забирается ногами на приступку – на те самые выбитые из стены кирпичи, и, подтянувшись, пролазит в дыру. Правда, удаётся это ему с большим трудом, поскольку приходится ужать свой пивной живот.

Цербер хватает его за обе ноги, но Димон-А, взвыв от боли, с такой яростью сучит ногами, что, в конце концов, ему удаётся отбиться.

Выбравшись наружу, он тут же вставляет металлический лист на место и, тем самым, снова закрывает лаз. Более того, он находит рядом рогатину и подставляет её к ржавому листу, чтобы тот под напором рвущихся наружу голов Цербера не выпал назад.

Волхв Лысогор обходит почерневших идолов, над которыми до сих пор ещё поднимается белесая дымка, и сокрушённо качает головой.

– И кому это неймётся? Чтоб тому повылазило… за такие дела!

Он поднимает молот и в гневе ударяет им по камню-наковальне у подножия восточного чура.

– Чтоб его самого сожгло заживо! – проклинает волхв поджигателя.

Он замечает Злого, выходящего из-за деревьев.

– Ты видишь, что делается! Опять кто-то поджёг! Но, слава Перуну! Дождь всё потушил.

– Слава Перуну! – глухо отзывается Злой.

– Что за люди? – продолжает возмущаться волхв. – Кому он мешает? Будь здрав, Перун Сварожич. Во веки веков. Восстанешь из пепла!

– Восстанет! – привычно отзывается Злой.

– Такое нельзя оставлять безнаказанным, – убеждённо говорит волхв.

– Я видел поджигателя, – потирает свою стриженую голову Злой.

– Ты видел его? – удивляется Лысогор.

– Я погнался за ним. Но он, как сквозь землю, провалился.

– Ничего, далеко не уйдёт. Семаргл не даст ему уйти.

Лысогор накладывает правую руку на голову деревянного волка.

– Всебогу Перуну Семарглу Сварожичу, – произносит он и целует волка в пасть.

– Были людичи – стали зверичи, – провозглашает волхв. – Выходи защитник наш на охоту.

Лысогор приставляет к губам рог и трубит в него.

– Я созываю наших. А ты гони к Кожумяке. Пускай и он созывает своих на общий сбор.

Волхв вновь протяжно трубит в рог.

Покинув своё укрытие, инквизитор бежит в противоположную сторону. Поднявшись на пригорок, он переводит дух и оглядывается. За деревьями ничего не видно. Дождь прекратился, но не слышно почему-то ни пения птиц, ни шелеста листьев. Тишина стоит мёртвая.

Вдруг неподалёку, в тридцати метрах от себя, он слышит за кустами громкий шорох. Словно это шаги человека или какого-то большого животного. Шелест он слышит, но того, кого скрывают кусты чагарника, он не видит.

Харитон бросается к ближайшему толстому грабу. Спрятавшись за ним, он прислушивается. Тихо. Успокоившись, он выглядывает из-за дерева. За чагарником никого нет. Он выходит из укрытия и неожиданно вновь слышит похожий звук шагов, но теперь уже из других кустов, удалённых от чагарника на двадцать метров.

Что за чёрт?

Инквизитор пугается не на шутку и замирает. Кто это может быть? Ещё один преследователь? Или это прежний? Но как можно за секунду перескочить на двадцать метров в сторону? Харитон предостерегающе поднимает топор. Шорох тут же прекращается.

Пятясь назад, инквизитор отходит в противоположную сторону. Неожиданно он слышит тот же самый шорох, но уже у себя за спиной. Совсем рядом, в десяти метрах от себя. Он мигом оглядывается, но опять никого не видит. Этот кто-то, по-видимому, успевает спрятаться за стоящим рядом дубом.