– Больше ничего, – ответил Руссак.

– Дмитрий Иванович, а что по стальному нагруднику, что мы обсуждали?

– Я со знающим народом по этому вопросу проконсультировался. В нашей мастерской опытный образец вполне можно сделать. Лист стальной есть. Правда, толщиной 3 мм. Ну да разница, я думаю, не такая уж большая. Вот только для изготовления такой кирасы эти листы надо отжечь, выкроить, отформовать выпуклость и заново закалить. В нашей мастерской такое сделать сложно, но можно. Точнее, хороший кузнец может сделать одну-две максимум.

– Пусть Седов со Жмакиным на эту тему переговорит. Я думаю, Карп ему поможет в этом деле. Вот еще что. Все занятия со штурмовым взводом пусть проводит в присутствии кого-нибудь из наших командиров. С обязательным отчетом о проведенных занятиях: как, что и почему. Глядишь, кто из наших командиров и начальников тоже чему научатся. Есть у меня чувство, что лейтенант у нас надолго не задержится, а вот его методика и наработки останутся у нас, так что доделывать начатое нам придется.

– Может, пусть он занятия штурмовиков совместит с занятиями разведчиков?

– Правильно. Тем более что Седов говорил о схожести в их подготовке. Знаешь что? Предложи Горячих с ним вместе позаниматься или кого из своих пусть привлечет. Так, на всякий случай. Граница все же рядом.

– Полностью с этим согласен. Лишним точно не будет…

С батальонного узла обороны мы вернулись около двадцати часов. Нестор с нами не поехал – его комбат не отпустил, замотивировав это тем, что остальным командирам тоже хочется отдохнуть и прикоснуться к цивилизации. Заодно поручил мне сдать в санчасть заболевших бойцов.

Поездкой я был очень доволен. Контакт с комбатом, капитаном Гончаром, установился сразу. Андрей Федорович показался мне очень грамотным командиром. Что называется, с военной косточкой. Узнав от Нестора о моем предложении по штурмовому взводу, полностью его поддержал. Мы с ним даже более-менее подробно обсудили эту идею, пока Руссак беседовал с бойцами и осматривал выполненный объем работ.

Побывав у себя в роте и изучив положение в своем взводе, я понял, почему он так горячо поддержал мою идею. Начну с того, что большинство командиров взводов были сержантами второго года службы. Должности ротных политруков исполняли тоже младшие командиры, прошедшие подготовку в полковой школе. На каждую роту приходилось всего по несколько лейтенантов, стоявших на должностях командиров рот или командиров пулеметных взводов. Роты не имели полной штатной численности. Так, мой взвод насчитывал всего 30 человек при трех сержантах. Личный состав в основном был призван весной этого года из южных республик СССР. В военном отношении мало подготовленный и обученный в основном работать киркой и лопатой. Просто какое-то строительное управление, а не воинская часть. Видимо, именно за это батальон и был направлен сюда. Какому нормальному командиру стрелкового батальона понравится такое положение дел? И какой командир батальона не обрадуется тому, что у него, пусть в будущем, но будет реальная ударная сила? Я думаю – таких не найдется в любой армии мира. Вот и Андрей Федорович, быстро разобравшись, что к чему, был рад такому событию. Как рад и тому, что в течение десяти дней в его батальон на смену сержантам придут молодые лейтенанты. Так что он был открыт моим предложениям. Кроме того, мы договорились о моем вливании в коллектив вечером 15 июня. Ответственным за данное мероприятие был назначен Нестор.

Батальонный узел обороны строился по принципу ячеечной обороны с опорой на доты и старые форты крепости. Сооружение дотов велось строителями и пульбатом. Самое главное было в том, что строились доты практически в прямой видимости немцев, до которых было не более километра. И они с высоких вышек спокойно наблюдали за этим действом со своей стороны Буга с помощью биноклей и фотоаппаратов.

Вот я и решил сработать на опережение, высказавшись в присутствии командования батальона и, главное, Руссака о вредительстве такого строительства. Окружающий народ явно охренел от моего заявления, посчитав меня либо «слишком умным», либо совершенно наоборот. Барометр отношения ко мне со стороны комбата явно упал с «ясно» на «пасмурно». Пришлось на пальцах и «слабо» пояснять свою мысль. А затем провести наглядное обоснование своих высказываний, выпросив у строителей на час несколько тракторов и пообещав в скором времени это компенсировать «жидкой валютой». Демонстрация прошла очень неплохо и ярко. Особенно, когда Руссаку, комбату и еще нескольким командирам бойцы щебенкой заехали по каскам. А затем трактора их слегка засыпали землей. Каюсь, по моей личной просьбе трактористы слегка подвигали тракторами из стороны в сторону над ячейкой. «Русский разговорный язык» очень богат, и не всегда цензура пропускает его в текст. Поэтому приводить высказанные испытуемыми слова в порыве объяснения всей полноты своих впечатлений не берусь…

Вроде простой штрих – переделать оборону из ячеек в нормальную траншею, сократив аппендиксы из ячейки в общую траншею, но насколько он выигрышней. Сколько душ он может спасти! Может, мне где зачтется? Пусть и не в этой жизни…

Но главное, это итог. Был он однозначно в пользу моей идеи с траншеями. Начштаба клятвенно пообещал донести командованию результаты проведенного эксперимента и изменить решение по строительству обороны. Тем более что это ничего не стоит, кроме как мозолей у личного состава. Барометр комбата в отношении меня снова вернулся в позицию «солнечно».

Так что буду считать, что локально, в пределах моего полка, история немного поменялась. Останавливаться на достигнутом я не собирался – у меня еще пару тузов в рукаве припрятано. Ну, шулер я, куда от этого деваться. Все равно ведь не поверят, если все сразу выложу.

После сдачи больных в санчасть мы с Потаповым пошли мыться в баню. Она находилась на Западном (Пограничном) острове, почти сразу за Тереспольским мостом справа. Баня размещалась в одноэтажном длинном здании, разделенном на две части. В одной было отделение для бойцов, а в другом парилось командное население крепости. Найти ее, особенно «шпионам», не составляло труда, по куче бойцов в свежем нательном белье и табачному дыму, таявшему в зарослях ивняка.

Мы успели вовремя. Пар был хорош, веник – березовый, компания по парной – отличная, а вода в душе – холодная. То, что и надо служивому человеку после тяжелой и напряженной недели. Расслабившись душой и телом, мы решили на танцы в город не идти, а просто и без затей зайти и посидеть ко мне. Благо у Саши все, что нужно, было припасено. Летний вечер полностью вступил в свои права. Нам никто не мешал, и мы нормально так посидели, поговорили, употребили, обсудили. Где-то в стороне Трехарочных ворот на танцплощадке играл духовой оркестр, и в распахнутое окно доносились звуки веселой музыки. В клубе нашего полка шел художественный фильм. Приятно вот так спокойно посидеть. И если бы не приближающаяся война, то было бы вообще ХОРОШО.

Вскоре Саша откланялся и пошел к себе отдыхать. Семейный человек. Мне же спать не хотелось. До отбоя времени еще много – фильм и танцы еще не кончились… Вот я и решил заняться макетом крепости. Благо еще вчера выданное дежурному по роте задание бойцы выполнили и принесли лотки из-под хлеба (видно, пекарню грабанули), несколько кусков фанеры, гвозди, деревянные бруски, подшивку старых польских газет и куски тонкой проволоки. Что можно на это сказать – молодцы! Ценят своего командира. Честь им и хвала. Сдвинув столы вместе и разложив на них заготовленные материалы, занялся делом. Но поработать толком не успел.